Неточные совпадения
— Нет, мы,
по Божьей
милости,
Теперь крестьяне вольные,
У нас, как у людей.
Порядки тоже новые,
Да тут статья особая…
Ну, так мы и доехали,
И я добрел на родину,
А здесь,
по Божьей
милости,
И легче стало мне…
Вы не можете не знать, когда Господь Бог
по великой
милости своей открыл вам это.
— Вот как!
Милости просим, — сказал Степан Аркадьич, указывая
по направлению к столовой.
— Извините меня: я, увидевши издали, как вы вошли в лавку, решился вас побеспокоить. Если вам будет после свободно и
по дороге мимо моего дома, так сделайте
милость, зайдите на малость времени. Мне с вами нужно будет переговорить.
— Ваше сиятельство! не сойду с места, покуда не получу
милости! — говорил <Чичиков>, не выпуская сапог князя и проехавшись, вместе с ногой,
по полу в фраке наваринского пламени и дыма.
— Так уж того-с, Константин Федорович, уж сделайте
милость… посбавьте, — говорил шедший
по другую сторону заезжий кулак в синей сибирке.
У всех домашних она просила прощенья за обиды, которые могла причинить им, и просила духовника своего, отца Василья, передать всем нам, что не знает, как благодарить нас за наши
милости, и просит нас простить ее, если
по глупости своей огорчила кого-нибудь, «но воровкой никогда не была и могу сказать, что барской ниткой не поживилась». Это было одно качество, которое она ценила в себе.
— Помилуйте, батюшка, как можно! — залепетал Тимофеич (он вспомнил строгий наказ, полученный от барина при отъезде). — В город
по господским делам ехали да про вашу
милость услыхали, так вот и завернули
по пути, то есть — посмотреть на вашу
милость… а то как же можно беспокоить!
— Да, да, — совсем с ума сошел. Живет, из
милости, на Земляном валу, у скорняка. Ночами ходит
по улицам, бормочет: «Умри, душа моя, с филистимлянами!» Самсоном изображает себя. Ну, прощайте, некогда мне, на беседу приглашен, прощайте!
— Да как всегда: бесится с жиру, — сказал Захар, — а все за тебя,
по твоей
милости перенес я горя-то немало: все насчет квартиры-то! Бесится: больно не хочется съезжать…
Редкий мог не заплакать, расставаясь с ним, и сам он задыхался от слез, не помня ни щипков, ни пинков, ни проглоченных насмешек и непроглоченных,
по их
милости, обедов и завтраков.
Кормила Татьяна Марковна людей сытно, плотно, до отвала, щами, кашей,
по праздникам пирогами и бараниной; в Рождество жарили гусей и свиней; но нежностей в их столе и платье не допускала, а давала, в виде
милости, остатки от своего стола то той, то другой женщине.
— Вы говорите, не проси денег, а
по вашей же
милости я сделал сегодня подлость: вы меня не предуведомили, а я стребовал с него сегодня жалованье за месяц.
И ежели вмале мне угодит, то достаточный капитал ему отпишу; а совсем ежели угодит, то и всего состояния нашего могу его,
по смерти, преемником утвердить, равно как родного бы сына, с тем, однако, чтобы ваша
милость, окромя великих праздников, в дом не жаловали.
Опять плавучая жизнь, опять движение
по воле ветра или покой
по его же
милости!
Накамура преблагополучно доставил его
по адресу. Но на другой день вдруг явился, в ужасной тревоге, с пакетом, умоляя взять его назад… «Как взять? Это не водится, да и не нужно, причины нет!» — приказал отвечать адмирал. «Есть, есть, — говорил он, — мне не велено возвращаться с пакетом, и я не смею уехать от вас. Сделайте
милость, возьмите!»
Мы вторую станцию едем от Усть-Маи, или Алданского селения. Вчера сделали тридцать одну версту, тоже
по болотам, но те болота ничто в сравнении с нынешними. Станция положена,
по их
милости, всего семнадцать верст. Мы встали со светом, поехали еще
по утреннему морозу; лошади скользят на каждом шагу; они не подкованы. Князь Оболенский говорит, что они тверже копытами, оттого будто, что овса не едят.
— Мы все
по каменной работе, все одной артели. Говорят, в губернии острог сгорел. Так мы в этом не причинны. Сделайте божескую
милость.
Нельзя без волнения читать эти строки: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа…» «Слух обо мне пройдет
по всей Руси великой…» «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я Свободу и
милость к падшим призывал».
Многие из «высших» даже лиц и даже из ученейших, мало того, некоторые из вольнодумных даже лиц, приходившие или
по любопытству, или
по иному поводу, входя в келью со всеми или получая свидание наедине, ставили себе в первейшую обязанность, все до единого, глубочайшую почтительность и деликатность во все время свидания, тем более что здесь денег не полагалось, а была лишь любовь и
милость с одной стороны, а с другой — покаяние и жажда разрешить какой-нибудь трудный вопрос души или трудный момент в жизни собственного сердца.
— Где ты мог это слышать? Нет, вы, господа Карамазовы, каких-то великих и древних дворян из себя корчите, тогда как отец твой бегал шутом
по чужим столам да при
милости на кухне числился. Положим, я только поповский сын и тля пред вами, дворянами, но не оскорбляйте же меня так весело и беспутно. У меня тоже честь есть, Алексей Федорович. Я Грушеньке не могу быть родней, публичной девке, прошу понять-с!
Я узнал только, что он некогда был кучером у старой бездетной барыни, бежал со вверенной ему тройкой лошадей, пропадал целый год и, должно быть, убедившись на деле в невыгодах и бедствиях бродячей жизни, вернулся сам, но уже хромой, бросился в ноги своей госпоже и, в течение нескольких лет примерным поведеньем загладив свое преступленье, понемногу вошел к ней в
милость, заслужил, наконец, ее полную доверенность, попал в приказчики, а
по смерти барыни, неизвестно каким образом, оказался отпущенным на волю, приписался в мещане, начал снимать у соседей бакши, разбогател и живет теперь припеваючи.
— Ну, Лиса Патрикевна, пошла хвостом вилять!.. Я его дождусь, — с сердцем проговорил Павел и ударил рукой
по столу. — А, да вот он и жалует, — прибавил он, взглянув в окошко, — легок на помине.
Милости просим! (Он встал.)
Многие,
по его
милости, окончательно размежевались…
— Ну, так как же, Николай Еремеич? — начал опять купец, — надо дельце-то покончить… Так уж и быть, Николай Еремеич, так уж и быть, — продолжал он, беспрерывно моргая, — две сереньких и беленькую вашей
милости, а там (он кивнул головой на барский двор) шесть с полтиною.
По рукам, что ли?
— Ах вы, отцы наши! — воскликнул Софрон, — да как же им худо идти, делам-то! Да ведь вы, наши отцы, вы, милостивцы, деревеньку нашу просветить изволили приездом-то своим, осчастливили
по гроб дней. Слава тебе, Господи, Аркадий Павлыч, слава тебе, Господи! Благополучно обстоит все
милостью вашей.
— Господин почтенный, едем мы с честного пирка, со свадебки; нашего молодца, значит, женили; как есть уложили: ребята у нас все молодые, головы удалые — выпито было много, а опохмелиться нечем; то не будет ли ваша такая
милость, не пожалуете ли нам деньжонок самую чуточку, — так, чтобы
по косушке на брата? Выпили бы мы за ваше здоровье, помянули бы ваше степенство; а не будет вашей к нам
милости — ну, просим не осерчать!
И как было Чертопханову не дорожить своим конем? Не
по его ли
милости оказалось у него снова превосходство несомненное, последнее превосходство над всеми его соседями?
— Размежевались, батюшка, всё твоею
милостью. Третьего дня сказку подписали. Хлыновские-то сначала поломались… поломались, отец, точно. Требовали… требовали… и бог знает, чего требовали; да ведь дурачье, батюшка, народ глупый. А мы, батюшка,
милостью твоею благодарность заявили и Миколая Миколаича посредственника удовлетворили; всё
по твоему приказу действовали, батюшка; как ты изволил приказать, так мы и действовали, и с ведома Егора Дмитрича всё действовали.
— Вы что? а вы с этой старой ведьмой, с ключницей, не стакнулись небось? Небось не наушничаете, а? Скажите, не взводите на беззащитную девку всякую небылицу? Небось не
по вашей
милости ее из прачек в судомойки произвели! И бьют-то ее и в затрапезе держат не
по вашей
милости?.. Стыдитесь, стыдитесь, старый вы человек! Ведь вас паралич того и гляди разобьет… Богу отвечать придется.
— Да батюшка велел вашу
милость спросить, — отвечал староста, не скрывая улыбки, — кто, мол, поминки будет справлять
по покойнику?
— Процесс мой в России. Чуть ли не
по его
милости я и оставляю Францию.
— А теперь с Богом. У меня своего дела
по горло. На конный иду, да и на псарню давно не заглядывал. Скажите на
милость… «дух» нашли!
— Может, другой кто белены объелся, — спокойно ответила матушка Ольге Порфирьевне, — только я знаю, что я здесь хозяйка, а не нахлебница. У вас есть «Уголок», в котором вы и можете хозяйничать. Я у вас не гащивала и куска вашего не едала, а вы,
по моей
милости, здесь круглый год сыты. Поэтому ежели желаете и впредь жить у брата, то живите смирно. А ваших слов, Марья Порфирьевна, я не забуду…
— Никак, Анна Павловна!
Милости просим, сударыня! Ты-то здорова ли, а мое какое здоровье! знобит всего, на печке лежу. Похожу-похожу
по двору, на улицу загляну и опять на печь лягу. А я тебя словно чуял, и дело до тебя есть. В Москву, что ли, собрались?
— Что ему, псу несытому, делается! ест да пьет, ест да пьет! Только что он мне одними взятками стоит… ах, распостылый! Весь земский суд,
по его
милости, на свой счет содержу… смерти на него нет! Умер бы — и дело бы с концом!
Ученье между тем шло своим чередом.
По шестнадцатому году Сережка уже сидел на верстаке и беспорядочно тыкал иглою в суконные лоскутки, на которых его приучали к настоящей работе. Через год, через два он сделается, пожалуй, заправским портным, а там, благослови Господи, и на оброк
милости просим. Уйдет Сережка от портного Велифантьева и начнет
по Москве из мастерской в мастерскую странствовать.
— Вот я сам за дело возьмусь, за всех за вас наблюдать начну! — пригрозил он, — и первого же «тявкушу», какого встречу — мой ли он, чужой ли, — сейчас на конюшню драть. Скажите на
милость, во все горло чепуху
по всему уезду городят, а они, хранители-то наши, сидят спустя рукава да посвистывают!
— И все-то я у вас на уме, все я. Это на пользу. Небось
по счетам когда платите, сейчас обо мне вспоминаете, глянь, и наживете. И сами, когда счета покупателю пишете, тоже меня не забудете. На чаек бы с вашей
милости!
Эти сильные и довольно разнообразные ощущения стали между мной и арифметикой неодолимой преградой. Даже когда Пашковскому через некоторое время отказали (или он нашел невесту), я все-таки остался при убеждении, что поверку деления можно понять лишь
по особой
милости господа, в которой мне отказано с рождения…
Вот она и пошла
по миру, за
милостью к людям, а в та пора люди-то богаче жили, добрее были, — славные балахонские плотники да кружевницы, — всё напоказ народ!
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как
милости и спасения, будет молить себе конца, и не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувства, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее жертвы, если
по великодушию она захочет остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей: хочу
милости, а не жертв…
Они у прежнего помещика были на оброке, он их посадил на пашню; отнял у них всю землю, скотину всю у них купил
по цене, какую сам определил, заставил работать всю неделю на себя, а дабы они не умирали с голоду, то кормил их на господском дворе, и то
по одному разу в день, а иным давал из
милости месячину.
Но теперь дела представляются в таком виде: материальные блага нужны всякому человеку, но они уже захвачены самодурами, так что слабая, угнетенная сторона, находящаяся под их влиянием, должна и в этом зависеть от самодурной
милости какого-нибудь Торцова или Уланбековой; можно бы от них потребовать того, чем они владеют не
по праву; но чувство законности запрещает нарушать должное уважение к ним…
Но приказчик связан с хозяином: он сыт и одет
по хозяйской
милости, он может «в люди произойти», если хозяин полюбит его; а ежели не полюбит, то что же такое приказчик, со своей непрактической добросовестностью?
Отсюда ясно, что главное достоинство писателя-художника состоит в правде его изображений; иначе из них будут ложные выводы, составятся,
по их
милости, ложные понятия.
Коли есть ваша такая
милость, так уж вы благословите нас как следует, по-родительски, с любовию»…
Надо признаться, что ему везло-таки счастье, так что он, уж и не говоря об интересной болезни своей, от которой лечился в Швейцарии (ну можно ли лечиться от идиотизма, представьте себе это?!!), мог бы доказать собою верность русской пословицы: «Известному разряду людей — счастье!» Рассудите сами: оставшись еще грудным ребенком
по смерти отца, говорят, поручика, умершего под судом за внезапное исчезновение в картишках всей ротной суммы, а может быть, и за пересыпанную с излишком дачу розог подчиненному (старое-то время помните, господа!), наш барон взят был из
милости на воспитание одним из очень богатых русских помещиков.
Завещания, разумеется, никакого, дела,
по обыкновению, в беспорядке, наследников жадных куча, и которым уже нет ни малейшего дела до последних в роде отпрысков, лечимых из
милости от родового идиотизма в Швейцарии.