Неточные совпадения
—
Я очень благодарен за твое доверие
ко мне, — кротко повторил он по-русски сказанную при Бетси по-французски фразу и сел подле нее. Когда он говорил по-русски и говорил ей «ты», это «ты» неудержимо раздражало Анну. — И очень благодарен за твое решение.
Я тоже полагаю, что, так как он
едет, то и нет никакой надобности графу Вронскому приезжать сюда. Впрочем…
— Так мы можем рассчитывать на вас, граф, на следующий съезд? — сказал Свияжский. — Но надо
ехать раньше, чтобы восьмого уже быть там. Если бы вы
мне сделали честь приехать
ко мне?
— Ах, такая тоска была! — сказала Лиза Меркалова. — Мы
поехали все
ко мне после скачек. И всё те же, и всё те же! Всё одно и то же. Весь вечер провалялись по диванам. Что же тут веселого? Нет, как вы делаете, чтобы вам не было скучно? — опять обратилась она к Анне. — Стоит взглянуть на вас, и видишь, — вот женщина, которая может быть счастлива, несчастна, но не скучает. Научите, как вы это делаете?
Я приближался к месту моего назначения. Вокруг
меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами. Все покрыто было снегом. Солнце садилось. Кибитка
ехала по узкой дороге, или точнее по следу, проложенному крестьянскими санями. Вдруг ямщик стал посматривать в сторону и, наконец, сняв шапку, оборотился
ко мне и сказал: «Барин, не прикажешь ли воротиться?»
— Ну, полно, не бродяжничай и не пьянствуй, приходи
ко мне,
я тебе угол дам, в деревню
поедем — слышишь?
— Нет, нет, cousin, — мы
поехали в Париж: мужу дали поручение, и он представил
меня ко двору.
— Тут живет губернатор Васильев… или Попов какой-то. (Бабушка очень хорошо знала, что он Попов, а не Васильев.) Он воображает, что
я явлюсь к нему первая с визитом, и не заглянул
ко мне: Татьяна Марковна Бережкова
поедет к какому-то Попову или Васильеву!
— Принеси чемодан с чердака
ко мне в комнату:
я завтра
еду! — сказал он, не замечая улыбки Веры.
И
поехал Максим Иванович того же дня
ко вдове, в дом не вошел, а вызвал к воротам, сам на дрожках сидит: «Вот что, говорит, честная вдова, хочу
я твоему сыну чтобы истинным благодетелем быть и беспредельные милости ему оказать: беру его отселе к себе, в самый мой дом.
Он быстро обернулся
ко мне и смотрел на
меня вопросительно, а лошади все
ехали.
Когда
я собрался
ехать, и Фаддеев явился
ко мне: «Позвольте и
мне с вами, ваше высокоблагородие», — сказал он.
Я с Фаддеевым укладывался у себя в каюте, чтоб
ехать на берег; вдруг Крюднер просунул
ко мне голову в дверь. «Испанцы
едут», — сказал он.
— Ну, к отцу не хочешь
ехать,
ко мне бы заглянул, а уж
я тут надумалась о тебе. Кабы ты чужой был, а то о тебе же сердце болит… Вот отец-то какой у нас: чуть что — и пошел…
— Давайте же поговорим, — сказала она, подходя к нему. — Как вы живете? Что у вас? Как?
Я все эти дни думала о вас, — продолжала она нервно, —
я хотела послать вам письмо, хотела сама
поехать к вам в Дялиж, и
я уже решила
поехать, но потом раздумала, — бог знает, как вы теперь
ко мне относитесь.
Я с таким волнением ожидала вас сегодня. Ради бога, пойдемте в сад.
Ну так как же ты теперь понимаешь
меня: месяц тому приходит
ко мне вдруг это самое письмо:
едет он, овдовел, со
мной повидаться хочет.
— Лейба! — подхватил Чертопханов. — Лейба, ты хотя еврей и вера твоя поганая, а душа у тебя лучше иной христианской! Сжалься ты надо
мною! Одному
мне ехать незачем, один
я этого дела не обломаю.
Я горячка — а ты голова, золотая голова! Племя ваше уж такое: без науки все постигло! Ты, может, сомневаешься: откуда, мол, у него деньги? Пойдем
ко мне в комнату,
я тебе и деньги все покажу. Возьми их, крест с шеи возьми — только отдай
мне Малек-Аделя, отдай, отдай!
Я ей и говорю: «Сумасшедшая, куда ты
едешь?» Она глянула
ко мне через плечо да усмехнулася.
Я втайне лелеял мысль, что на этот раз Дерсу
поедет со
мной в Хабаровск.
Мне очень жаль было с ним расставаться.
Я заметил, что последние дни он был
ко мне как-то особенно внимателен, что-то хотел сказать, о чем-то спросить и, видимо, не решался. Наконец, преодолев свое смущение, он попросил патронов. Из этого
я понял, что он решил уйти.
— Изволь, мой милый.
Мне снялось, что
я скучаю оттого, что не
поехала в оперу, что
я думаю о ней, о Бозио;
ко мне пришла какая-то женщина, которую
я сначала приняла за Бозио и которая все пряталась от
меня; она заставила
меня читать мой дневник; там было написано все только о том, как мы с тобою любим друг друга, а когда она дотрогивалась рукою до страниц, на них показывались новые слова, говорившие, что
я не люблю тебя.
Какой-то генерал просит со
мною увидеться: милости просим; входит
ко мне человек лет тридцати пяти, смуглый, черноволосый, в усах, в бороде, сущий портрет Кульнева, рекомендуется
мне как друг и сослуживец покойного мужа Ивана Андреевича; он-де
ехал мимо и не мог не заехать к его вдове, зная, что
я тут живу.
«Аксаков остался до конца жизни вечным восторженным и беспредельно благородным юношей; он увлекался, был увлекаем, но всегда был чист сердцем. В 1844 году, когда наши споры дошли до того, что ни славяне, ни мы не хотели больше встречаться,
я как-то шел по улице; К. Аксаков
ехал в санях.
Я дружески поклонился ему. Он было проехал, но вдруг остановил кучера, вышел из саней и подошел
ко мне.
Раз Небаба зашел
ко мне поутру, чтоб сказать, что
едет на несколько дней в Москву, при этом он как-то умильно-лукаво улыбался.
— Знаю
я этого Стриженого, — сообщает дядя, — в прошлом году у него нехватка казенных денег случилась, а ему дали знать, что ревизор из Петербурга
едет. Так он
ко мне приезжал.
— Малой, смотайся
ко мне на фатеру да скажи самой, что
я обедать не буду, в город
еду, — приказывает сосед-подрядчик, и «малый» иногда по дождю и грязи, иногда в двадцатиградусный мороз, накинув на шею или на голову грязную салфетку, мчится в одной рубахе через улицу и исполняет приказание постоянного посетителя, которым хозяин дорожит. Одеваться некогда — по шее попадет от буфетчика.
В тот день, когда произошла история с дыркой, он подошел
ко мне на ипподроме за советом: записывать ли ему свою лошадь на следующий приз, имеет ли она шансы? На подъезде, после окончания бегов, мы случайно еще раз встретились, и он предложил по случаю дождя довезти
меня в своем экипаже до дому.
Я отказывался, говоря, что
еду на Самотеку, а это ему не по пути, но он уговорил
меня и, отпустив кучера, лихо домчал в своем шарабане до Самотеки, где
я зашел к моему старому другу художнику Павлику Яковлеву.
Я не беру на себя решение этого вопроса, но скажу, что всегда принадлежал
ко второму разряду охотников, которых нет и быть не может между постоянными жителями столиц, ибо для отыскания многих пород дичи надобно
ехать слишком далеко, надо подвергать себя многим лишениям и многим тяжелым трудам.
Сам пошел в мой кабинет, чтобы найти там денег и
мне вынести; но, нашед уже офицера в моей спальне, успел только прислать
ко мне сказать, чтобы
я ехал.
Брат Петр на Кавказе;
поехал по собственному желанию на год в экспедицию. Недавно писал
ко мне из Прочного Окопа, где приняли его Нарышкины с необыкновенною дружбою: добрый Мишель чуть не задушил его, услышав голос, напоминающий
меня. Теперь они все в горах, брат в отряде у Засса…
Почта привезла
мне письмо от Annette, где она говорит, что мой племянник Гаюс вышел в отставку и
едет искать золото с кем-то в компании. 20 февраля он должен был выехать; значит, если вздумает
ко мне заехать, то на этой неделе будет здесь.
Мне хочется с ним повидаться, прежде нежели написать о нашем переводе; заронилась мысль, которую, может быть, можно будет привести в исполнение. Басаргин вам объяснит, в чем дело.
У нас все обстоит благополучно. Все здоровы. Прекрасно бы сделали, если бы могли прокатиться в Тульскую губернию. Туда
поехала на несколько дней Наталья Дмитриевна. Она часто
ко мне пишет, с необыкновенною добротою уделяет
мне свои досуги от деловых занятий.
Тут просто действует провидение, и
я только должен благодарить бога и добрую женщину. Теперь подготовляю, что нужно для дороги, и с полной уверенностью провожу Аннушку. Может быть, бог даст, и сам когда-нибудь ее увижу за Уралом… Жаль, что
я не могу тебе послать теперь письма Дороховой, — впрочем, если Мария Николаевна
поедет с Аннушкой, то
я тебе с нею их перешлю, но только с тем непременным условием, чтобы ты
мне их возвратил. Это мое богатство. Не знаю, за что эта добрая женщина с такою дружбою
ко мне…
— Миленький, зачем же его мучить? Может быть, он спать хочет, может быть, он устал? Пускай поспит. Уж лучше
я поеду домой. Вы
мне дадите полтинник на извозчика? Завтра вы опять
ко мне приедете. Правда, душенька?
— Отчего же? Может быть… — сказал раздумчиво помещик. — Да что: может быть, в самом деле, нас свел благоприятный случай!
Я ведь как раз
еду в К. насчет продажи одной лесной дачи. Так, пожалуй, вы того, наведайтесь
ко мне.
Я всегда останавливаюсь в Гранд-отеле. Может быть, и сладим что-нибудь.
Я думал, что мы уж никогда не
поедем, как вдруг, о счастливый день! мать сказала
мне, что мы
едем завтра.
Я чуть не сошел с ума от радости. Милая моя сестрица разделяла ее со
мной, радуясь, кажется, более моей радости. Плохо
я спал ночь. Никто еще не вставал, когда
я уже был готов совсем. Но вот проснулись в доме, начался шум, беготня, укладыванье, заложили лошадей, подали карету, и, наконец, часов в десять утра мы спустились на перевоз через реку Белую. Вдобавок
ко всему Сурка был с нами.
— Вероятно! — отвечала Фатеева, как-то судорожно передернув плечами. — Он здесь,
ко всем для
меня удовольствиям, возлюбленную еще завел… Все же при
мне немножко неловко… Сам
мне даже как-то раз говорил, чтобы
я ехала в деревню.
— Ни-ни-ни! — воскликнул Живин. — И не думай отговариваться! А так как свадьба моя в воскресенье, так не угодно ли вам пожаловать
ко мне в субботу — и вместе
поедем на девичник. Надеюсь, что ты не потяготишься разделить со
мной это, может быть, первое еще счастливое для
меня дело в жизни?! — заключил Живин с чувством.
— Туда, что ли, сударь,
едете? — обратился
ко мне Дерунов.
Мы
едем с версту молча. Наконец ямщик снова оборачивается
ко мне.
А дело вот в чем, — продолжал Яков Петрович, обращаясь
ко мне, — нужно было ихнему хозяину съездить из городу на фабрику;
поехал он на лодке, а гребцами были вот эти два молодца.
Ну, да это все бы еще ничего. Сижу
я на другой день один, будто горюю; смотрю, частный опять
ко мне на двор
едет: что бы это за оказия такая?
Однако вдруг приходит
ко мне и своим, знаешь, запинающимся языком говорит, что вот
я еду, отец почти при смерти, и на кого
я его оставлю…
— Да, — продолжал князь, — жена же эта, как вам известно,
мне родственница и в то же время, как женщина очень добрая и благородная, она понимает, конечно, все безобразие поступков мужа и сегодня именно писала
ко мне, что на днях же нарочно
едет в Петербург, чтобы там действовать и хлопотать…
«Ах, матушки мои! — думаю во сне-то сама про себя, — что же это она уставила туда глаза?» Вот и
я стала смотреть… смотрю: вдруг Сашенька и входит, такой печальный, подошел
ко мне и говорит, да так, словно наяву говорит: «Прощайте, говорит, маменька,
я еду далеко, вон туда, — и указал на озеро, — и больше, говорит, не приеду».
Теперь вам, — сказал он, обращаясь
ко мне и Володе и как будто торопясь говорить, чтоб мы не успели перебить его, — вам пора уж
ехать, а
я пробуду здесь до нового года и приеду в Москву, — опять он замялся, — уже с женою и с Любочкой.
Я ходил по комнате, оглядывая разложенные на стульях платье, шпагу и шляпу, и собирался уж
ехать, когда
ко мне пришел с поздравлением старик Грап и привел с собой Иленьку.
Володя, перед тем как
ехать, пришел
ко мне в комнату и желал видеть, как
я оденусь.
— Что, ты хочешь
ехать с ними или нет? — сказал Дмитрий, подходя
ко мне.
Свадьба должна была быть через две недели; но лекции наши начинались, и мы с Володей в начале сентября
поехали в Москву. Нехлюдовы тоже вернулись из деревни. Дмитрий (с которым мы, расставаясь, дали слово писать друг другу и, разумеется, не писали ни разу) тотчас же приехал
ко мне, и мы решили, что он
меня на другой день повезет в первый раз в университет на лекции.
— Да вот так же, вам всегда везет, и сейчас тоже! Вчера приехал
ко мне мой бывший денщик, калмык, только что из полка отпущенный на льготу! Прямо с поезда, проездом в свой улус, прежде
ко мне повидаться, к своему командиру…
Я еду на поезд — а он навстречу на своем коне… Триста монет ему давали в Москве — не отдал! Ну,
я велел ему дожидаться, — а вышло кстати… Вот он вас проводит, а потом и мою лошадь приведет… Ну, как, довольны? — и хлопнул
меня по плечу.
— Это уж мое дело!.. Он ближайший друг Егора Егорыча!.. Но
я спрашиваю о том, как
я должен
ехать?.. Не отпуска же
мне испрашивать?.. И черт его знает, когда он еще придет
ко мне!..