Неточные совпадения
На второй и третий
день шли
дела о суммах дворянских и о
женской гимназии, не имевшие, как объяснил Сергей Иванович, никакой важности, и Левин, занятый своим хождением
по делам, не следил за ними.
Губернский предводитель, в руках которого
по закону находилось столько важных общественных
дел, — и опеки (те самые, от которых страдал теперь Левин), и дворянские огромные суммы, и гимназии
женская, мужская и военная, и народное образование
по новому положению, и наконец земство, — губернский предводитель Снетков был человек старого дворянского склада, проживший огромное состояние, добрый человек, честный в своем роде, но совершенно не понимавший потребностей нового времени.
Впереди него, из-под горы, вздымались молодо зеленые вершины лип, среди них неудачно пряталась золотая, но полысевшая голова колокольни
женского монастыря; далее все обрывалось в голубую яму, —
по зеленому ее
дну, от города, вдаль, к темным лесам, уходила синеватая река. Все было очень мягко, тихо, окутано вечерней грустью.
Было очень трудно представить, что ее нет в городе. В час предвечерний он сидел за столом, собираясь писать апелляционную жалобу
по делу очень сложному, и, рисуя пером на листе бумаги мощные контуры
женского тела, подумал...
— Что ж, одному все взять на себя? Экой ты какой ловкий! Нет, я знать ничего не знаю, — говорил он, — а меня просила сестра,
по женскому незнанию
дела, заявить письмо у маклера — вот и все. Ты и Затертый были свидетелями, вы и в ответе!
Из приваловского дома Хина, конечно, не ушла, а как ни в чем не бывало явилась в него на другой же
день после своей размолвки с Приваловым. Хозяину ничего не оставалось, как только
по возможности избегать этой фурии, чтобы напрасно не подвергать нареканиям и не отдавать в жертву городским сплетням ни в чем не повинные
женские имена, а с другой — не восстановлять против себя Зоси. Хиония Алексеевна в случае изгнания, конечно, не остановилась бы ни перед чем.
В этот
день Н.А. Десулави отметил в своем дневнике растущие в сообществе следующие цветковые и тайнобрачные растения: клинтонию с крупными сочными листьями и белыми цветами на длинном стебельке, гнездовку, украшенную многочисленными ароматными фиолетовыми цветами; козлец — высокое растение с длинными сидящими листьями и беловато-желтыми цветами; затем папоротник, большие ажурные листья которого имеют треугольную форму и
по первому впечатлению напоминают листья орляка; кочедыжник
женский — тоже с отдельными большими листьями, форма которых меняется в зависимости от окружающей их обстановки.
По городу грянула весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь
день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня
женская толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору. Небольшой одноэтажный губернаторский дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Вечером поздно Серафима получила записку мужа, что он
по неотложному
делу должен уехать из Заполья
дня на два. Это еще было в первый раз, что Галактион не зашел проститься даже с детьми.
Женское сердце почуяло какую-то неминуемую беду, и первая мысль у Серафимы была о сестре Харитине. Там Галактион, и негде ему больше быть… Дети спали. Серафима накинула шубку и пешком отправилась к полуяновской квартире. Там еще был свет, и Серафима видела в окно, что сестра сидит у лампы с Агнией. Незачем было и заходить.
Проиграла гармоника, прозвучал
женский смех, гремит сабля
по кирпичу тротуара, взвизгнула собака — всё это не нужно, это падают последние листья отцветшего
дня.
Публикуется: «Сего…
дня пополуночи в 10 часов,
по определению уездного суда или городового магистрата, продаваться будет с публичного торга отставного капитана Г… недвижимое имение, дом, состоящий в… части, под №… и при нем шесть душ мужеского и
женского полу; продажа будет при оном доме.
— У нас требы исправляют
по древлеотеческому чину старцы, духовный отец… Не
женское это
дело. А молиться никому нельзя воспретить: и за живых молимся и за умерших.
По своей силе душу свою спасаем.
Вообще я недоволен переходом в Западную Сибирь, не имел права отказать родным в желании поселить меня поближе, но под Иркутском мне было бы лучше. Город наш в совершенной глуши и имеет какой-то свой отпечаток безжизненности. Я всякий
день брожу
по пустым улицам, где иногда не встретишь человеческого лица.
Женский пол здесь обижен природой, все необыкновенно уродливы.
В один прекрасный
день он получил
по городской почте письмо, в котором довольно красивым
женским почерком было выражено, что «слух о
женском приюте, основанном им, Белоярцевым, разнесся повсюду и обрадовал не одно угнетенное
женское сердце; что имя его будет более драгоценным достоянием истории, чем имена всех людей, величаемых ею героями и спасителями; что с него только начинается новая эпоха для лишенных всех прав и обессиленных воспитанием русских женщин» и т. п.
Он отдаленно похож
по настроению на те вялые, пустые часы, которые переживаются в большие праздники п институтах и в других закрытых
женских заведениях, когда подруги разъехались, когда много свободы и много безделья и целый
день царит светлая, сладкая скука.
Он теперь часто
по несколько
дней не возвращался домой и потом, придя, переживал мучительные часы
женских допросов, сцен, слез, даже истерических припадков.
Все разъедутся
по своим местам; мы останемся одни,
дело наше
женское, — ну, что мы станем делать?» Отец обещал исполнить ее волю.
— А в том, ваше высокоблагородие, что
по инструкции их каждый
день на двор выпускают погулять; а у нас
женское отделение все почесть на двор выходит, вот он и завел эту методу: влезет сам в окно да баб к себе, арестанток, и подманивает.
Его сиятельство, откровенно сказать, был вообще простоват, а в
женских делах и ровно ничего не понимал. Однако он притворился, будто об чем-то думает, причем физиономия его приняла совершенно свиное выражение, а руки как-то нескладно болтались
по воздуху.
— Однажды военный советник (был в древности такой чин) Сдаточный нас всех перепугал, — рассказывал Капотт. — Совсем неожиданно написал проект"о необходимости устроения фаланстеров из солдат, с припущением в оных, для приплода,
женского пола
по пристойности", и, никому не сказав ни слова, подал его
по команде. К счастию,
дело разрешилось тем, что проект на другой
день был возвращен с надписью:"дурак!"
— Да, почти, — отвечал Белавин, — но
дело в том, — продолжал он, — что эмансипация прав
женских потому выдвинула этот вопрос на такой видный план, что
по большей части мы обыкновенно, как Пилаты, умываем руки, уж бывши много виноватыми.
В продолжение всего месяца он был очень тих, задумчив, старателен, очень молчалив и предмет свой знал прекрасно; но только что получал жалованье, на другой же
день являлся в класс развеселый; с учениками шутит, пойдет потом гулять
по улице — шляпа набоку, в зубах сигара, попевает, насвистывает, пожалуй, где случай выпадет, готов и драку сочинить; к
женскому полу получает сильное стремление и для этого придет к реке, станет на берегу около плотов, на которых прачки моют белье, и любуется…
— Не может она ко всякому ходить.
По ночам особая практика… Убирайтесь к Макшеевой и не смейте шуметь! — трещал обозленный
женский голос. Слышно было, как Виргинский останавливал; но старая
дева его отталкивала и не уступала.
Пепко, узнавший об исходе
дела, остался совершенно равнодушен и даже
по своему коварству, кажется, тайно торжествовал. У нас вообще установились крайне неловкие отношения, выход из которых был один — разойтись. Мы не говорили между собой
по целым неделям. Очевидно, Пепко находился под влиянием Анны Петровны, продолжавшей меня ненавидеть с
женской последовательностью. Нет ничего хуже таких отношений, особенно когда связан необходимостью прозябать в одной конуре.
В этот
день было продано 100 дюжин рубашек, 1000 пар мужских и
женских кальсонов, 500 дюжин носовых платков и,
по соразмерности, прочих товаров.
Несмотря на то, что у Елизаветы Николаевны, за исключением хорошеньких глазок и роскошных густых волос, никаких уже прелестей
женских не существовало, но она — полураздетая, полуоборванная — произвела сильное раздражающее впечатление на моего пожилого героя; и странное
дело:
по своим средствам Бегушев, конечно, давно бы мог половину театрального кордебалета победить, однако он ни на кого из тамошних гурий и не глядел даже, а на Мерову глядел.
Самойленко говорил, что у нее перемежающаяся лихорадка, и кормил ее хиной; другой же доктор, Устимович, высокий, сухощавый, нелюдимый человек, который
днем сидел дома, а
по вечерам, заложив назад руки и вытянув вдоль спины трость, тихо разгуливал
по набережной и кашлял, находил, что у нее
женская болезнь, и прописывал согревающие компрессы.
Она осталась навсегда доброю матерью и хорошею хозяйкою, но с летами после мужа значительно располнела; горе и заботы провели у нее
по лбу две глубокие морщины; а торговые столкновения и расчеты приучили ее лицо к несколько суровому, так сказать суходольному выражению, которое замечается почти у всех женщин, поставленных в необходимость лично вести
дела не
женского хозяйства.
В тот же самый
день, как мне пришла в голову эта мысль, только что я уселся было поздним вечером поработать, слышу — снизу, с тротуара какой-то
женский голос позвал меня
по имени.
В части их рассадили
по разным местам. Настю на
женскую половину, а Степана на мужскую. Настя этого не ожидала. Она говорила: «Это мой муж. Не разлучайте меня с мужем». Ее, разумеется, не послушались и толкнули в двери. Она ждала, что
днем ее спросят и сведут с Степаном, но ее целый
день даже никто и не спросил. Она всех расспрашивала сквозь дверную решетку о Степане, но никто ей ничего не отвечал, а иные из солдат еще посмеивались.
— Да уж так-с… Конечно, барин не занимается приисками, а барыня, Миронея Кононовна,
по своему
женскому малодушию, ничего даже не понимают. Правду нужно говорить, сударь… Так Фомка-то всем и верховодит: половину барыне, а половину себе. Ей-богу!.. Обошел, пес, барыню, и знать ничего не хочет. А
дело не чисто… Я вам говорю. Слышали про Синицына-то, что даве барин говорил? Все как есть одна истинная правда: вместе с Фомкой воруют.
Что за выгодную статью видели эти люди в типографской работе и почему наборщичество казалось им, например, прибыльнее часовщичества, гравированья, золоченья и других ремесел, в которых женщина вполне может конкурировать с мужчиной? — это так и остается их тайною, а полицию это предпочтение типографского труда натолкнуло на подозрение, что тут
дело идет не о
женском труде, не об обеспечении женщин, но об их сообщничестве
по прокламаторской части.
Именно, их можно бы даже без затруднения всех пересчитать здесь
по пальцам, и они давно отмечены от толпы шарлатанов, искавших в этой суматохе только лишь случая репетиловски «пошуметь» во имя
женского вопроса (очень часто во вред
делу), или просто с целию пользоваться трудным положением женщин, когда те, отбившись от семей и от преданий, охранявших их женственность, увидят себя на распутии, без средств и без положения.
На другой
день после предводительского обеда, часу в первом, Сапега, в богатой венской коляске, шестериком, ехал в Ярцево с визитом к Клеопатре Николаевне. Он был в очень хорошем расположении духа. Он видел прямую возможность приволокнуться за очень милою дамой, в которой заметил важное,
по его понятиям,
женское достоинство — эластичность тела.
Младший, Степан, пошел
по торговой части и помогал отцу, но настоящей помощи от него не ждали, так как он был слаб здоровьем и глух; его жена Аксинья, красивая, стройная женщина, ходившая в праздники в шляпке и с зонтиком, рано вставала, поздно ложилась и весь
день бегала, подобрав свои юбки и гремя ключами, то в амбар, то в погреб, то в лавку, и старик Цыбукин глядел на нее весело, глаза у него загорались, и в это время он жалел, что на ней женат не старший сын, а младший, глухой, который, очевидно, мало смыслил в
женской красоте.
Осмотрев все, возвращаются в дом, где маменька между тем угощали
женский пол… чем вздумали; и как при этом не присутствовал никто из мужеского пола, то,
по натуральности,
дело было на порядках…
Женского пола тьма тьмущая, и каждая — красавица, и каждая имеет все необходимое показаться в свете, потому что вечно увидишь их кучи на улицах, или гуляющих, или
по делам своим идущих.
Лето выдалось сырое и холодное, деревья были мокрые, все в саду глядело неприветливо, уныло, хотелось в самом
деле работать. В комнатах, внизу и наверху, слышались незнакомые
женские голоса, стучала у бабушки швейная машина: это спешили с приданым. Одних шуб за Надей давали шесть, и самая дешевая из них,
по словам бабушки, стоила триста рублей! Суета раздражала Сашу; он сидел у себя в комнате и сердился; но все же его уговорили остаться, и он дал слово, что уедет первого июля, не раньше.
В первой же со входа комнате он увидел старуху, в самом
деле с усами и бородой, стриженую, в капотишке и без всяких следов
женских грудей. Она сидела на диванчике, облокотившись одной рукой на столик и совершенно по-мужски закинувши нога на ногу.
Я жил в Киеве, в очень многолюдном месте, между двумя храмами — Михайловским и Софийским, — и тут еще стояли тогда две деревянные церкви. В праздники здесь было так много звона, что бывало трудно выдержать, а внизу
по всем улицам, сходящим к Крещатику, были кабаки и пивные, а на площадке балаганы и качели. Ото всего этого я спасался на такие
дни к Фигуре. Там была тишина и покой: играло на травке красивое дитя, светили добрые
женские очи, и тихо разговаривал всегда разумный и всегда трезвый Фигура.
— Ах, это совсем другое… Больной он, Ираклий, и человек строгой жизни. Я его тоже очень люблю… Днем-то у него все хорошо идет
по части спасения души, а
по ночам разные неподобные сны одолевают. И то, и другое приснится, и на счет
женского полу случается… Ну, ему это и обидно, что благодать от него отступает.
— Значит, то есть на чем наша старая вера держится, в чем то есть она состоит… — догадался наконец Алексей. — Известно, в чем: перво-наперво в два пёрста молиться, второе
дело — в церкву не ходить, третье — табаку не курить и не нюхать… Чего бишь еще?.. Да… бороды, значит, не скоблить, усов не подстригать… В немецком платье тоже ходить не годится… Ну, да насчет этого
по нынешнему времени много из нашего сословия баловаться зачали, особливо
женский пол.
Был ли таков Хвалынцев на самом
деле — это уж другой вопрос; но ей стало иногда казаться теперь, будто он таков, и в таком ее взгляде на него — надо сознаться — чуть ли не главную роль играло эгоистическое чувство любви к отвернувшемуся от нее человеку и
женское самолюбие,
по струнам которого он больно ударил тем, что предпочел ей другую, «до такой степени», до полного самопожертвования.
— Мы сейчас… — зашептал хозяин, тихо поднимая крылья у стола. — Соберу вот на стол и сядем… Маша моя что-то больна сегодня. Уж вы извините…
Женское что-то… Доктор Гусин говорит, что это от постной пищи… Очень может быть! «Душенька, говорю,
дело ведь не в пище! Не то, что в уста, а то, что из уст, говорю… Постное, говорю, ты кушаешь, а раздражаешься по-прежнему… Чем плоть свою удручать, ты лучше, говорю, не огорчайся, не произноси слов…» И слушать не хочет! «С детства, говорит, мы приучены».
Христианской мысли необходимо считаться с тем фактом, что
женский пол, именно материнство, прославлен Богоматерью («блаженно чрево, носившее Тя, и сосца, яже еси ссалъ» — Лк. 11:27), а мужской Спасителем, над Коим,
по закону иудейскому, в восьмой
день было совершено и обрезание (празднуется 1 января).
— Тут не шутки, а настоящее
дело, — возразил Чапурин. — Выслушайте меня да
по душе и дайте ответ. Вот
дело в чем: Авдотья Марковна осталась теперь как есть круглой сиротой. В торговых и других
делах ни она, ни Дарья Сергевна ничего не разумеют —
дело женское, эти
дела им не
по разуму.
По моему рассужденью, о чем я Авдотье Марковне еще до кончины покойника говорил и она на то согласилась, — надо ей все распродать либо на сроки сдать в кортому.
—
Дела, матушка,
дела подошли такие, что никак было невозможно
по скорости опять к вам приехать, — сказал Петр Степаныч. — Ездил в Москву, ездил в Питер, у Макарья без малого две недели жил… А не остановился я у вас для того, чтобы на вас же лишней беды не накликать. Ну как наедет тот генерал из Питера да найдет меня у вас?.. Пойдут спросы да расспросы, кто, да откуда, да зачем в
женской обители проживаешь… И вам бы из-за меня неприятность вышла… Потому и пристал в сиротском дому.
— Так лучше, по-моему, будет, — сказал Чубалов. — Где же в самом
деле Авдотье Марковне заниматься такими
делами, да и Дарье Сергевне не приходится. Правду вы сказали, что это не
женское дело.
— Так вот, надо мне послать тебя в Красну Рамень, на мельницы, — молвил Патап Максимыч. — Возьми ты его с собой, только, чур, глядеть за ним в оба, да чтобы не балбесничал, а занимался
делом, какое ему поручишь. Да чтобы мамошек там не заводил — не в меру до них он охоч. Хоть и плохонький, взглянуть, кажется бы, не на что, а такой ходок
по части
женского пола, что другого такого не вдруг сыскать.
Общность умственного, отвлеченного
дела сама
по себе, даже «единство идеалов» — для Толстого решительно ничего не говорит; и прямо нелепостью, пошлостью представляется ему эта общность как основа того глубокого, таинственного единения, которое сливает в одно мужской и
женский мир двух любящих.