Неточные совпадения
Наталья Савишна, которая всю ночь 11 апреля провела в спальне матушки, рассказывала мне, что, написав первую часть письма, maman
положила его подле себя
на столик и започивала.
И я дрожащею рукой пустился вынимать мои деньги и
класть их
на диван,
на мраморный
столик и даже в какую-то раскрытую книгу, кучками, пригоршнями, пачками; несколько монет покатилось
на ковер.
Некоторые, сидя,
клали голову
на столик, а цирюльник, обрив, преприлежно начинал поколачивать потом еще по спине, долго и часто, этих сибаритов.
А между тем губернатор, после первых приветствий, просил передать ему письмо и, указывая
на стоявший
на столике маленький лакированный ящик, предложил
положить письмо туда.
Все эти дамы рассказывали потом, что князь осматривал в комнатах каждую вещь, увидал
на столике развернутую книгу из библиотеки для чтения, французский роман «Madame Bovary», заметил, загнул страницу,
на которой была развернута книга, попросил позволения взять ее с собой, и тут же, не выслушав возражения, что книга из библиотеки,
положил ее себе в карман.
Она упала без чувств ему
на руки. Он поднял ее, внес в комнату,
положил в кресла и стал над ней в тупом ожидании.
На столике стоял стакан с водой; воротившийся Рогожин схватил его и брызнул ей в лицо воды; она открыла глаза и с минуту ничего не понимала; но вдруг осмотрелась, вздрогнула, вскрикнула и бросилась к князю.
Дождались лекарь с аптекарем, пока полшкипер заснул, и тогда другую гуттаперчевую пилюлю ему приготовили, возле его изголовья
на столик положили и ушли.
Кроме того, сегодня был день ее именин — семнадцатое сентября. По милым, отдаленным воспоминаниям детства она всегда любила этот день и всегда ожидала от него чего-то счастливо-чудесного. Муж, уезжая утром по спешным делам в город,
положил ей
на ночной
столик футляр с прекрасными серьгами из грушевидных жемчужин, и этот подарок еще больше веселил ее.
Кармазинов с жадностию схватил рукопись, бережно осмотрел ее, сосчитал листки и с уважением
положил покамест подле себя,
на особый
столик, но так, чтоб иметь ее каждый миг
на виду.
Варвара Петровна вдруг
положила карандаш
на столик и быстро повернулась к Степану Трофимовичу.
Не смеяться над этими рассказами точно было невозможно, и Дора не находила ничего ужасного в том, что Илья Макарович, например, являлся домой с каким-нибудь трехрублевым полированным
столиком; два или три дня он обдувал, обтирал этот
столик, не позволял к нему ни притрагиваться, ни
положить на него что-нибудь — и вдруг этот же самый
столик попадал в немилость: Илья Макарович вытаскивал его в переднюю, ставил
на нем сушить свои калоши или начинал стругать
на нем разные палки и палочки.
По окончании послеобеденных классов, после получасового беганья в приемной зале, в котором я только по принуждению принимал иногда участие, когда все должны были усесться, каждый за своим
столиком у кровати, и твердить урок к завтрашнему дню, я также садился,
клал перед собою книгу и, посреди громкого бормотанья твердимых вслух уроков, переносился моим воображением все туда же, в обетованный край, в сельский дом
на берегу Бугуруслана.
Я
положил сочинения Пушкина к стене
на белом
столике, а Истомин поставил
на эти книги свою картину.
На этом
столике лежало бархатное пальто, принесенное Бертой Ивановной, и сюда же Шульц
положил соболевый воротник и муфту.
— Нет, господа, уж потрудитесь ваши подарки сами
положить на ее совершеннолетний
столик, — попросила нас Софья Карловна.
Маня посмотрела с удивлением
на мать,
положила гравюру, отодвинула рукою
столик и тихо поправила волосы.
Жаль было лишиться часов — я их
положил возле постели,
на ночной
столик; они так приятно и забавно постукивали…
Давыд
положил щетку
на умывальный
столик.
Зверков разлегся
на кушетке,
положив одну ногу
на круглый
столик.
— Воля ваша; я потом сам упрекать себя стану; не хочу! Не хочу быть ни свидетелем, ни участником; избавьте, Антонида Васильевна. Вот ваши пятьдесят фридрихсдоров назад; прощайте! — И я,
положив сверток с фридрихсдорами тут же
на столик, подле которого пришлись кресла бабушки, поклонился и ушел.
Шляпка служила ему
столиком:
на нее
клал он книгу свою, одною рукою подпирая голову, а другою перевертывая листы, вслед за большими голубыми глазами, которые летели с одной страницы
на другую и в которых, как в ясном зеркале, изображались все страсти, худо или хорошо описываемые в романе: удивление, радость, страх, сожаление, горесть.
Платон. Совершенно справедливо-с. (
Кладет письма
на столик и ставит чернильницу.)
Ему отвели над кухней каморку; он устроил ее себе сам, по своему вкусу, соорудил в ней кровать из дубовых досок
на четырех чурбанах — истинно богатырскую кровать; сто пудов можно было
положить на нее — не погнулась бы; под кроватью находился дюжий сундук; в уголку стоял
столик такого же крепкого свойства, а возле
столика — стул
на трех ножках, да такой прочный и приземистый, что сам Герасим бывало поднимет его, уронит и ухмыльнется.
Отсчитав своему помощнику (который в обыкновенное время состоял подмастерьем резника) четвертую часть сбора, Цирельман сел в углу, около входа, за освободившийся
столик и спросил вина. Первый стакан он выпил с зажмуренными глазами, не отнимая рта, и такими жадными, большими глотками, что у него даже сделалось больно внутри горла. Потом он налил второй стакан, но отставил его от себя и, сгорбившись
на стуле и
положив ногу
на ногу, закурил папиросу.
С тарелкой в руках Цирельман обошел все
столики, и каждый зритель бросал ему копейку или две, добровольно оплачивая только что пережитые сильные ощущения. Те, у кого не было мелочи,
клали дешевые папиросы. Даже известный своей скупостью Меер Ковалев, богатый шмуклер [Шнуровой мастер. (Примеч. А. И. Куприна.)],
положил на тарелку пятачок.
Когда остаешься у него ночевать, то он
кладет на ночной
столик Писарева или Дарвина.
Отправили часы, Манефа прочла отпуст. Уставщица мать Аркадия середи часовни поставила
столик, до самого полу крытый белоснежною полотняною «одеждой» с нашитыми
на каждой стороне осьмиконечными крестами из алой шелковой ленты. Казначея мать Таифа
положила на нем икону Воскресения, воздвизальный крест, канун [Канун — мед, поставленный
на стол при отправлении панихиды.], блюдо с кутьей, другое с крашеными яйцами. Чинно отпели канон за умерших…
Николай Дмитриевич протянул руку за прикупом, но покачнулся и повалил свечку. Евпраксия Васильевна подхватила ее, а Николай Дмитриевич секунду сидел неподвижно и прямо,
положив карты
на стол, а потом взмахнул руками и медленно стал валиться
на левую сторону. Падая, он свалил
столик,
на котором стояло блюдечко с налитым чаем, и придавил своим телом его хрустнувшую ножку.
Он переодевался в своей каюте в штатское платье, чтоб ехать
на берег, и
положил на маленький
столик, бывший под иллюминатором, свои часы, как вдруг увидал в каюте тонкое удилище и
на нем лесу с привязанными крючками. Крючки скользнули по столу и захватили часы с цепочкой, но Ашанин вовремя схватил тонкую и гибкую бамбуковую жердь и таким образом спас свое достояние. Заглянув в иллюминатор, он увидал маленькую лодчонку, быстро удалявшуюся от борта и скоро скрывшуюся среди тесно стоявших джонок.
Ходит по гостинице Онисим Самойлыч, а сам так и лютует. Чаю спросил, чтоб без дела взад и вперед не бродить. Полусонный половой подал чайный прибор и, принимая Орошина за какую-нибудь дрянь, уселся по другую сторону
столика, где Онисим Самойлыч принялся было чаи распивать.
Положив руки
на стол, склонил половой
на них сонную голову и тотчас захрапел. Взорвало Орошина, толкнул он полового, крикнул
на всю гостиницу...
Под это слово приказчик вошел и подал Илье Авксентьичу пакеты. Тот
положил их
на столик и по-прежнему, слова не молвя, стал по ним барабанить.
Когда Смолокуров домой воротился, Дуня давно уж спала. Не снимая платья, он осторожно разулся и, тихонечко войдя в соседнюю комнату, бережно и беззвучно
положил Дуне
на столик обещанный гостинец — десяток спелых розовых персиков и большую, душистую дыню-канталупку, купленные им при выходе из трактира. Потом минуты две постоял он над крепко, безмятежным сном заснувшею девушкой и, сотворив над ее изголовьем молитву, тихонько вышел
на цыпочках вон.
Появленье часов
на столике объяснялось очень просто: воротясь в первый раз в номер, Меркулов бессознательно снял их и
положил у постели, а потом и забыл.
Гость отец Анастасий, священник одного из подгородних сел, часа три тому назад пришел к нему по своему делу, очень неприятному и скучному, засиделся и теперь,
положив локоть
на толстую счетную книгу, сидел в углу за круглым
столиком и, по-видимому, не думал уходить, хотя уже был девятый час вечера.
— Хорошо…
положите сюда,
на столик.
Он сидел у
столика в моем кабинете и как раз
положил руку
на красивый томик Руссо, подаренный мне Домбровичем.
Лельку ребята выбрали командиром одного из «преуспевающих» взводов. В юнгштурмовке защитного цвета, с ременным поясом, с портупеей через плечо, она сидела,
положив ногу
на ногу. К ней теснились девчата и парни, задавали торопливые вопросы. Она отвечала с медленным нажимом, стараясь покрепче впечатлеть ответы в мозги. В уголке, за буфетным
столиком, одиноко сидел Ведерников и зубрил по книжке, не глядя по сторонам.
В десять часов утром этого рокового дня Кордулия Адальбертовна поставила
на столике перед кроватью Кувыркова стакан кофе и
положила листок «Полицейской газеты».
Из оцинкованного корыта шел теплый пар. Алевтина Петровна раскладывала
на столике мыло, кокосовую мочалу, коробочку с присыпкой. Распеленали ребенка. Стали мерить градусником воду. Голый мальчишка лежал поперек кровати, дергал ногами и заливался старчески-шамкающим плачем. Мать, с засученными рукавами, подняла его, голенького,
положила над корытом так, что все тельце лежало
на ее белой мягкой ладони, и погрузила в воду.
Отцу протопопу не спалось. Он долго ходил по своей комнате и наконец подошел к небольшому красному шкафику, утвержденному
на высоком комоде с выгнутою доскою. Из этого шкафа отец протопоп достал евгениевский календарь, переплетенный в толстую синюю папку с желтым холщовым корешком,
положил эту книгу
на круглом
столике, стоявшем у его постели, и зажег перед собою две экономические свечки.
В один из мучительно однообразных дней заключения второго месяца смотритель при обычном обходе передал Светлогубу маленькую книжку с золоченым крестом
на коричневом переплете, сказав, что тюрьму посетила губернаторша и оставила Евангелия, которые разрешено передать заключенным. Светлогуб поблагодарил и слегка улыбнулся,
кладя книжку
на привинченный к стене
столик.