Неточные совпадения
Скотинин. Смотри ж, не отпирайся, чтоб я в сердцах с одного разу не вышиб
из тебя духу. Тут уж
руки не подставишь. Мой грех. Виноват Богу и государю. Смотри, не клепли ж и на себя, чтоб напрасных побой не
принять.
— Здесь он
принял рюмку
из рук старухи, которая ему за то низко поклонилась.
Она вынула из-под платка корнет, сделанный
из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей
рукой подала его мне. У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я, отвернувшись,
принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.
— Ступай же, говорят тебе! — кричали запорожцы. Двое
из них схватили его под
руки, и как он ни упирался ногами, но был наконец притащен на площадь, сопровождаемый бранью, подталкиваньем сзади кулаками, пинками и увещаньями. — Не пяться же, чертов сын!
Принимай же честь, собака, когда тебе дают ее!
— Я видел, видел! — кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же час
принять в суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы
из благодеяния подсунули! В дверях, прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы ей жали одной
рукой руку, другою, левой, вы и положили ей тихонько в карман бумажку. Я видел! Видел!
— Удивляюсь, что вы ставите так вопрос, Авдотья Романовна, — раздражался все более и более Лужин. — Ценя и, так сказать, обожая вас, я в то же время весьма и весьма могу не любить кого-нибудь
из ваших домашних. Претендуя на счастье вашей
руки, не могу в то же время
принять на себя обязательств несогласимых…
Не стесняясь его присутствием, она возилась с своим ребенком и однажды, когда у ней вдруг закружилась и заболела голова,
из его
рук приняла ложку лекарства.
Орехова солидно поздоровалась с нею, сочувственно глядя на Самгина, потрясла его
руку и стала помогать Юрину подняться
из кресла. Он
принял ее помощь молча и, высокий, сутулый, пошел к фисгармонии, костюм на нем был
из толстого сукна, но и костюм не скрывал остроты его костлявых плеч, локтей, колен. Плотникова поспешно рассказывала Ореховой...
— Только? — спросил он,
приняв из рук Самгина письмо и маленький пакет книг; взвесил пакет на ладони, положил его на пол, ногою задвинул под диван и стал читать письмо, держа его близко пред лицом у правого глаза, а прочитав, сказал...
Лидия села в кресло, закинув ногу на ногу, сложив
руки на груди, и как-то неловко тотчас же начала рассказывать о поездке по Волге, Кавказу, по морю
из Батума в Крым. Говорила она, как будто торопясь дать отчет о своих впечатлениях или вспоминая прочитанное ею неинтересное описание пароходов, городов, дорог. И лишь изредка вставляла несколько слов, которые Клим
принимал как ее слова.
Его волновала жалость к этим людям, которые не знают или забыли, что есть тысячеглавые толпы, что они ходят по улицам Москвы и смотрят на все в ней глазами чужих.
Приняв рюмку
из руки Алины, он ей сказал...
Подумав над этим, он направился к Трусовой, уступил ей в цене дома и,
принимая из пухлых
рук ее задаток, пачку измятых бумажек, подумал, не без печали...
— Ты, сударыня, что, — крикнула бабушка сердито, — молода шутить над бабушкой! Я тебя и за ухо, да в лапти: нужды нет, что большая! Он от
рук отбился, вышел
из повиновения: с Маркушкой связался — последнее дело! Я на него
рукой махнула, а ты еще погоди, я тебя уйму! А ты, Борис Павлыч, женись, не женись — мне все равно, только отстань и вздору не мели. Я вот Тита Никоныча
принимать не велю…
Воцарилось глубочайшее молчание. Губернатор вынул
из лакированного ящика бумагу и начал читать чуть слышным голосом, но внятно. Только что он кончил, один старик лениво встал
из ряда сидевших по правую
руку, подошел к губернатору, стал, или, вернее, пал на колени, с поклоном
принял бумагу, подошел к Кичибе, опять пал на колени, без поклона подал бумагу ему и сел на свое место.
Мне видится длинный ряд бедных изб, до половины занесенных снегом. По тропинке с трудом пробирается мужичок в заплатах. У него висит холстинная сума через плечо, в
руках длинный посох, какой носили древние. Он подходит к избе и колотит посохом, приговаривая: «Сотворите святую милостыню». Одна
из щелей, закрытых крошечным стеклом, отодвигается, высовывается обнаженная загорелая
рука с краюхою хлеба. «
Прими, Христа ради!» — говорит голос.
После этого церемониймейстер пришел и объявил, что его величество сиогун прислал российскому полномочному подарки и просил
принять их. В знак того, что подарки принимаются с уважением, нужно было дотронуться до каждого
из них обеими
руками. «Вот подарят редкостей! — думали все, — от самого сиогуна!» — «Что подарили?» — спрашивали мы шепотом у Посьета, который ходил в залу за подарками. «Ваты», — говорит. «Как ваты?» — «Так, ваты шелковой да шелковой материи». — «Что ж, шелковая материя — это хорошо!»
У юрты встретил меня старик лет шестидесяти пяти в мундире станционного смотрителя со шпагой. Я думал, что он тут живет, но не понимал, отчего он встречает меня так торжественно, в шпаге,
руку под козырек, и глаз с меня не сводит. «Вы смотритель?» — кланяясь, спросил я его. «Точно так,
из дворян», — отвечал он. Я еще поклонился. Так вот отчего он при шпаге! Оставалось узнать, зачем он встречает меня с таким почетом: не
принимает ли за кого-нибудь
из своих начальников?
Иван Яковлич ничего не отвечал на это нравоучение и небрежно сунул деньги в боковой карман вместе с шелковым носовым платком. Через десять минут эти почтенные люди вернулись в гостиную как ни в чем не бывало. Алла подала Лепешкину стакан квасу прямо
из рук, причем один рукав сбился и открыл белую, как слоновая кость,
руку по самый локоть с розовыми ямочками, хитрый старик только прищурил свои узкие, заплывшие глаза и проговорил,
принимая стакан...
Поп Савел успел нагрузиться вместе с другими и тоже лез целоваться к Привалову, донимая его цитатами
из всех классиков. Телкин был чуть-чуть навеселе. Вообще все подгуляли, за исключением одного Нагибина, который «не
принимал ни капли водки». Началась пляска, от которой гнулись и трещали половицы; бабы с визгом взмахивали
руками; захмелевшие мужики грузно топтались на месте, выбивая каблуками отчаянную дробь.
Из одних моих
рук лекарство
принимала…
Наконец до слуха моего доходило, что меня кличут. Матушка выходила к обеду к двум часам. Обед подавался
из свежей провизии, но, изготовленный неумелыми
руками, очень неаппетитно. Начатый прежде разговор продолжался и за обедом, но я, конечно, участия в нем не
принимал. Иногда матушка была весела, и это означало, что Могильцев ухитрился придумать какую-нибудь «штучку».
Призвали наконец и доктора, который своим появлением только напугал больную. Это был один
из тех неумелых и неразвитых захолустных врачей, которые
из всех затруднений выходили с честью при помощи формулы: в известных случаях наша наука бессильна. Эту формулу высказал он и теперь: высказал самоуверенно, безапелляционно и,
приняв из рук Степаниды Михайловны (на этот раз трезвой) красную ассигнацию, уехал обратно в город.
К счастью еще, что у ведьмы была плохая масть; у деда, как нарочно, на ту пору пары. Стал набирать карты
из колоды, только мочи нет: дрянь такая лезет, что дед и
руки опустил. В колоде ни одной карты. Пошел уже так, не глядя, простою шестеркою; ведьма
приняла. «Вот тебе на! это что? Э-э, верно, что-нибудь да не так!» Вот дед карты потихоньку под стол — и перекрестил: глядь — у него на
руках туз, король, валет козырей; а он вместо шестерки спустил кралю.
Его неожиданное появление в малыгинском доме произвело настоящий переполох, точно вошел разбойник. Встретившая его на дворе стряпка Аграфена только ахнула, выронила
из рук горшок и убежала в кухню. Сама Анфуса Гавриловна заперлась у себя в спальне.
Принял зятя на террасе сам Харитон Артемьич, бывший, по обыкновению, навеселе.
К тому же Белоконская и в самом деле скоро уезжала; а так как ее протекция действительно много значила в свете и так как надеялись, что она к князю будет благосклонна, то родители и рассчитывали, что «свет»
примет жениха Аглаи прямо
из рук всемощной «старухи», а стало быть, если и будет в этом что-нибудь странное, то под таким покровительством покажется гораздо менее странным.
— Вы не отвечаете, — заговорила снова Марья Дмитриевна, — как я должна вас понять? Неужели вы можете быть так жестоки? Нет, я этому верить не хочу. Я чувствую, что мои слова вас убедили. Федор Иваныч, бог вас наградит за вашу доброту, а вы
примите теперь
из рук моих вашу жену…
— Не вините ее, — поспешно проговорила Марья Дмитриевна, — она ни за что не хотела остаться, но я приказала ей остаться, я посадила ее за ширмы. Она уверяла меня, что это еще больше вас рассердит; я и слушать ее не стала; я лучше ее вас знаю.
Примите же
из рук моих вашу жену; идите, Варя, не бойтесь, припадите к вашему мужу (она дернула ее за
руку) — и мое благословение…
Детей у них не было, и Ермошка мечтал, когда умрет жена, завестись настоящей семьей и имел уже на
примете Феню Зыкову. Так рассчитывал Ермошка, но не так вышло. Когда Ермошка узнал, как ушла Феня
из дому убегом, то развел только
руками и проговорил...
Устюжаниновы повели заводское дело сильною
рукой, а так как на Урале в то время рабочих
рук было мало, то они охотно
принимали беглых раскольников и просто бродяг, тянувших на Урал
из далекой помещичьей «Расеи».
…Прихворнул, тотчас
принял меры. Пустил
из левой
руки кровь и другими освежающими средствами успокоил волнение. Теперь полегче…
Нужно быть хорошим художником, чтобы передать благородное и полное, едва ли не преимущественно нашей русской женщине свойственное выражение лица Лизы, когда она, сидя у окна,
принимала из рук Помады одну за друг гой ничтожные вещицы, которые он вез как некое бесценное сокровище, хранил их паче зеницы ока и теперь ликовал нетерпеливо, принося их в дар своему кумиру.
И Никитушка, соскочив с козел,
принял из рук барышни дорожный мешок и подушки.
Лиза с веселой улыбкой
приняла из рук Сафьяноса переданную ей тарелку и ласково сказала...
Райнер немного смешался и, торопливо пробежав бумагу, взглянул на двери: Петровский смотрел на него совершенно спокойно. Не торопясь, он
принял из рук Райнера его записку и вместе с своею номинацией опять положил их в бумажник.
Священническая дочь
приняла из-под шали Ольги Сергеевны белую кошку и положила ее на свои
руки.
— Что это такое? — спросила трепещущая Полинька,
принимая перо
из рук мужа.
И,
приняв из рук Тамары деньги, священник благословил кадило, подаваемое псаломщиком, и стал обходить с каждением тело покойницы. Потом, остановившись у нее в головах, он кротким, привычно-печальным голосом возгласил...
Теперь он был вторым номером. Наклоняясь ритмически вниз, он, не глядя,
принимал в обе
руки холодный, упругий, тяжелый арбуз, раскачивал его вправо и, тоже почти не глядя или глядя только краем глаза, швырял его вниз и сейчас же опять нагибался за следующим арбузом. И ухо его улавливало в это время, как чмок-чмок… чмок-чмок… шлепались в
руках пойманные арбузы, и тотчас же нагибался вниз и опять бросал, с шумом выдыхая
из себя воздух — гхе… гхе…
— Вот они где, лицедеи-то! — сказал он и прямо
принял из рук Ваньки уже заранее приготовленную ему трубку с длиннейшим чубуком и отчаянно затянулся
из нее. — И пройде сие ядове во все жилы живота моего, — сказал он, выпуская
из себя дым.
Павел пожал плечами и ушел в свою комнату; Клеопатра Петровна, оставшись одна, сидела довольно долго, не двигаясь с места. Лицо ее
приняло обычное могильное выражение: темное и страшное предчувствие говорило ей, что на Павла ей нельзя было возлагать много надежд, и что он, как пойманный орел, все сильней и сильней начинает рваться у ней
из рук, чтобы вспорхнуть и улететь от нее.
Мари поняла наконец, что слишком далеко зашла, отняла
руку, утерла слезы, и старалась
принять более спокойный вид, и взяла только с Вихрова слово, чтоб он обедал у них и провел с нею весь день. Павел согласился. Когда самому Эйсмонду за обедом сказали, какой проступок учинил Вихров и какое ему последовало за это наказание, он пожал плечами, сделал двусмысленную мину и только, кажется,
из боязни жены не заметил, что так и следовало.
Она заплакала; резко и горько упрекала меня, и только когда я уже выходил
из двери, она вдруг бросилась ко мне на шею, крепко обняла меня обеими
руками и сказала, чтоб я не сердился на нее, «сироту», и не
принимал в обиду слов ее.
Директор
принял его милостиво, пристально посмотрел ему в глаза, как будто отыскивал там следы чего-то, и, взяв
из его
рук докладную записку, дружески молвил...
Раиса Павловна умела
принять и важное сановное лицо, проезжавшее куда-нибудь в Сибирь, и какого-нибудь члена археологического общества, отыскивавшего по Уралу следы пещерного человека, и всплывшего на поверхность миллионера, обнюхивавшего подходящее местечко на Урале, и какое-нибудь сильное чиновное лицо, выкинутое на поверхность безличного чиновного моря одной
из тех таинственных пертурбаций, какие время от времени потрясают мирный сон разных казенных сфер, — никто, одним словом, не миновал ловких
рук Раисы Павловны, и всякий уезжал
из господского дома с неизменной мыслью в голове, что эта Раиса Павловна удивительно умная женщина.
Находку снова
приняли на фабрику, он отдавал ей весь свой заработок, и она брала эти деньги так же спокойно, как
принимала их
из рук Павла.
Хрептюгин
принимает из рук своей супруги чашку изумительнейшего ауэрбаховского фарфора и прихлебывает, как благородный человек, прямо
из чашки, не прибегая к блюдечку.
— А «дело», которое мне предстоит, и без подготовки — всегда налицо. Я с благоговением
приму его в свое время
из рук отца и останусь верен ему до последнего вздоха! Прощай.
Когда ей было уже за тридцать, ей предложили место классной дамы. Разумеется, она
приняла с благодарностью и дала себе слово сделаться достойною оказанного ей отличия. Даже старалась быть строгою, как это ей рекомендовали, но никак не могла. Сама заводила в рекреационные часы игры с девицами, бегала и кружилась с ними, несмотря на то, что тугой и высокий корсет очень мешал ей. Начальство, видя это, покачивало головой, но наконец махнуло
рукой, убедясь, что никаких беспорядков
из этого не выходило.
— Pardon, madame, тысячу раз виноват. Позвольте мне предложить вам
руку, — говорил он,
принимая из кареты наглухо закутанную даму.
— Дам не беспокоит ли это? — спросил тот,
принимая из рук губернатора сигару.