Неточные совпадения
Сходя с лестницы, Серпуховской увидал Вронского. Улыбка радости осветила лицо Серпуховского. Он кивнул кверху
головой,
приподнял бокал, приветствуя Вронского и показывая этим жестом, что не может прежде не подойти к вахмистру, который, вытянувшись, уже складывал губы для поцелуя.
Он стал на колени возле кровати,
приподнял ее
голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
Чичиков приятно наклонил
голову, и, когда
приподнял потом ее вверх, он уже не увидал Улиньки. Она исчезнула. Наместо ее предстал, в густых усах и бакенбардах, великан-камердинер, с серебряной лоханкой и рукомойником в руках.
— Вы бы прежде говорили, Михей Иваныч, — отвечал Николай скороговоркой и с досадой, изо всех сил бросая какой-то узелок на дно брички. — Ей-богу,
голова и так кругом идет, а тут еще вы с вашими щикатулками, — прибавил он,
приподняв фуражку и утирая с загорелого лба крупные капли пота.
Вдруг Жиран завыл и рванулся с такой силой, что я чуть было не упал. Я оглянулся. На опушке леса, приложив одно ухо и
приподняв другое, перепрыгивал заяц. Кровь ударила мне в
голову, и я все забыл в эту минуту: закричал что-то неистовым голосом, пустил собаку и бросился бежать. Но не успел я этого сделать, как уже стал раскаиваться: заяц присел, сделал прыжок и больше я его не видал.
Карл Иваныч был глух на одно ухо, а теперь от шума за роялем вовсе ничего не слыхал. Он нагнулся ближе к дивану, оперся одной рукой о стол, стоя на одной ноге, и с улыбкой, которая тогда мне казалась верхом утонченности,
приподнял шапочку над
головой и сказал...
Тарас стоял в толпе, потупив
голову и в то же время гордо
приподняв очи, и одобрительно только говорил: «Добре, сынку, добре!»
Речь куренного атамана понравилась козакам. Они
приподняли уже совсем было понурившиеся
головы, и многие одобрительно кивнули
головой, примолвивши: «Добре сказал Кукубенко!» А Тарас Бульба, стоявший недалеко от кошевого, сказал...
Но Лужин уже выходил сам, не докончив речи, пролезая снова между столом и стулом; Разумихин на этот раз встал, чтобы пропустить его. Не глядя ни на кого и даже не кивнув
головой Зосимову, который давно уже кивал ему, чтоб он оставил в покое больного, Лужин вышел,
приподняв из осторожности рядом с плечом свою шляпу, когда, принагнувшись, проходил в дверь. И даже в изгибе спины его как бы выражалось при этом случае, что он уносит с собой ужасное оскорбление.
По прежнему обхватил он левою рукой
голову больного,
приподнял его и начал поить с чайной ложечки чаем, опять беспрерывно и особенно усердно подувая на ложку, как будто в этом процессе подувания и состоял самый главный и спасительный пункт выздоровления.
Открыв глаза, он увидал лицо свое в дыме папиросы отраженным на стекле зеркала; выражение лица было досадно неумное, унылое и не соответствовало серьезности момента: стоит человек,
приподняв плечи, как бы пытаясь спрятать
голову, и через очки, прищурясь, опасливо смотрит на себя, точно на незнакомого.
Когда лысый втиснулся в цепь, он как бы покачнул,
приподнял от пола людей и придал вращению круга такую быстроту, что отдельные фигуры стали неразличимы, образовалось бесформенное, безрукое тело, — на нем, на хребте его подскакивали, качались волосатые
головы; слышнее, более гулким стал мягкий топот босых ног; исступленнее вскрикивали женщины, нестройные крики эти становились ритмичнее, покрывали шум стонами...
Пред Самгиным встал Тагильский. С размаха надев на
голову медный шлем, он сжал кулаки и начал искать ими карманов в куртке; нашел, спрятал кулаки и
приподнял плечи; розовая шея его потемнела, звучно чмокнув, он забормотал что-то, но его заглушил хохот Кутузова и еще двух-трех людей. Потом Кутузов сказал...
Тагильский,
приподняв аккуратно причесанную светловолосую
голову, поморщился в сторону Стратонова и звонко прервал его речь...
Бердников почтительно
приподнял шляпу и сунул
голову вперед, сморщив лицо улыбкой; женщина, взглянув на него,
приподняла черные брови и ударила лошадь вожжой.
Самгин был доволен, что Варвара помешала ему ответить. Она вошла в столовую,
приподняв плечи так, как будто ее ударили по
голове. От этого ее длинная шея стала нормальной, короче, но лицо покраснело, и глаза сверкали зеленым гневом.
Самгин видел, как лошади казаков, нестройно, взмахивая
головами, двинулись на толпу, казаки подняли нагайки, но в те же секунды его
приподняло с земли и в свисте, вое, реве закружило, бросило вперед, он ткнулся лицом в бок лошади, на
голову его упала чья-то шапка, кто-то крякнул в ухо ему, его снова завертело, затолкало, и наконец, оглушенный, он очутился у памятника Скобелеву; рядом с ним стоял седой человек, похожий на шкаф, пальто на хорьковом мехе было распахнуто, именно как дверцы шкафа, показывая выпуклый, полосатый живот; сдвинув шапку на затылок, человек ревел басом...
Приподняв плечи, Митрофанов спрятал, как черепаха,
голову, показал пальцем за спину свою.
Кольцеобразное, сероватое месиво вскипало все яростнее; люди совершенно утратили человекоподобные формы, даже
головы были почти неразличимы на этом облачном кольце, и казалось, что вихревое движение то
приподнимает его в воздух, к мутненькому свету, то прижимает к темной массе под ногами людей.
Айно шла за гробом одетая в черное, прямая, высоко подняв
голову, лицо у нее было неподвижное, протестующее, но она не заплакала даже и тогда, когда гроб опустили в яму, она только
приподняла плечи и согнулась немного.
Самгину показалось, что обойщик Прахов даже присел, а люди, стоявшие почти вплоть к оратору, но на ступень ниже его, пошатнулись, а человек в перчатках
приподнял воротник пальто, спрятал
голову, и плечи его задрожали, точно он смеялся.
Разгорался спор, как и ожидал Самгин. Экипажей и красивых женщин становилось как будто все больше. Обогнала пара крупных, рыжих лошадей, в коляске сидели, смеясь, две женщины, против них тучный, лысый человек с седыми усами;
приподняв над
головою цилиндр, он говорил что-то, обращаясь к толпе, надувал красные щеки, смешно двигал усами, ему аплодировали. Подул ветер и, смешав говор, смех, аплодисменты, фырканье лошадей, придал шуму хоровую силу.
За ужином, судорожно глотая пищу, водку, говорил почти один он. Самгина еще более расстроила нелепая его фраза о выгоде. Варвара ела нехотя, и, когда Лютов взвизгивал, она
приподнимала плечи, точно боясь удара по
голове. Клим чувствовал, что жена все еще сидит в ослепительном зале Омона.
Но тяжелый наш фрегат, с грузом не на одну сотню тысяч пуд, точно обрадовался случаю и лег прочно на песок, как иногда добрый пьяница, тоже «нагрузившись» и долго шлепая неверными стопами по грязи, вдруг возьмет да и ляжет средь дороги. Напрасно трезвый товарищ толкает его в бока,
приподнимает то руку, то ногу, иногда
голову. Рука, нога и
голова падают снова как мертвые. Гуляка лежит тяжело, неподвижно и безнадежно, пока не придут двое «городовых» на помощь.
«Он пьян, — решил Митя, — но что же мне делать, Господи, что же мне делать!» И вдруг в страшном нетерпении принялся дергать спящего за руки, за ноги, раскачивать его за
голову,
приподымать и садить на лавку и все-таки после весьма долгих усилий добился лишь того, что тот начал нелепо мычать и крепко, хотя и неясно выговаривая, ругаться.
— Что такое грешно? — спросил он, нахмурив брови, и слегка
приподнял и повернул к ней
голову.
Она подошла к окну и села. Я не хотел увеличить ее смущенья и заговорил с Чертопхановым. Маша легонько повернула
голову и начала исподлобья на меня поглядывать украдкой, дико, быстро. Взор ее так и мелькал, словно змеиное жало. Недопюскин подсел к ней и шепнул ей что-то на ухо. Она опять улыбнулась. Улыбаясь, она слегка морщила нос и
приподнимала верхнюю губу, что придавало ее лицу не то кошачье, не то львиное выражение…
Свободный гражданин
приподнимает пьяную
голову и отвечает, что теперь воля, что он хочет вот так себе лежать на дороге, а на панов ему…
— Ну вот, — сказал тихо Авдиев, — сейчас дело мое и решится. — Кивнув мне приветливо
головой, он быстро догнал попечителя и,
приподняв шляпу, сказал своим открытым приятным голосом: — У меня к вам, ваше превосходительство, большая просьба. Учитель Авдиев, преподаю словесность.
Я вежливо
приподнял фуражку. Мне нравилась эта церемония представления, кажется, тоже первая в моей жизни. Я на время остановился у забора, и мы обменялись с Дембицкой несколькими шутками. Младшая Линдгорст простодушно смеялась. Старшая держалась в стороне и опять как-то гордо. Когда она повернула
голову, что-то в ее красивом профиле показалось мне знакомо. Прямой нос, слегка выдавшаяся нижняя губа… Точно у Басиной Иты? Нет, та была гораздо смуглее, но красивее и приятнее…
Как доктор ни уговаривал ее, больная осталась при своем. Галактион понял, что она стесняется его, и вышел Харитина
приподняла больную на подушки, но у нее
голова свалилась на сторону.
— Ты глянь-ка, — сказал он,
приподняв рукав, показывая мне
голую руку до локтя в красных рубцах, — вон как разнесло! Да еще хуже было, зажило много!
Дед таинственно беседовал с мастером, показывая ему что-то на пальцах, а тот,
приподняв бровь, глядел в сторону матери, кивал
головою, и жидкое его лицо неуловимо переливалось.
Они были неистощимы в таких выдумках, но мастер всё сносил молча, только крякал тихонько да, прежде чем дотронуться до утюга, ножниц, щипцов или наперстка, обильно смачивал пальцы слюною. Это стало его привычкой; даже за обедом, перед тем как взять нож или вилку, он муслил пальцы, возбуждая смех детей. Когда ему было больно, на его большом лице являлась волна морщин и, странно скользнув по лбу,
приподняв брови, пропадала где-то на
голом черепе.
Слово участия и ласковый тон вызвали в мальчике еще большую нервную вспышку плача. Тогда девочка присела около него на корточки; просидев так с полминуты, она тихо тронула его волосы, погладила его
голову и затем, с мягкою настойчивостью матери, которая успокаивает наказанного ребенка,
приподняла его
голову и стала вытирать платком заплаканные глаза.
Один из туземцев подошел к молодой самке и за ухо
приподнял ее
голову от земли.
— У меня там, — говорил Ипполит, силясь
приподнять свою
голову, — у меня брат и сестры, дети, маленькие, бедные, невинные… Она развратит их! Вы — святая, вы… сами ребенок, — спасите их! Вырвите их от этой… она… стыд… О, помогите им, помогите, вам бог воздаст за это сторицею, ради бога, ради Христа!..
На лавках
голова к
голове лежали две человеческие фигуры, закрытые серыми суконными свитками. Куля взял со светца горящую лучину и, подойдя с нею к одному из раненых, осторожно
приподнял свитку, закрывающую его лицо.
Катишь между тем, как кошка, хитрой и лукавой походкой вошла в кабинет к Вихрову. Он, при ее входе,
приподнял несколько свою опущенную
голову.
Он серьезно, но стараясь как можно смягчить свой голос, ласковым и нежнейшим тоном изложил необходимость и спасительность порошков, а следственно, и обязанность каждого больного принимать их. Нелли
приподняла было
голову, но вдруг, по-видимому совершенно нечаянным движением руки, задела ложку, и все лекарство пролилось опять на пол. Я уверен, она это сделала нарочно.
Они отталкивали друг друга,
приподнимали на минуту кверху
головы, чтобы перевести дух, причем с губ звонко капала вода, и опять с новой жаждой приникали к водоему, не будучи в силах от него оторваться.
У нее незаметно сложилось спокойное сознание своей надобности для этой новой жизни, — раньше она никогда не чувствовала себя нужной кому-нибудь, а теперь ясно видела, что нужна многим, это было ново, приятно и
приподняло ей
голову…
Он поставил чемодан около нее на лавку, быстро вынул папиросу, закурил ее и,
приподняв шапку, молча ушел к другой двери. Мать погладила рукой холодную кожу чемодана, облокотилась на него и, довольная, начала рассматривать публику. Через минуту она встала и пошла на другую скамью, ближе к выходу на перрон. Чемодан она легко держала в руке, он был невелик, и шла, подняв
голову, рассматривая лица, мелькавшие перед нею.
Мне завязали глаза; Маруся звенела слабыми переливами своего жалкого смеха и шлепала по каменному полу непроворными ножонками, а я делал вид, что не могу поймать ее, как вдруг наткнулся на чью-то мокрую фигуру и в ту же минуту почувствовал, что кто-то схватил меня за ногу. Сильная рука
приподняла меня с полу, и я повис в воздухе вниз
головой. Повязка с глаз моих спала.
Красота момента опьяняет его. На секунду ему кажется, что это музыка обдает его волнами такого жгучего, ослепительного света и что медные, ликующие крики падают сверху, с неба, из солнца. Как и давеча, при встрече, — сладкий, дрожащий холод бежит по его телу и делает кожу жесткой и
приподымает и шевелит волосы на
голове.
Анна Ивановна
приподнимает ему
голову, ощупывает подушку и перевертывает ее, потому что наволочка действительно оказывается мокрой.
— Нет, подниму, — отвечал Кадников и, взяв кресло за ножку, напрягся, сколько силы достало, покраснел, как вареный рак, и
приподнял, но не сдержал: кресло покачнулось так, что он едва остановил его, уперев в стену над самой почти
головой Калиновича.
Прохожий солдат задумчиво покачал
головой, почмокал языком, потом достал из голенища трубочку, не накладывая ее, расковырял призженый табак, зажег кусочек трута у курившего солдата и
приподнял шапочку.
Царь все ближе к Александрову. Сладкий острый восторг охватывает душу юнкера и несет ее вихрем, несет ее ввысь. Быстрые волны озноба бегут по всему телу и
приподнимают ежом волосы на
голове. Он с чудесной ясностью видит лицо государя, его рыжеватую, густую, короткую бороду, соколиные размахи его прекрасных союзных бровей. Видит его глаза, прямо и ласково устремленные в него. Ему кажется, что в течение минуты их взгляды не расходятся. Спокойная, великая радость, как густой золотой песок, льется из его глаз.