Неточные совпадения
А Татьяна Марковна старалась угадывать будущее
Веры, боялась, вынесет ли она крест покорного смирения, какой судьба,
по ее
мнению, налагала, как искупление за «грех»? Не подточит ли сломленная гордость и униженное самолюбие ее нежных, молодых сил? Излечима ли ее тоска, не обратилась бы она в хроническую болезнь?
Он справился о здоровье
Веры Павловны — «я здорова»; он сказал, что очень рад, и навел речь на то, что здоровьем надобно пользоваться, — «конечно, надобно», а
по мнению Марьи Алексевны, «и молодостью также»; он совершенно с этим согласен, и думает, что хорошо было бы воспользоваться нынешним вечером для поездки за город: день морозный, дорога чудесная.
Но он действительно держал себя так, как,
по мнению Марьи Алексевны, мог держать себя только человек в ее собственном роде; ведь он молодой, бойкий человек, не запускал глаз за корсет очень хорошенькой девушки, не таскался за нею
по следам, играл с Марьею Алексевною в карты без отговорок, не отзывался, что «лучше я посижу с
Верою Павловною», рассуждал о вещах в духе, который казался Марье Алексевне ее собственным духом; подобно ей, он говорил, что все на свете делается для выгоды, что, когда плут плутует, нечего тут приходить в азарт и вопиять о принципах чести, которые следовало бы соблюдать этому плуту, что и сам плут вовсе не напрасно плут, а таким ему и надобно быть
по его обстоятельствам, что не быть ему плутом, — не говоря уж о том, что это невозможно, — было бы нелепо, просто сказать глупо с его стороны.
Он доказал ему невозможность скачков и надменных переделок, не оправданных ни знанием родной земли, ни действительной
верой в идеал, хотя бы отрицательный; привел в пример свое собственное воспитание, требовал прежде всего признания народной правды и смирения перед нею — того смирения, без которого и смелость противу лжи невозможна; не отклонился, наконец, от заслуженного,
по его
мнению, упрека в легкомысленной растрате времени и сил.
Главное, он потерял
веру в дворянство, которое,
по его
мнению, вело себя самым легкомысленным образом: сначала фрондировало, потом смирилось и, наконец, теперь судится с хамами у мировых посредников… эмиссаров Пугачева!
Граф ничего не приводил в опровержение этого
мнения: он, по-видимому, и сам разделял опасение попасть в ад, но только он не мог переменить
веры, потому что имел такой взгляд, что честный человек обязан жить и умереть в той религии, в какой он родился.
Исходя в сретение особ, чиновники облекались в окропленные мундиры и в качестве прочего божия достояния бывали спасаемы. Об этом есть много достоверных сказаний, но при нынешнем всеобщем маловерии и особенно при оффенбаховском настроении, царящем в чиновном мире, все это уже уронено в общем
мнении и в числе многих других освященных временем вещей легкомысленно подвергается сомнению; отцам же нашим, имевшим настоящую, крепкую
веру, давалось
по их
вере.
Вера в чудеса, подтверждающая,
по их
мнению, истинность исповедания, была главное,
вера же в самое учение Христа была дело второстепенное, часто и вовсе забытое или непонимаемое, как, например, это видно в Деяниях же, из казни Анании во имя Христа, учителя любви, прощения.
— Да, — отвечала матушка, — бог один, и христианство полно и совершенно в учении всех церквей, —
по крайней мере я имею такое
мнение об этом предмете, — но я нашла, что матери все-таки гораздо удобнее исповедовать ту
веру, в учении которой она должна воспитать своих детей.
Разговор вообще перешел на религию и, в частности, на вопрос о религиозном элементе в воспитании детей. Этот элемент,
по мнению Короленко, необходим, его требует сама природа ребенка. Сын Чернышевского воспитывался совершенно вне религии, вот, в том уже возрасте, когда мы начинаем сомневаться и терять
веру, он стал верующим.
Это представление возмутило даже нашего дивизионного врача, — дряхлого, себялюбивого чинушу, полного только думами о себе. Он сделал на бумаге приписку, что,
по его
мнению, золотой медали заслуживает также и сестра Валежникова (
Вера Николаевна), тем более, что, ухаживая за больными, она заразилась тифом.
И всем этим,
по его
мнению, школа обязана не хозяевам фабрики, живущим за границей и едва ли даже знающим о существовании школы, а человеку, который, несмотря на свое немецкое происхождение и лютеранскую
веру, имеет русскую душу.
Теперь дело было сделано: от Орды Русь была свободна. Народ русский, единый
по крови,
по вере и языку, имел вместо многих князей одного государя. Удачи победы и великий ум Иоанна III еще более возвысили
мнение русских о самих себе и о величии своего государя.
Несмотря на то, что Баранщиков сделал гораздо бтльшую вину, чем принятие католического сакрамента, ибо он не только раз, но несколько раз принимал из-за выгод магометанскую
веру, собирал себе за это
по дворам «ризки» и потом женился на турчанке Ахмедуде и хотел взять еще другую жену, но все это не помешало Баранщикову поставить себя во
мнении властных особ в Петербурге так, что «нижегородские попы и граждане ничего ему не смели сделать».