Неточные совпадения
— Я вчера сказала, что мне совершенно всё равно, когда я
получу и даже
получу ли развод, — сказала она покраснев. — Не было никакой надобности скрывать
от меня. «Так он может скрыть и скрывает
от меня свою переписку с
женщинами», подумала она.
— Мне жаль вас, — сказала Верочка: — я вижу искренность вашей любви (Верочка, это еще вовсе не любовь, это смесь разной гадости с разной дрянью, — любовь не то; не всякий тот любит
женщину, кому неприятно
получить от нее отказ, — любовь вовсе не то, — но Верочка еще не знает этого, и растрогана), — вы хотите, чтобы я не давала вам ответа — извольте. Но предупреждаю вас, что отсрочка ни к чему не поведет: я никогда не дам вам другого ответа, кроме того, какой дала нынче.
Во-вторых, чиновники здесь, на Сахалине,
получают хорошее жалованье и могут нанимать себе прислугу из среды поселенцев, крестьян из ссыльных и
женщин свободного состояния, которые в большинстве случаев нуждаются и потому не отказались бы
от заработка.
Отбывши срок, каторжная
женщина перечисляется в поселенческое состояние и уже перестает
получать кормовое и одежное довольствие; таким образом, на Сахалине перевод в поселки совсем не служит облегчением участи: каторжницам, получающим
от казны пай, живется легче, чем поселкам, и чем дольше срок каторги, тем лучше для
женщины, а если она бессрочная, то это значит, что она обеспечена куском хлеба бессрочно.
Мне ужасно досадно, что у бедной
женщины отнимают единственное ее богатство, и по этому случаю еще больше жалею, что не застал в Ялуторовске К. К. Надеюсь, что вы теперь
получили подробные известия
от Якушкина.
Я недаром еще раньше говорил, что она была
женщина, несмотря на свою грубоватую простоту, тонко понимавшая жизнь, особенно дела сердечного свойства, и ясно уразумела, что Сусанна Николаевна заискивает в ней, в надежде
получать от нее сведения об Углакове, а что супруг ее хоть и умный, по слухам, мужик, но ничего того не зрит, да и ништо им, старым хрычам: не женитесь на молодых!
И вдруг денщики рассказали мне, что господа офицеры затеяли с маленькой закройщицей обидную и злую игру: они почти ежедневно, то один, то другой, передают ей записки, в которых пишут о любви к ней, о своих страданиях, о ее красоте. Она отвечает им, просит оставить ее в покое, сожалеет, что причинила горе, просит бога, чтобы он помог им разлюбить ее.
Получив такую записку, офицеры читают ее все вместе, смеются над
женщиной и вместе же составляют письмо к ней
от лица кого-либо одного.
— Послушай, что ты привязался ко мне? Это, понимаешь, скучно… Ты идеализируешь
женщин, а я — простой человек и на вещи смотрю просто. Что такое — любить?.. Если действительно человек любит, то для любимого человека готов пожертвовать всем и прежде всего своей личностью, то есть в данном случае во имя любви откажется
от собственного чувства, если оно не
получает ответа.
Я родился на свет, облагодетельствованный настоящим порядком вещей, но я из этого порядка не извлек для себя никакой личной выгоды: я не служил, я крестов и чинов никаких
от правительства не
получал, состояния себе не скапливал, а напротив — делил его и буду еще делить между многими, как умею; семейное гнездо мое разрушил и, как ни тяжело мне это было, сгубил и извратил судьбу добрейшей и преданнейшей мне
женщины…
Домна Осиповна опустилась тогда на свое кресло и, услыхав, что за Бегушевым горничная заперла дверь, она взяла себя за голову и произнесла с рыданием в голосе: «Несчастная, несчастная я
женщина, никто меня не понимает!» Ночь Домна Осиповна всю не спала, а на другой день ее ожидала еще новая радость: она
получила от Бегушева письмо, в котором он писал ей: «Прощайте, я уезжаю!..
Мы еще несколько минут шептались с
женщиной о разных сроках, о разных интимных вещах, и
женщина получила от меня наказ ездить в больницу.
И за это одолжение можно будет
получить от вдовы все, что только он желал
от женщины, особенно если прибавить к тому обещание — взять ее в Петербург, с собою.
Мысль о том тревожила его весь день и всю ночь, а поутру он
получил от ростовщика портрет, который принесла ему какая-то
женщина, единственное существо, бывшее у него в услугах, объявившая тут же, что хозяин не хочет портрета, не дает за него ничего и присылает назад.
— Чего ты, — говорит, — Матвей, стесняешься?
Женщину поять — как милостыню подать! Здесь каждой бабе ласки хочется, а мужья — люди слабые, усталые, что
от них возьмёшь? Ты же парень сильный, красивый, — что тебе стоит бабу приласкать? Да и сам удовольствие
получишь…
И тот, то есть домине Галушкинский, среди вздохов и всхлипываний, рассказал следующий пассаж:
получив он
от милостей батенькиных сказанное сукно, понес, дабы похвалиться им, Ульяне, нашей ключнице, молодой
женщине и дружно жившей с домине инспектором, до того, что она каждое утро присылала ему"горяченькую булочку"с маслом и сметаною ради фриштыка.
Флор Федулыч. Не думаю, а наверно знаю. У
женщины деньги удержаться не могут, их сейчас отберут. До прочих нам дела нет; а вас мы беречь должны. Коли мы за вашими деньгами не усмотрим, нам будет грех и стыдно. Ведь если вас оберут, мы заплачем. А вы мне пожалуйте ваши деньги и все бумаги, я вам сохранную расписку дам и буду вашим кассиром. Капитал ваш останется неприкосновенным, а сколько вам потребуется на проживание, сколько бы ни потребовалось, вы всегда можете
получить от меня.
Есть такая нравственность и такой закон, чтобы молодая, здоровая, самолюбивая
женщина проводила свою жизнь в праздности, в тоске, в постоянном страхе и
получала бы за это стол и квартиру
от человека, которого она не любит.
Женщины не остались равнодушными в общем деле, и много прекрасных писем
получил Загоскин
от женщин, совершенно ему незнакомых: одним словом, он сделался знаменитостью, модным человеком, необходимостью обедов, балов, раутов и бесед с литературным направлением, львом тогдашнего времени.
Матушка, кажется, больше всего была тем утешена, что они «для заводу добры», но отец брал примеры и
от «больших родов, где много ведомо с немками браков, и все хорошие жены, и между поэтами и писателями тоже многие, которые судьбу свою с немецкою
женщиною связали,
получили весь нужный для правильной деятельности покой души и на избрание свое не жаловались».
А чтоб утешить мать, она хочет дать ей за дочь несколько денег [, как будто не
от этой самой
женщины и подобных ей
получила она свои деньги: дешевое великодушие!]…
«Когда пришла полнота времен — το πλήρωμα των χρόνων, Бог послал Сына Своего, который родился
от женщины, γυναικός, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам
получить усыновление» (Гал. 4:3–5).
Находчивая
женщина тотчас придумала средство
получить миллионы: она составила проект русского внешнего займа
от своего имени, как единственной законной наследницы Русской империи.
— Вы отвратительный мошенник и лжец, Фома Магнус! Если она
получила воспитание в лупанарии, то ваше высшее образование, почтеннейший синьор, закончилось, видимо, в каторжной тюрьме. Откуда вы принесли этот аромат, которым так густо пропитаны все ваши истинно джентльменские шутки и остроты. Меня начинает тошнить
от вашей бледной рожи. Сделав
женщину приманкой, как самый обыкновенный трущобный герой…
А на другой день оного известия
получил я из Неаполя письмо
от английского министра Гамильтона, что там одна
женщина была, которая просила у него паспорта для проезда в Рим, что он для услуги ее и сделал, а из Рима
получил он
от нее письмо, где она себя принцессой называет.
Старшие сестры Милицы, которой еще не было тогда и на свете, Зорка и Селена, теперь уже далеко немолодые
женщины, имеющие уже сами взрослых детей,
получили образование в петербургских институтах. Старший брат её, Танасио, давно уже поседевший на сербской военной службе, окончил петербургское артиллерийское училище. И ее, маленькую Милицу, родившуюся больше, чем двадцать лет спустя после турецкой войны, тоже отдали в петербургский институт, как только ей исполнилось десять лет
от роду.
Мы с ней очень скоро сошлись, но в пределах приятельства — не больше. И вдруг я
получаю от господина Н-ны большое письмо, где он говорит, что Анна находится в недоумении — какие у меня намерения на ее счет? А у меня ровно никаких намерений не было, и все это отзывалось матримониальным подходом плутоватого полячка и было сделано им без ведома своей жены — чрезвычайно деликатной и корректной
женщины. Я ей о письме ее мужа ничего и не сообщил; и, сколько помню, дал ему понять, что я на такую удочку не пойду.
— Сгоревший дом и имущество стоили вдвое, чем то, что я
получил из страхового общества, но я считал и считаю это для себя возмездием за то, что я погубил привязавшуюся ко мне молодую
женщину,
от которой отделяла меня неравность общественного положения и воспитания. Настоящий суд надо мной тяжел мне, но не как суд, могущий лишить меня доброго имени и признать поджигателем — я глубоко убежден, что на это не поднимется рука судей совести — а как воспоминание о покойной, так трагически покончившей с собою.
— Joseph, милый, мне право стыдно говорить об этом. Эта
женщина, которая…
от которой я
получила письмо, она просит, видишь ли, чтобы я прислала ей денег. У нее дела очень плохи, а я, я ей должна… но теперь отдать не могу… у меня столько нет. Это меня мучает.
Она снова безумно влюбилась в Виктора Павловича. Он мог бы воспользоваться этим настроением молодой
женщины и
получить от нее согласие на брак, единственное средство сбросить с себя надетые ею оковы, но Оленин за последние дни до того возненавидел ее, что даже смерть казалась ему лучшим исходом, нежели брак с этой мегерой, как он мысленно называл Ирену.
Сын графа Мартына Карловича Скавронского, генерал-аншефа, обергофмейстера и андреевского кавалера времен Елизаветы, и баронессы Марии Николаевны Строгановой, богатейшей
женщины тогдашней России, граф Павел Мартынович
от отца и матери
получил два громадных миллионных состояния.
Письмо было написано какою-то злою и мстительною
женщиной: в нем извещали Фебуфиса, что он великолепно надут, что он
получил жену с большими претензиями и без всяких средств; что тесть его, слывущий за миллионера, на самом деле готовый банкрот, ищущий спасения в дорого ценимой им уступке; что брак этот со стороны Гелии есть жертва для спасения отца, а Фебуфис
от всего этого
получит право ужинать всегда без последнего блюда.