Неточные совпадения
«Как красиво! — подумал он, глядя на странную, точно перламутровую раковину из белых барашков-облачков, остановившуюся над самою головой его на середине неба. — Как всё прелестно в эту прелестную ночь! И когда успела образоваться эта раковина? Недавно я смотрел на небо, и на нем ничего не было — только две белые
полосы. Да, вот так-то незаметно изменились и мои взгляды на
жизнь!»
«Как это он? и отчего так у него вышло живо, смело, прочно?» — думал Райский, зорко вглядываясь и в штрихи и в точки, особенно в две точки, от которых глаза вдруг ожили. И много ставил он потом штрихов и точек, все хотел схватить эту
жизнь, огонь и силу, какая была в штрихах и
полосах, так крепко и уверенно начерченных учителем. Иногда он будто и ловил эту тайну, и опять ускользала она у него.
— Ну, — продолжал он бурно, едва успевая говорить, — на остывший след этой огненной
полосы, этой молнии
жизни, ложится потом покой, улыбка отдыха от сладкой бури, благородное воспоминание к прошлому, тишина!
Норд-остовый пассат. — Острова Зеленого Мыса. — С.-Яго и Порто-Прайя. — Северный тропик. — Тропическая зима. — Штилевая
полоса. — Экватор. — Южный тропик и зюйд-остовый пассат. — Летучие рыбы и акулы. — Опять штили. — Масленица. — Образ
жизни на фрегате. — Купанье. — Море и небо.
На мельнице Василий Назарыч прожил целых три дня. Он подробно рассказывал Надежде Васильевне о своих приисках и новых разведках: дела находились в самом блестящем положении и в будущем обещали миллионные барыши. В свою очередь, Надежда Васильевна рассказывала подробности своей
жизни, где счет шел на гроши и копейки. Отец и дочь не могли наговориться:
полоса времени в три года, которая разделяла их, послужила еще к большему сближению.
Поездкой в Покровское и тихим летом, проведенным там, начинается та изящная, возмужалая и деятельная
полоса нашей московской
жизни, которая длилась до кончины моего отца и, пожалуй, до нашего отъезда.
Жизнь Грановского в Берлине с Станкевичем была, по рассказам одного и письмам другого, одной из ярко-светлых
полос его существования, где избыток молодости, сил, первых страстных порывов, беззлобной иронии и шалости — шли вместе с серьезными учеными занятиями, и все это согретое, обнятое горячей, глубокой дружбой, такой, какою дружба только бывает в юности.
Наконец наступила счастливая минута, когда и я покидал тихий городок, оставшийся позади в своей лощине. А передо мной расстилалась далекая лента шоссе, и на горизонте клубились неясные очертания:
полосы лесов, новые дороги, дальние города, неведомая новая
жизнь…
В эту мучительную
полосу моей детской
жизни воспоминание о боге было очень бесформенно.
Выйдя на намывную
полосу прибоя, я повернул к биваку. Слева от меня было море, окрашенное в нежнофиолетовые тона, а справа — темный лес. Остроконечные вершины елей зубчатым гребнем резко вырисовывались на фоне зари, затканной в золото и пурпур. Волны с рокотом набегали на берег, разбрасывая пену по камням. Картина была удивительно красивая. Несмотря на то, что я весь вымок и чрезвычайно устал, я все же сел на плавник и стал любоваться природой. Хотелось виденное запечатлеть в своем мозгу на всю
жизнь.
Она понимала, что такую
жизнь можно любить, несмотря на ее опасность, и, вздыхая, оглядывалась назад, где темной узкой
полосой плоско тянулось ее прошлое.
Она собралась к нему на четвертый день после его посещения. Когда телега с двумя ее сундуками выехала из слободки в поле, она, обернувшись назад, вдруг почувствовала, что навсегда бросает место, где прошла темная и тяжелая
полоса ее
жизни, где началась другая, — полная нового горя и радости, быстро поглощавшая дни.
Нилов думал о том, что скоро он покинет все это и оставит позади целую
полосу своей
жизни.
Невольно сравнивая эти несколько кратких месяцев со всей длинной, серой
полосой прошлого, он ясно видел, что постоялка вывела его из прежней, безразличной
жизни в углу, поставила на какой-то порог и — ушла, встряхнув его душу, обеспокоив его навсегда.
Мог ли я себе представить, что именно с этим человеком будет связана целая
полоса моей
жизни, больше — самое горячее, дорогое время, которое называется молодостью.
Избрав себе такой выжидательный способ действий, я не ошибся в моих надеждах на благодетельный случай: он не заставил себя долго ожидать и явился именно яко тать в нощи. Этим распочинается самая скверная
полоса, закончившая собою первую половину моей
жизни.
Непосредственно за прибытием нашим в дядину усадьбу у нас так и потянулась
полоса скучной
жизни.
Хорошо мне жилось, никуда меня даже не тянуло отсюда, так хорошо! Да скоро эта светлая
полоса моей
жизни оборвалась, как всегда, совершенно неожиданно. Отдыхал я как-то после обеда в своей комнате, у окна, а наискось у своего окна стояла Женя, улыбаясь, и показывала мне мой подарок, перламутровый кошелек, а потом и крикнула...
— Да позвольте же, наконец, Ирина Павловна! Сколько мне известно, светлая
полоса в вашей
жизни началась именно с той поры, как мы расстались…
Прискакав после долговременного отсутствия домой, Дон-Кихот впал в
полосу долговременного штиля, какого потом не бывало уже во всю его остальную
жизнь, и тут он совершил один страшный и бесповоротный шаг, о котором, вероятно, имел какое-нибудь мнение, но никогда его никому не высказывал.
Бывают такие
полосы в
жизни, когда от сильного горя и усталости либо от странности положения здоровый и умный человек как бы теряет сознание.
Полоса яркого света, прокрадываясь в эту комнату, упадала на губы скривленные ужасной, оскорбительной улыбкой, — всё кругом покрывала темнота, но этого было ей довольно, чтобы тотчас узнать брата… на синих его губах сосредоточилась вся
жизнь Вадима, и как нарочно они одни были освещены…
Могуче движется бархатная
полоса темной воды, над нею изогнуто простерлась серебряная
полоса Млечного Пути, сверкают золотыми жаворонками большие звезды, и сердце тихо поет свои неразумные думы о тайнах
жизни.
«Плохо всё, плохо, — думалось ему. — Тоже…
жизнь! Живёшь себе, как все, и ничего бы… А вдруг нашла вот на тебя этакая раздумчивая
полоса, и всё перевернулось вверх тормашками».
— И то сказать, нельзя быть счастливым и довольным, если не чувствуешь себя на своем месте, — продолжала Елена Ивановна. — Каждый из вас имеет свою
полосу, каждый из вас трудится и знает, для чего трудится; муж мой строит мосты, одним словом, у каждого свое место. А я? Я только хожу.
Полосы у меня своей нет, я не тружусь и чувствую себя как чужая. Всё это я говорю, чтобы вы не судили по наружному виду; если человек одет богато и имеет средства, то это еще не значит, что он доволен своей
жизнью.
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная
полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего на высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов покачивались на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился в светлой
полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в
жизни, вдыхал морской воздух.
Мемнон был скор на язык, молвил владыке нечто неугодное, и с той поры черная
полоса началась в его
жизни.
Нет; это стряслось не вдруг: это шло чередом и
полосой: мы сами только этого не замечали, и ныне дивимся, что общего между прошлым тех героинь, которые замыкались в монастыри, и прошлым сверстниц Лары, получивших более или менее невнятные уроки в словах пророков новизны и в примерах, ненадолго опередивших их мечтательниц, кинутых на распутьи
жизни с их обманутыми надеждами и упованиями?
А когда он переправлялся на пароме через реку и потом, поднимаясь на гору, глядел на свою родную деревню и на запад, где узкою
полосой светилась холодная багровая заря, то думал о том, что правда и красота, направлявшие человеческую
жизнь там, в саду и во дворе первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой
жизни и вообще на земле; и чувство молодости, здоровья, силы, — ему было только двадцать два года, — и невыразимо сладкое ожидание счастья, неведомого, таинственного счастья, овладевали им мало-помалу, и
жизнь казалась ему восхитительной, чудесной и полной высокого смысла.
Все это мы знаем и можем изучать по опыту нашей
жизни, протекающей в средней, промежуточной
полосе сознания.
Он переживал тогда
полосу своего первого отказа от работы беллетриста. Подробности этого разговора я расскажу ниже, когда буду делать"resume"моей личной
жизни (помимо журнала за тот же период времени). А здесь только упоминаю о чисто фактической стороне моих сношений с тогдашними светилами нашей изящной словесности.
Русских тогда в Латинском квартале было еще очень мало, больше все медики и специалисты — магистранты. О настоящих политических"изгнанниках"что-то не было и слышно. Крупных имен — ни одного. Да и в легальных сферах из писателей никто тогда не жил в Париже. Тургенев, может быть, наезжал; но это была
полоса его баденской
жизни. Домом жил только Н.И.Тургенев — экс-декабрист; но ни у меня, ни у моих сожителей не было случая с ним видеться.
Опять — несколько шагов назад, но тот эмигрант, о котором сейчас пойдет речь, соединяет в своем лице несколько
полос моей
жизни и столько же периодов русского литературного и общественного движения. Он так и умер эмигрантом, хотя никогда не был ни опасным бунтарем, ни вожаком партии, ни ярым проповедником «разрывных» идей или издателем журнала с громкой репутацией.
Таковы итоги этой
полосы моей
жизни, бурной не по внешним фактам, а по внутренней борьбе с успехом по тем ударам, которые закалили меня как писателя.
"Ребенок"как раз написан был в ту
полосу моей интимной
жизни, когда я временно отдавался некоторому «духовному» настроению. Влюбленность и
жизнь в семействе той очень молодой девушки, которая вызвала во мне более головное, чем страстное чувство, настраивали меня в духе резко противоположном тому научному взгляду на человека, его природу и все мироздание, который вырабатывался у меня в Дерпте за пять лет изучения естественных наук и медицины.
Судьба — точно нарочно — свела меня с таким человеком в ту
полосу моей дерптской
жизни, когда будущий писатель стал забивать естественника и студента медицины.
Мне в эти годы, как журналисту, хозяину ежемесячного органа, можно было бы еще более участвовать в общественной
жизни, чем это было в предыдущую двухлетнюю
полосу. Но заботы чисто редакционные и денежные хотя и расширяли круг деловых сношений, но брали много времени, которое могло бы пойти на более разнообразную столичную
жизнь у молодого, совершенно свободного писателя, каким я был в два предыдущих петербургских сезона.
То, что я видел в Тургеневе и слышал от него более простого и характерного, относится уже к следующим
полосам моей
жизни.
Полвека, и даже с придатком, — срок достаточный. Он охватывает
полосу уже вполне сознательной
жизни, с того возраста, когда отрок готовится быть юношей.
И что замечательно: его светская
жизнь, быстрая слава как автора"Кречинского", все его дальнейшие житейские передряги и долгая
полоса хозяйничанья во Франции и у себя, в русском имении, не остудили в нем страсти к"филозофии".
Так прошло два с чем-то года; весной 1865 года прекратилось издание моего журнала, и с 1865 по 1871 год я прожил за границей (с коротким приездом в Москву в 1866 году), и в эту
полосу моей
жизни я нигде с Лавровым не встречался.
Из той же
полосы моей писательской
жизни, немного позднее (когда я уже стал издателем-редактором «Библиотеки для чтения»), всплывает в моей памяти фигура юного сотрудника, который исключительно работал тогда у меня как переводчик.
За решеткой столько же
жизни, как и в узковатой
полосе, где толчется и проходит публика.
Да и далеко ушла та
полоса ее девичьей
жизни, когда она видела себя в опереточной примадонне.
Лещов представлял целую
полосу московской
жизни.
Он попал в ту
полосу петербургской служебной
жизни, когда наверх выплывают люди, прошедшие чиновничью выучку, или ловкие специалисты, такие, как он, или даже потусклее…
Один раз в таком состоянии он решил лишить себя
жизни. В камере был душник, на котором можно было утвердить веревку с петлею и, став на койку, повеситься. Но не было веревки. Он стал разрывать простыню на узкие
полосы, но
полос этих оказалось мало. Тогда он решил заморить себя голодом и не ел два дня, но на третий день ослабел, и припадок галлюцинаций повторился с ним с особенной силой. Когда принесли ему пищу, он лежал на полу без чувств, с открытыми глазами.
Он поглядел на
полосу берез с их неподвижною желтизной, зеленью и белою корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы всё это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой
жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров, всё вокруг преобразилось для него и показалось чем-то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
Третий год их
жизни шел еще глаже: супруги в течение этого года совсем друг на друга не глядели: Глафира потому, что она не хотела глядеть на мужа, а муж потому, что он не смел на нее глядеть, не рискуя поднятием семейного карамболя; но и в этот год, как и в прежние годы, у Глафиры опять родился третий сын раба, и затем в семье Маслюхиных наступила
полоса прочно организованного семейного ада.