Неточные совпадения
И точно, он начал нечто подозревать. Его поразила тишина во время
дня и шорох во время ночи. Он видел, как с наступлением сумерек какие-то тени бродили по городу и исчезали неведомо куда и как с рассветом
дня те же самые тени вновь появлялись в городе и разбегались по домам. Несколько
дней сряду повторялось это явление, и всякий раз он
порывался выбежать из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал его. Как истинный прохвост, он боялся чертей и ведьм.
Это было уже давно решено: «Бросить все в канаву, и концы в воду, и
дело с концом». Так порешил он еще ночью, в бреду, в те мгновения, когда, он помнил это, несколько раз
порывался встать и идти: «Поскорей, поскорей, и все выбросить». Но выбросить оказалось очень трудно.
Чижа захлопнула злодейка-западня:
Бедняжка в ней и
рвался, и метался,
А Голубь молодой над ним же издевался.
«Не стыдно ль», говорит: «средь бела
дняПопался!
Не провели бы так меня:
За это я ручаюсь смело».
Ан смотришь, тут же сам запутался в силок.
И
дело!
Вперёд чужой беде не смейся, Голубок.
— Что мне за
дело? — сказал Райский,
порываясь от нее прочь, — я и слушать не стану…
На всякую другую жизнь у него не было никакого взгляда, никаких понятий, кроме тех, какие дают свои и иностранные газеты. Петербургские страсти, петербургский взгляд, петербургский годовой обиход пороков и добродетелей, мыслей,
дел, политики и даже, пожалуй, поэзии — вот где вращалась жизнь его, и он не
порывался из этого круга, находя в нем полное до роскоши удовлетворение своей натуре.
— Книги! Разве это жизнь? Старые книги сделали свое
дело; люди
рвутся вперед, ищут улучшить себя, очистить понятия, прогнать туман, условиться поопределительнее в общественных вопросах, в правах, в нравах: наконец привести в порядок и общественное хозяйство… А он глядит в книгу, а не в жизнь!
Та общая нить, которая связывает людей,
порвалась сама собой,
порвалась прежде, чем успела окрепнуть, и Привалов со страхом смотрел на ту цыганскую жизнь, которая царила в его доме, с каждым
днем отделяя от него жену все дальше и дальше.
— Ах, mon ange, mon ange… Я так соскучилась о вас! Вы себе представить не можете… Давно
рвалась к вам, да все проклятые
дела задерживали: о том позаботься, о другом, о третьем!.. Просто голова кругом… А где мамаша? Молится? Верочка, что же это вы так изменились? Уж не хвораете ли, mon ange?..
Почему
рвался к тебе, жаждал сейчас тебя, все эти
дни, и сейчас?
Дело было зимой; шутка ли подняться с такой семьей без шуб, без денег из Тобольской губернии, а с другой стороны, сердце
рвалось — ссылка всего невыносимее после ее окончания.
Мужающий юноша, он
рвался к
делу.
По счастию, схоластика так же мало свойственна мне, как мистицизм, я до того натянул ее лук, что тетива
порвалась и повязка упала. Странное
дело, спор с дамой привел меня к этому.
Поп
порывался затворить царские врата, а отец не допускал его, так что
дело доходило между ними до борьбы.
Было ли это следствием простуды, или разрешением долгого душевного кризиса, или, наконец, то и другое соединилось вместе, но только на другой
день Петр лежал в своей комнате в нервной горячке. Он метался в постели с искаженным лицом, по временам к чему-то прислушиваясь, и куда-то
порывался бежать. Старый доктор из местечка щупал пульс и говорил о холодном весеннем ветре; Максим хмурил брови и не глядел на сестру.
Когда распочалась эта пора пробуждения, ясное
дело, что новые люди этой эпохи во всем
рвались к новому режиму, ибо не видали возможности идти к добру с лестью, ложью, ленью и всякою мерзостью.
— А мое мнение, не нам с тобой, брат Николай Степанович, быть строгими судьями. Мы с тобой видели, как
порывались молодые силы, как не могли они отыскать настоящей дороги и как в криворос ударились. Нам с тобой простить наши личные оскорбления да пожалеть о заблуждениях — вот наше
дело.
Розанов был у Полиньки каждый
день, и привязанность его к ней нимало не уменьшалась. Напротив, где бы он ни был, при первом удобном случае
рвался сюда и отдыхал от всех трудов и неприятностей в уютной квартирке у Египетского моста.
Дело происходило поутру; до самого обеда я
рвался и плакал; напрасно Евсеич убеждал меня, что нехорошо так гневаться, так бранить дяденьку и драться с Петром Николаичем, что они со мной только пошутили, что маленькие девочки замуж не выходят и что как же можно отнять насильно у нас Сергеевку?
Но она не забыла. Каждый
день по нескольку раз она открывала заветную шкатулку, перечитывала деревянное письмо, комментировала каждое слово, усиливаясь что-нибудь выжать. Может быть, он чем-нибудь связан? может быть, эта связь вдруг
порвется, и он вернется к ней? ведь он ее любит… иначе зачем же было говорить? Словом сказать, она только этим письмом и жила.
У Туберозова была большая решимость на
дело, о котором долго думал, на которое давно
порывался и о котором никому не говорил.
— Да, молодое, славное, смелое
дело. Смерть, жизнь, борьба, падение, торжество, любовь, свобода, родина… Хорошо, хорошо. Дай Бог всякому! Это не то что сидеть по горло в болоте да стараться показывать вид, что тебе все равно, когда тебе действительно, в сущности, все равно. А там — натянуты струны, звени на весь мир или
порвись!
День и ночь работаю как каторжный,
рвусь, надседаюсь и горю как в огне адском; но варварству предательств и злодейству не вижу еще перемены, не устает злость и свирепство, а можно ли от домашнего врага довольно охраниться, всё к измене, злодейству и к бунту на скопищах.
Он находился в полном убеждении, что дедушка Кондратий претерпел какую-нибудь неудачу в
деле домашнем: плевок на рыбу напал, сети
порвались, а новых купить не на что, челнок просквозил и ушел на
дно озера.
В самом
деле — сытый человек может рассуждать хладнокровно и умно, следует ли ему есть такое-то кушанье; но голодный
рвется к пище, где ни завидит ее и какова бы она ни была.
То же самое надо сказать и о слабой женщине, решающейся на борьбу за свои права:
дело дошло до того, что ей уж невозможно дальше выдерживать свое унижение, вот она и
рвется из него уже не по соображению того, что лучше и что хуже, а только по инстинктивному стремлению к тому, что выносимо и возможно.
Не скоро Фома добился от него толка; против обыкновения старик был беспокоен, возбужден, его речь, всегда плавная,
рвалась, он рассказывал, ругаясь и отплевываясь, и Фома едва разобрал, в чем
дело.
Ночью спала она очень покойно и следующий
день начала хорошо, но раза три все
порывалась вскрикнуть, как будто разрывалось что-то у нее в груди.
— Что ж тут такого обидного для Нестора Игнатьича в моем вопросе?
Дело ясное, что если люди по собственной воле четыре года кряду друг с другом не видятся, так они друг друга не любят. Любя—нельзя друг к другу не
рваться.
Он то
порывался разбить тюрьмы или побить неправедных судей, то лютовал, слыша стоны возле господских контор, и, наконец, растерявшись, первым
делом положил отпустить на волю собственных крестьян.
Я уж не раз
порывался к Прелестнову с тех пор, как приехал в Петербург, но меня удерживала свойственная всем провинциалам застенчивость перед печатным словом и его служителями. Нам и до сих пор еще кажется, что в области печатного слова происходит что-то вроде священнодействия, и мы были бы до крайности огорчены, если бы узнали за достоверное, что в настоящее время это
дело упрощено до того, что стоит только поплевать на перо, чтобы вышла прелюбопытнейшая передовая статья.
Узкая, извилистая дорога, по которой и
днем не без труда можно было ехать, заставляла их почти на каждом шаге останавливаться; колеса поминутно цеплялись за деревья, упряжь
рвалась, и ямщик стал уже громко поговаривать, что в село Утешино нет почтовой дороги, что в другой раз он не повезет никого за казенные прогоны, и даже обещанный рубль на водку утешил его не прежде, как они выехали совсем из леса.
Подходило
дело к весне. В Петербурге хотя еще и не ощущалось ее приближения, но люди, чуткие к жизни природы, начинали уже
порываться вдаль, кто под родные сельские липы, кто к чужим краям. «Прислуга» моя донесла мне, что Роман Прокофьич тоже собирается за границу, а потом вскоре он и сам как-то удостоил меня своим посещением.
«Да!.. пленник… ты меня забудешь…
Прости!.. прости же… навсегда;
Прости! Навек!.. Как счастлив будешь,
Ax!.. вспомни обо мне тогда…
Тогда!.. быть может, уж могилой
Желанной скрыта буду я;
Быть может… скажешь ты уныло:
Она любила и меня!..»
И
девы бледные ланиты,
Почти потухшие глаза,
Смущенный лик, тоской убитый,
Не освежит одна слеза!..
И только
рвутся вопли муки…
Она берет его за руки
И в поле темное спешит,
Где чрез утесы путь лежит.
Нетерпеливого юношу Бенни это чрезвычайно огорчало: он становился беспокоен, назойлив,
рвался и напрашивался на
дело.
Чацкий
рвется к «свободной жизни», «к занятиям» наукой и искусством и требует «службы
делу, а не лицам» и т.д. На чьей стороне победа? Комедия дает Чацкому только «мильон терзаний » и оставляет, по-видимому, в том же положении Фамусова и его братию, в каком они были, ничего не говоря о последствиях борьбы.
Все неестественное напряжение его в этот
день, и без того уже при сильном расстройстве здоровья за последнее время, как-то вдруг
порвалось, и он обессилел, как ребенок.
Шуршит, слышно, как боками лезет и вот-вот сейчас меня рукою сзади схватит… А с горы, слышно, еще другой бежит… Ну, видимо
дело, подлеты, — надо уходить.
Рванулись мы вперед, да нельзя скоро идти, потому что и темно, и тесно, и ледышки торчком стоят, а этот ближний подлет совсем уж за моими плечами… дышит.
Ума бойкого, но хочет объять всё сразу, спешит, хватает широко и
рвётся, как старый бредень; видит юное бессилие своё, колотит себя кулаком по лбу, ругает, впадая в тоску, а потом
дня на три уткнётся в книжку и снова бодр, горд, криклив — всё понял, всё узнал.
Сусанна Ивановна томилась по своему Малгоржану и все
порывалась лететь к нему и за ним хоть на край света; дети забыты, заброшены, занеряшены и неумыты; хозяйство ползет врознь, всякое
дело из рук валится; за столом в горло кусок нейдет, вся домашняя прислуга с толку сбилась и в барских комнатах ходит как одурелая…
Ближайшая толпа из публики, смекнув, в чем
дело, в тот же миг закрыла собою студента и образовала между ним и всадником довольно плотную и густую стену. Хвалынцев
рванулся было вперед, но его задержали и, закрывая, продолжали оттирать назад.
Матросы так и
рвались, чтобы отметить «Коршуну» за его недавнее первенство, вызвавшее адмиральский гнев. Капитан то и
дело взглядывал на «Коршун» ни жив ни мертв. У старшего офицера на лице стояло такое напряженное выражение нетерпения и вместе с тем страдания, что, казалось, он тут же на мостике растянется от отчаяния, если «Витязь» опоздает. И он командует громко, отрывисто и властно.
Вечером собаки вели себя неспокойно. Они грызлись друг с другом и
рвались с привязи. На другой
день утром обнаружилось исчезновение двух собак. Я думал, что они убежали совсем, но незадолго перед выступлением в поход обе беглянки вернулись. Они облизывались, и животы их были вздуты.
Когда он
порывался говорить о своих проторях, убытках и о том, что желает взыскать судебные издержки, защитник оборачивался и делал непонятную гримасу, публика смеялась, а председатель строго заявлял, что это к
делу не относится.
A война все кипит, все пылает своим кровавым полымем. Все идут и идут на защиту правого
дела могучие русские дружины, смелая и непоколебимая мужественная армия и бесстрашно
рвутся вперед на врагов отечества наши славные герои — чудо-богатыри!
Игорь не договорил. Грянул выстрел. За ним другой, третий… И, странное
дело, не он, Игорь Корелин, a молоденький венгерский гусар грохнулся на землю, выронив из рук револьвер. Загремели, затрещали следом за первым и вторым и… другие выстрелы… Защелкали своим своеобразным щелканьем винтовки… Гусары
рванулись куда-то в темноту и в тот же миг отпрянули с ужасом назад, крича во все горло...
То и
дело показывались то здесь, то там, белые облачка, и с воем, свистом и треском
рвалась над нашими окопами неприятельская шрапнель.
Он сам
раздевает меня, не подпуская Барбале, кладет в постель и вдруг из груди его
рвется не то стон, не то мольба, полная отчаяния...
Так, бывало, и
рвусь ухватиться за какое-нибудь казусное
дело, особливо ежели гонорарий хороший, как, например, в вашем процессе.
Михаил Захарыч, старавшийся показать, что он крепко стоит на ногах и годен для
дела,
рванулся с места и быстро подал скальпель.
То и
дело происходили остановки. Несъезженные лошади
рвались в стороны, опрокидывали повозки; в одной фуре переломилось дышло, в другой сломался валек. Останавливались, чинили.