Неточные совпадения
— Где они, бестии, вздыхают? — неистовствовал он, безнадежно озираясь по сторонам и, видимо, теряя всякую сообразительность, — сыскать первую бестию, которая тут вздыхает, и
привести ко мне!
Чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал: распускал небылицу, глупее которой трудно выдумать, расстроивал свадьбу, торговую сделку и вовсе не почитал себя вашим неприятелем; напротив, если случай
приводил его опять встретиться с вами, он обходился вновь по-дружески и даже говорил: «Ведь ты такой подлец, никогда
ко мне не заедешь».
Минуты две они молчали,
Но к ней Онегин подошел
И молвил: «Вы
ко мне писали,
Не отпирайтесь.
Я прочел
Души доверчивой признанья,
Любви невинной излиянья;
Мне ваша искренность мила;
Она в волненье
привелаДавно умолкнувшие чувства;
Но вас хвалить
я не хочу;
Я за нее вам отплачу
Признаньем также без искусства;
Примите исповедь мою:
Себя на суд вам отдаю.
— Напрасно ты, кум,
ко мне привел их. У
меня в этом деле интересу нет. Теперь станут говорить, что и
я тоже в чепуху эту впутался…
— Несчастия выйдут — это наверно… у
меня кружится голова. Довольно
мне с вами:
я решился — и кончено. Только, ради Бога, прошу вас — не
приводите ко мне вашего брата.
—
Я приведу Петра Ипполитовича, — встала Анна Андреевна. Удовольствие засияло в лице ее: судя по тому, что
я так ласков к старику, она обрадовалась. Но лишь только она вышла, вдруг все лицо старика изменилось мгновенно. Он торопливо взглянул на дверь, огляделся кругом и, нагнувшись
ко мне с дивана, зашептал
мне испуганным голосом...
Моряки особенно жаловались
мне на недостаток любознательности в нашей публике
ко всему, что касается моря и флота, и
приводили в пример англичан, которые толпами, с женами и детьми, являются на всякий корабль, приходящий в порт.
Часов в десять опять подошел
ко мне сторож и объявил, что палача
привезли из Москвы.
— Вот… вот он самый… Ведь немчурка совсем ничтожная… Вот Половодов и
привел ко мне этого самого немчурку, да вдвоем
меня и обделали. Понимаете, совсем обошли, точно темноту на
меня навели…
Слушай, Алеша:
я тебя столь желала к себе залучить и столь приставала к Ракитке, что ему двадцать пять рублей пообещала, если тебя
ко мне приведет.
— Ну уж и не знаешь, чему рада? — усмехнулся Ракитин. — Прежде-то зачем-нибудь приставала же
ко мне:
приведи да
приведи его, имела же цель.
Увидев стрелков, он испугался и тоже хотел было убежать, но казаки задержали его и
привели ко мне.
В первых числах декабря, часов в девять утром, Матвей сказал
мне, что квартальный надзиратель желает
меня видеть.
Я не мог догадаться, что его
привело ко мне, и велел просить. Квартальный показал
мне клочок бумаги, на котором было написано, что он «пригласил
меня в 10 часов утра в III Отделение собств. е. в. канцелярии».
Поверенный моего отца
привел ко мне длинного старика в мундирном фраке, которого каждая пуговица висела на нитках, нечистого и уже закусившего, несмотря на ранний час.
Офицер с аксельбантом, который
привел меня, обратился
ко мне на французском языке, говоря, что он désolé d'être dans la necessité [огорчен необходимостью (фр.).] шарить в моих карманах, но что военная служба, обязанность, повиновение…
— И мальца с собой
привезла… ну, обрадовала! Это который? — обратилась она
ко мне и, взяв
меня за плечи, поцеловала тонкими, запекшимися губами.
— Слышите ли? — говорил голова с важною осанкою, оборотившись к своим сопутникам, — комиссар сам своею особою приедет к нашему брату, то есть
ко мне, на обед! О! — Тут голова поднял палец вверх и голову
привел в такое положение, как будто бы она прислушивалась к чему-нибудь. — Комиссар, слышите ли, комиссар приедет
ко мне обедать! Как думаешь, пан писарь, и ты, сват, это не совсем пустая честь! Не правда ли?
Ко мне он относился ласково, говорил со
мною добродушнее, чем с большими, и не прятал глаз, но что-то не нравилось
мне в нем. Угощая всех любимым вареньем, намазывал мой ломоть хлеба гуще,
привозил мне из города солодовые пряники, маковую сбоину и беседовал со
мною всегда серьезно, тихонько.
—
Привести сейчас
ко мне сюда этого оружейника, который внизу находится.
Пушкина последнее воспоминание
ко мне 13 декабря 826-го года: «Мой первый друг и пр.» —
я получил от брата Михаилы в 843-м году собственной руки Пушкина. Эта ветхая рукопись хранится у
меня как святыня. Покойница А. Г. Муравьева
привезла мне в том же году список с этих стихов, но
мне хотелось иметь подлинник, и очень рад, что отыскал его.
Почта
привезла мне письмо от Annette, где она говорит, что мой племянник Гаюс вышел в отставку и едет искать золото с кем-то в компании. 20 февраля он должен был выехать; значит, если вздумает
ко мне заехать, то на этой неделе будет здесь.
Мне хочется с ним повидаться, прежде нежели написать о нашем переводе; заронилась мысль, которую, может быть, можно будет
привести в исполнение. Басаргин вам объяснит, в чем дело.
Вчера вечером явился
ко мне новоторжский купчик 3-й гильдии Ваня Пущин и
привез мне, добрый друг Матвей Иванович, ваш листок от пятницы. Так давно на слыхал вашего голоса…
Вдобавок
ко всему дядя Сергей Николаич очень любил рисовать и хорошо рисовал; с ним был ящичек с соковыми красками и кисточками… одно уж это
привело меня в восхищение.
— Он мало что актер скверный, — сказал Абреев, — но как и человек, должно быть, наглый. На днях явился
ко мне,
привез мне кучу билетов на свой бенефис и требует, чтобы
я раздавал их.
Я отвечал ему, что не имею на это ни времени, ни желания. Тогда он, пользуясь слабостью Кергеля к mademoiselle Соколовой, навалил на него эти билеты, — ужасный господин.
—
Ко мне сейчас почтмейстер заезжал и
привез письмо на ваше имя, которое прислано до востребования; а потом ему писало из Петербурга начальство его, чтобы он вручил его вам тотчас, как вы явитесь в город.
Он
привозит ко мне эту бумагу.
«Не заподозрите, бога ради, — писала она далее в своем письме, — чтобы любовь
привела меня к одру вашего родственника; между нами существует одна только святая и чистая дружба, — очень сожалею, что
я не имею портрета, чтобы послать его к вам, из которого вы увидали бы, как
я безобразна и с каким ужасным носом, из чего вы можете убедиться, что все мужчины могут только
ко мне пылать дружбою!»
— Сахарница-то сахарница, а уж выжига какая — не
приведи бог! — обратился
ко мне Софрон Матвеич. — Ты только погости у ней — не выскочишь! Все одно что в Москве на Дербеновке: там у тебя бумажник оберут, а она тебя напоит да вексель подсунет!
Ну, этот точно обидчик был; давай ему и того, и сего, даже из полей наших четвертую часть отделил: то, говорит, ваше, а эта часть моя; вы, говорит, и посейте, и сожните, и обмолотите, и
ко мне в город
привезите.
Под вечер пришел
ко мне тот самый солдат, которого они рекомендовали, и лошадей тройку
привел.
Я ходил по комнате, оглядывая разложенные на стульях платье, шпагу и шляпу, и собирался уж ехать, когда
ко мне пришел с поздравлением старик Грап и
привел с собой Иленьку.
Мокрого и грязного тебя
ко мне привели за уши.
— Не беспокойтесь, все у
меня в руках, все будет сделано, а теперь
ко мне завтракать;
мне карачаевских барашков
привезли да икры ачуевской!
— Да вот так же, вам всегда везет, и сейчас тоже! Вчера приехал
ко мне мой бывший денщик, калмык, только что из полка отпущенный на льготу! Прямо с поезда, проездом в свой улус, прежде
ко мне повидаться, к своему командиру…
Я еду на поезд — а он навстречу на своем коне… Триста монет ему давали в Москве — не отдал! Ну,
я велел ему дожидаться, — а вышло кстати… Вот он вас проводит, а потом и мою лошадь
приведет… Ну, как, довольны? — и хлопнул
меня по плечу.
— Когда же вы предупреждали
меня? Напротив, вы одобряли, вы даже требовали…
Я, признаюсь, до того удивлена… Вы сами
ко мне приводили многих странных людей.
— Ах, это
я виновата,
я, — отвечала последняя, —
ко мне сегодня приехал мой управляющий и
привез мне такие тяжелые и неприятные известия, что
я чуть не умерла.
Тогда является
ко мне священник из того прихода, где жил этот хлыстовщик, и стал
мне объяснять, что Ермолаев вовсе даже не раскольник, и что хотя судился по хлыстовщине [Хлыстовщина — мистическая секта, распространившаяся в России в XVII веке.], но отрекся от нее и ныне усердный православный, что доказывается тем, что каждогодно из Петербурга он
привозит удостоверение о своем бытии на исповеди и у святого причастия; мало того-с: усердствуя к их приходской церкви, устроил в оной на свой счет новый иконостас, выкрасил, позолотил его и украсил даже новыми иконами, и что будто бы секта хлыстов с скопческою сектою не имеет никакого сходства, и что даже они враждуют между собою.
Видя, что
я в болезни скучаю, и желая
меня рассеять,
привел ко мне собачку Пизонского, ублюдочку пуделя, коему как Ахилла скажет: „Собачка, засмейся!“ — она как бы и вправду, скаля свои зубы, смеется.
—
Приведите ко мне сына Хаджи-Мурата.
— Вчера
ко мне вора
привели, — говорил он, — да
я его отпустил-с.
Ребята! бери ее, сажай
ко мне в повозку…» Женщину схватили, посадили в повозку,
привезли прямо в приходское село, и хотя она объявила, что у ней есть муж и двое детей, обвенчали с Петрушкой, и никаких просьб не было не только при жизни Куролесова, но даже при жизни Прасковьи Ивановны.
Привели ко мне бабы уставщика, хоронить
меня хотели; бают: он мирщился, с бабами гулял, души губил, скоромился, в балалайку играл.
— Поди скажи Мишке, чтоб завтра чем свет сходил к немцу-каретнику и
привел бы его
ко мне к восьми часам, да непременно
привел бы».
— А знаешь, что
привело нас сюда? — неожиданно обратился
ко мне Пепко, делая свой единственный жест.
«Академия» была уже на первом взводе, когда появился Пепко в сопровождении своей дамы.
Меня удивила решимость его
привести ее в этот вертеп и отрекомендовать «друзьям». По глазам девушки
я заметил, что Пепко успел наговорить ей про «академиков» невесть что, и она отнеслась
ко всем с особенным почтением, потому что видела в них литераторов.
Рассказывал им за
меня всё Постельников, до упаду смеявшийся над тем, как он будто бы на сих днях приходит
ко мне, а
я будто сижу на кровати и говорю, что «
я дитя кормлю»; а через неделю он
привез мне чистый отпуск за границу, с единственным условием взять от него какие-то бумаги и доставить их в Лондон для напечатания в «Колоколе».
— «Стяните вы ее, Россию-то, а то ведь она у вас р-а-с-с-ы-п-е-т-с-я!» —
привел он из тургеневской брошюры и снова захохотал. — Вы, впрочем, сами здесь, кажется, насчет стягиванья… липким пластырем, что ли ее, Федорушку, спеленать хотите? — обратился он
ко мне, отирая выступившие от смеха слезы. — Скажите бога ради, что такое вы задумали нам приснастить.
— А
ко мне его один полицеймейстер
привозил.
— И выходишь дура, если перечишь отцу.
Я к тебе с добром, а ты
ко мне… Погоди, вот в Нижний с Вуколом поедем, такой тебе оттуда гостинец
привезу, что глаза у всех разбегутся.
— А
я вот что тебе скажу, милушка… Жили мы, благодарение Господу, в достатке, все у нас есть, люди нас не обегают: чего еще нам нужно? Вот ты еще только успел
привезти эту жилку в дом, как сейчас и начал вздорить… Разве это порядок? Мать
я тебе или нет? Какие ты слова с матерью начал разговаривать? А все это от твоей жилки… Погляди-ко, ты остребенился на сватьев-то…
Я своим умом так разумею, что твой Маркушка колдун, и больше ничего. Осиновым колом его надо отмаливать, а не сорокоустом…