Неточные совпадения
Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то
по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка.
Чай он пил с ромом, за ужином опять пил мадеру, и когда все гости ушли домой, а Вера с Марфенькой
по своим комнатам, Опенкин все еще томил Бережкову рассказами о прежнем житье-бытье в городе, о многих стариках, которых все забыли, кроме его, о разных событиях доброго старого времени, наконец, о своих домашних несчастиях, и все прихлебывал холодный чай с ромом или просил
рюмочку мадеры.
Затем были разные habitués; тут являлся ех officio [
по обязанности (лат.).] Карл Иванович Зонненберг, который, хвативши дома перед самым обедом рюмку водки и закусивши ревельской килькой, отказывался от крошечной
рюмочки какой-то особенно настоянной водки; иногда приезжал последний французский учитель мой, старик-скряга, с дерзкой рожей и сплетник. Monsieur Thirie так часто ошибался, наливая вино в стакан, вместо пива, и выпивая его в извинение, что отец мой впоследствии говорил ему...
— Сначала еще шло кое-как, первые дни то есть, ну, так, бывало, взойдут два-три солдата и показывают, нет ли выпить; поднесем им
по рюмочке, как следует, они и уйдут да еще сделают под козырек.
— С вас-с, вот, извольте видеть, — загибает пальцы Петр Кирилыч, считая: —
По рюмочке три
рюмочки,
по гривенничку три гривенничка — тридцать, три пирожка
по гривенничку — тридцать, три
рюмочки тридцать. Папиросок не изволили спрашивать? Два рубля тридцать.
— Да как же-с? Водку кушали, пирожки кушали, папирос, сигар не спрашивали, — и загибает пальцы. —
По рюмочке три
рюмочки,
по гривеннику три гривенника — тридцать, три пирожка — тридцать.
По гривеннику — три гривенника,
по рюмочке три
рюмочки да три пирожка — тридцать. Папиросочек-сигарочек не спрашивали — два рубля тридцать…
— Пропустим
по рюмочке, ангел мой, стомаха ради и частых недугов, — бормотал он, счастливый предстоящим серьезным делом.
Когда сержант принес мадер и мы выпили
по рюмочке, я взял его за руку и сказал: «Господин сержант, может быть, у вас есть отец и мать?..» Он сказал: «Есть, господин Мауер…» — «Мой отец и мать, — я сказал, — восемь лет не видали меня и не знают, жив ли я, или кости мои давно лежат в сырой земле.
Сам Александр Иванович продолжал пить
по своей четверть-рюмочке и ничего почти не ел, а вместо того курил в продолжение всего обеда. Когда вышли из-за стола, он обратился к Вихрову и проговорил...
Александр Иваныч, с начала еще этого разговора вставший и все ходивший
по комнате и несколько уже раз подходивший к закуске и выпивавший
по своей четверть-рюмочке, на последних словах Павла вдруг остановился перед ним и, сложив руки на груди, начал с дрожащими от гнева губами...
— Две да пять, итого семь копеек… Что ж, брат Сереженька, и это деньги. Семь раз
по семи, — вот он и полтинник набежал, значит, все мы трое сыты, и ночлег у нас есть, и старичку Лодыжкину,
по его слабости, можно
рюмочку пропустить, недугов многих ради… Эх, не понимают этого господа! Двугривенный дать ему жалко, а пятачок стыдно… ну и велят идти прочь. А ты лучше дай хошь три копейки… Я ведь не обижаюсь, я ничего… зачем обижаться?
— Виталий Кузьмич! Виталий Кузьмич!.. — шептал Сахаров, удерживая Прозорова за рукав. — Это дело нужно оставить… Ей-богу, так: оставить. Выпьемте лучше
по рюмочке…
Выпили мы
по рюмочке, и подлинно, я прозрел.
— Как поднесу я ему стакан, — говорит он, — его сразу ошеломит; ни пить, ни есть потом не захочется. А коли будет он с самого начала
по рюмочкам пить, так он один всю водку сожрет, да и еды на него не напасешься.
— Выпьем — пустяки! Я сам сколько раз зарок давал, да, видно, это не нашего ума дело. Водка для нашего брата пользительна, от нее мокроту гонит. И сколько ей одних названий: и соколик, и пташечка, и канареечка, и маленькая, и на дорожку, и с дорожки, и посошок, и сиволдай, и сиводрало… Стало быть, разлюбезное дело эта
рюмочка, коли всякий ее по-своему приголубливает!
Рисположенский. К вам, батюшка Лазарь Елизарыч, к вам! Право. Думаю, мол, мало ли что, может, что и нужно. Это водочка у вас? Я, Лазарь Елизарыч,
рюмочку выпью. Что-то руки стали трястись
по утрам, особенно вот правая; как писать что, Лазарь Елизарыч, так все левой придерживаю. Ей-богу! А выпьешь водочки, словно лучше. (Пьет.)
Рисположенский. А там глядя
по обстоятельствам. Я, Самсон Силыч,
рюмочку выпью… (Пьет.) Вот первое дело, Самсон Силыч, надобно дом да лавки заложить либо продать. Это уж первое дело.
Ахилла еще пропустил
рюмочку и приступил к продолжению рассказа о своем преступлении
по первому пункту.
— Осадить пора, Миша, теперь недурно бы
по рюмочке холодной водочки и селяночки по-московски, да покислее, — предложил Любский.
Белогубов. Положи в шляпу. Еще
по рюмочке-с. (Наливает.) Василий! Еще бутылку.
Белогубов (садится). Господа, еще
по рюмочке! (Наливает.) Пирожного не прикажете ли? Василий, принеси пирожного побольше!
— Уйдет в свою комнату и так там
по дивану и катается, а сам, как дитя, ножка об ножку от боли так и сучит, так и сучит… И я ему всегда, бывало, сейчас
рюмочку березовки да горчишник под ложечку. Как его защипит, он и вскочит, и опять благодарный кричит...
Маша(стучит вилкой
по тарелке). Выпью
рюмочку винца! Эхма, жизнь малиновая, где наша не пропадала!
— Нет, настоящий; как
рюмочку хватишь, так и вдарит
по голове, точно поленом.
— А что же? Там не деревня. Зайдешь в ресторан подзакусить, спросишь того-другого, компания соберется, выпьешь — ан глядишь, уже рассвет, и пожалуйте
по три или
по четыре рубля с каждого. А когда с Самородовым, так тот любит, чтоб после всего кофий с коньяком, а коньяк
по шести гривен рюмочка-с.
— Очень приятно встретиться… В теперешнее время забывают нас, старых артистов, и тем более отрадно… Нет, нет, благодарствуйте, от завтрака я откажусь… Но если вы уже так настаиваете, то разве одну только м-маленькую
рюмочку водки… за компанию. Только уговор: расчет по-американски, каждый за себя… Merci. Ваше здоровье!.. Пожалуйста, не беспокойтесь, мне отлично сидеть. Благодарю вас, коллега, благодарю, — говорил он покровительственным баском, пожимая с фамильярной лаской руку фельетониста выше локтя.
— Нон, дьо ман гард, — говорит, — я это просто так, а ву ком вуле ву, и же ву зангаже в цукерьню — выпьемте
по рюмочке высочайше утвержденного.
— Ну, будет, — произнес Прошка, переминаясь, — что уж! Поднес бы, Алексеич,
по рюмочке, право. Вишь, холодно к ночи-то стало.
Отворил окно, поманил пальцем… Жили у нас во дворе, во флигелечке, два брата — бомбардиры отставные, здоровенные, подлецы, усищи у каждого
по аршину, морды красные… Сапожничали: где починить, где подметку подкинуть, где и новую пару сшить, а более насчет пьянства. Вошли в комнату, стали у косяков, только усами водят, как тараканы: не перепадет ли? Отец подносит
по рюмочке.
— Это ты можешь; можешь душою болеть, сколько тебе угодно. Пусть будет больно; пройдет! Приглядишься, присмотришься, сам скажешь: «какая я, однако, телятина»; так и скажешь, помяни мое слово. Пойдем-ка, выпьем
по рюмочке и забудем о заблудших инженерах; на то и мозги, дружище, чтобы заблуждаться… Ведь ты, учитель мой любезный, сколько будешь получать, а?
— Ну-ка, куманек, перед чайком-то хватим
по рюмочке, — сказал Патап Максимыч, подводя к столу Ивана Григорьича. — Какой хочешь? Вот зверобойная, вот полынная, а вот трифоль, а то не хочешь ли сорокатравчатой, что от сорока недугов целит?
Выпили
по рюмочке, закусили сочными яранскими груздями и мелкими вятскими рыжиками, что зовутся «бисерными»…
— Нет, не могу! — сказал он. — Не могу дольше терпеть! Пойду к себе и удовлетворюсь. Вот что, господа, пойдемте-ка и вы ко мне! Ей-богу! Выпьем
по рюмочке, закусим чем бог послал. Огурчика, колбаски… самоварчик изобразим… А? Закусим, про холеру поговорим, старину вспомним… Жена спит, но мы ее и будить не станем… потихоньку… Пойдемте!
— Они по-нашему, братцы, не привычны, — авторитетно говорит фор-марсовый Ковшиков, рыжий, с веснушками, молодой парень, с добродушно-плутоватыми смеющимися глазами и забубенным видом лихача и забулдыги-матроса. — Я пил с ими, когда ходил на «Ласточке» в заграницу… Нальет это он в
рюмочку рому или там абсини [Абсент.] — такая у них есть водка — и отцеживает вроде быдто курица, а чтобы сразу — не согласны! Да и больше все виноградное вино пьют.
Как водится, сейчас же самовар на стол. Перед чаем целительной настоечки
по рюмочке. Авдотья Федоровна, Феклистова жена, сидя за самоваром, пустилась было в расспросы, каково молодые поживают, и очень удивилась, что Самоквасов с самой свадьбы их в глаза не видал, даже ничего про них и не слыхивал.
— Хватим
по одной, разогреемся, свеженько от воды-то стало!.. А вы, Дмитрий Петрович, вы, сударь Петр Степаныч. Без вас и пить не станем, принимайтесь за
рюмочки.
По вечерам и ярманочные, и городские трактиры битком набиты. Чаю выпивают количество непомерное. После, как водится, пойдут в ход закусочки, конечно, с прибавленьицем. В Москве — в Новотроицком, у Лопашева и в других излюбленных купечеством трактирах — можно только чай пить, но закусывать, а пуще того винца
рюмочку выпить — сохрани Господи и помилуй!.. Зазорное дело!.. У Макарья не то: там и московским, и городовым купцам, яко в пути находящимся,
по все дни и
по вся ночи — разрешения на вся.
Всем этим он заряжался как темная фокусная бутылка с различными напитками и разливал
по рюмочкам, что кому требовалось, но… но хмель его не туманил той, для которой вызывались все эти туманные картины: спиритка Глафира была к одной части откровений равнодушна, а к другой — даже относилась с обидным и схизматическим недоверием.
— Почему? Потому что жизнь такая! — Андрей Иванович вздохнул, положил голову на руки, и лицо его омрачилось. — Как вы скажете, отчего люди пьют? От разврата? Это могут думать только в аристократии, в высших классах. Люди пьют от горя, от дум… Работает человек всю неделю, потом начнет думать; хочется всякий вопрос разобрать
по основным мотивам, что? как? для чего?… Куда от этих дум деться? А выпьешь рюмочку-другую, и легче станет на душе.
— Что это, как вас долго не было видно? Садитесь… Сейчас жена ромцу принесет, мы с вами выпьем
по рюмочке.
Когда час спустя кумовья выпили
по рюмочке, Зотов стоял посреди лавки и говорил с воодушевлением...
— Казаки поднесли, дай им бог здоровья… Вижу, едут все пьяные… Говорю: дали бы солдату
рюмочку! — «Зачем
рюмочку? Вот тебе кружка, нам не жалко. Сейчас ханшинный завод у китайцев обчистили». Выпил кружку. Как пил, — скверно так, противно! А выпил, — теплота пошла
по жилам, рука сама собой за другой кружкой потянулась. Главное дело, без денег, чудак человек.
— А не зайдем ли выпить
по рюмочке? — подошел ко мне управившийся смотритель.
Как там ни говори, а без Мутошки будет скучно. Хоть он и француз, а все-таки человек:
по херам с ним поговоришь, рюмочку-другую сентифарису толкнешь, о француженках потолкуешь и все эдакое…
Одно немного беспокоило Стешу: муж ее за последнее время стал выпивать. С приездом же отца эти выпивки стали чаще, так как старик любил «царапнуть» по-сибирски, а сын был всегда его усердным компаньоном.
По вечерам за
рюмочкой начинал всегда Флегонт Никитич свои любопытные, нескончаемые рассказы о Сибири, о тамошней жизни и службе. Стеше, надо сознаться, надоели таки порядком эти рассказы старика за графинчиком, но раз до ее слуха долетела знакомая фамилия — Шатов, и она вся превратилась в слух.
Странная и тяжелая судьба выпала на долю этой несчастной женщины. Вероятно только беспросыпное пьянство мужа, ставшего почти идиотом, довело ее до открытой измены ему и до потопления своих несомненно в начале нравственных страданий в всеисцеляющей
рюмочке, прибегать к которой она и привыкла, но она
по своему любила мужа. Начав почти новую жизнь, она переменилась и хотя не порвала своих отношений, уже освященных годами, к Егору Егоровичу, но сделалась вполне приличной хозяйкой и заботливой женой.
Великолепный Вицман, мастер из… из… ну хоть из Парижа, упадет передо мною на колени, когда снимать будет с меня мерку… а я себе важно, по-графски, обопруся на него и говорю ему: «Смотри, любезный Вицман, в
рюмочку, да чтоб не лопнули ушки у пуговиц… и в двое суток, минута в минуту
по моим часам» (показывает, что он вынимает часы из кармана).
Она разговорились и скоро последний,
по приглашению Антона Михайловича, сидел за его столом и вел с ним беседу «с опрокидонтом», как называл «дедушка» Милашевич разговор за
рюмочкой.
Выпив еще
рюмочку, Николай Иванович отправился пройтись
по знакомым, передав ключ и заботы о квартире хозяйке, жившей через сени. Вернулся капитан поздно вечером, но Кукушкина еще не было. Прошла ночь, а за нею следующий день, — Кукушкина все не было.