Неточные совпадения
Он обращается к Еремке, у которого есть знакомый колдун, и спрашивает: «Может он приворожить девку, чтоб любила, чтоб не она надо мной, а я над ней куражился, как душе угодно?» Вот
предмет его
стремлений, вот любовь его: возможность куражиться над любимой женщиной, как душе угодно!..
Это все-таки положение человека, которого ум поглощен не действительным
предметом известных и ясно сознанных
стремлений, а теми несносными околичностями, которые, бог весть откуда, легли на пути и ни на волос не приближают к цели.
В продолжение всего месяца он был очень тих, задумчив, старателен, очень молчалив и
предмет свой знал прекрасно; но только что получал жалованье, на другой же день являлся в класс развеселый; с учениками шутит, пойдет потом гулять по улице — шляпа набоку, в зубах сигара, попевает, насвистывает, пожалуй, где случай выпадет, готов и драку сочинить; к женскому полу получает сильное
стремление и для этого придет к реке, станет на берегу около плотов, на которых прачки моют белье, и любуется…
Вследствие этих и многих других беспрестанных жертв в обращении папа с его женою в последние месяцы этой зимы, в которые он много проигрывал и оттого был большей частью не в духе, стало уже заметно перемежающееся чувство тихой ненависти, того сдержанного отвращения к
предмету привязанности, которое выражается бессознательным
стремлением делать все возможные мелкие моральные неприятности этому
предмету.
Разобрать это отношение внешней формы к внутренней силе уже нетрудно; самое главное для критики — определить, стоит ли автор в уровень с теми естественными
стремлениями, которые уже пробудились в народе или должны скоро пробудиться по требованию современного порядка дел; затем — в какой мере умел он их понять и выразить, и взял ли он существо дела, корень его, или только внешность, обнял ли общность
предмета или только некоторые его стороны.
Одним словом, как и всякое здоровое чувство, как всякая истинная потребность, эстетическое чувство имеет больше
стремления удовлетворяться, нежели требовательности в претензиях; оно по своей натуре радуется удовлетворяясь, недовольно отсутствием пищи, потому готово удовлетворяться первым сносным
предметом.
Господствующее мнение о происхождении и значении искусства выражается так: «Имея непреодолимое
стремление к прекрасному, человек не находит истинно прекрасного в объективной действительности; этим он поставлен в необходимость сам создавать
предметы или произведения, которые соответствовали бы его требованию,
предметы или явления истинно-прекрасные».
Но несправедливо так ограничивать поле искусства, если под «произведениями искусства» понимаются «
предметы, производимые человеком под преобладающим влиянием его
стремления к прекрасному» — есть такая степень развития эстетического чувства в народе, или, вернее оказать, в кругу высшего общества, когда под преобладающим влиянием этого
стремления замышляются и исполняются почти все
предметы человеческой производительности: вещи, нужные для удобства домашней жизни (мебель, посуда, убранство дома), платье, сады и т. п.
Можно рассыпаться в любезностях перед женщиной, и в то же время другая, на которую вы, по-видимому, не обращаете внимания, поймет, что настоящая симпатия и
стремления ваши относятся к ней, а не к
предмету ваших явных любезностей.
Стихи плоховаты, но в них именно высказывалась грусть, что кончились наши заботы и тревоги, что уже не существует
предмета и цели наших
стремлений, что нет впереди такого спектакля, которого мы ждали, к которому готовились, как будто к важному событию.
Штольцев, людей с цельным, деятельным характером, при котором всякая мысль тотчас же является
стремлением и переходит в дело, еще нет в жизни нашего общества (разумеем образованное общество, которому доступны высшие
стремления; в массе, где идеи и
стремления ограничены очень близкими и немногими
предметами, такие люди беспрестанно попадаются).
Много еще было других
предметов, обличающих
стремление к модному комфорту; так, например, по стене стоял турецкий диван, под ногами хозяина лежала медвежья шкура, и тому подобное.
Впрочем, положительность Кольцова удержала его от так называемого мистицизма, т. е. от
стремления находить таинственный смысл во всех даже самых простых вещах. Он возвратился наконец к своему простому, светлому взгляду на
предметы, без лишних умствований и мечтаний. В этом отношении любопытно сравнить два его стихотворения. Одно написано еще в 1830 г., когда Кольцов совершенно незнаком был с высшими философскими вопросами.
Ясно, что жажда приобретения этих прав, если уж она раз почувствована, должна быть сильнее, нежели всякое
стремление к расширению прав уже существующих; ясно, что здесь именно всего сильнее может обнаружиться деятельность народного духа, и потому этот
предмет заслуживает особенного внимания всех людей, истинно любящих народное благо.
Но человек, легко и быстро понимающий
предметы, имеющий живые и высокие
стремления, знающий очень хорошо степень собственных сил, такой человек вдруг, поддаваясь лени, отстает от всякого дела и употребляет свои способности только на пересыпанье из пустого в порожнее или на различные непохвальные проделки: это уже досадно и горько.
Поэтому изображение антагонизма честных
стремлений с пошлостью окружающей среды само по себе теперь уже недостаточно для привлечения общего участия; нужно, чтоб изображение было ярко, сильно, чтобы взяты были новые положения, открыты в
предмете новые стороны, — тогда только произведение будет иметь прочный успех и автор выдвинется на заметное место в литературе.
Предмет ее
стремления находится за пределами ее обладания, есть «ewige Aufgabe» [Вечная проблема (лат.).
Религиозное сознание естественно и неудержимо стремится к догмату, и разве искание догмата, «составление убеждений», «поиски миросозерцания», не составляют
предмета постоянной тревоги и
стремлений всякой живой души, которая не может удовлетвориться духовной недоношенностью, аморфной неизреченностью чувства?
Напротив, Аристотель, восходя по лестнице форм в их естественной иерархии, приходил к форме всех форм, имеющей содержанием только себя, мышление мышления (νόησις της νοήσεως), первое движущее (πρώτον κινούν), составляющее и источник всякого движения, и его
предмет, как всеобщее
стремление и любовь (ой κινούμενον κινεί… κινεί δε ως έρώμενον); эта Форма вообще и есть Божество.
Она со вниманием слушала очень долгий разговор, который шел у этих дам о самых возвышенных
предметах, об абсолютном состоянии духа, о средствах примирения неладов между нравственной и физической природой человека, о тайных
стремлениях души и т. п.
Стремление к господству, к могуществу, к успеху, к славе, к наслаждению жизнью всегда есть рабство, рабье отношение к себе и рабье отношение к миру, ставшему
предметом вожделения, похоти.
Предметы мы видим вне себя потому, что мы видим их в своих глазах и жизнь мы знаем вне себя потому только, что мы ее знаем в себе. И видим
предметы мы только так, как мы их видим в своих глазах, и определяем мы жизнь вне себя только так, как мы ее знаем в себе. Знаем же мы жизнь в себе, как
стремление к благу. И потому, без определения жизни как
стремления к благу, нельзя не только наблюдать, но и видеть жизнь.
Человеку только кажется иногда, что его
стремление к благу имеет
предметом удовлетворение требований животной личности.
Первый и главный акт нашего познания живых существ тот, что мы много разных
предметов включаем в понятие одного живого существа, и это живое существо исключаем из всего другого. И то и другое мы делаем только на основании всеми нами одинаково сознаваемого определения жизни, как
стремления к благу себя, как отдельного от всего мира существа.
Любовь — это не есть пристрастие к тому, что увеличивает временное благо личности человека, как любовь к избранным лицам или
предметам, а то
стремление к благу того, что вне человека, которое остается в человеке после отречения от блага животной личности.
Познание чего бы то ни было для нас есть перенесение на другие
предметы нашего знания о том, что жизнь есть
стремление к благу, достигаемое подчинением закону разума.
Еще менее доступны нашему знанию
предметы безличные, вещественные; в них мы уже не находим подобия нашей личности, не видим вовсе
стремления к благу, а видим одни временные и пространственные проявления законов разума, которым они подчиняются.
Пятое то, что в нашем обществе, где влюбление между молодым мужчиной и женщиной, имеющее в основе всё-таки плотскую любовь, возведено в высшую поэтическую цель
стремлений людей, свидетельством чего служит всё искусство и поэзия нашего общества, молодые люди лучшее время своей жизни посвящают: мужчины на выглядывание, приискивание и овладевание наилучшими
предметами любви в форме любовной связи или брака, а женщины и девушки — на заманиванье и вовлечение мужчин в связь или брак.