Отыскивая какого-то мертвого совершенства, выставляя нам отжившие, индифферентные для нас идеалы, швыряя в нас обломками, оторванными от прекрасного целого, адепты
подобной критики постоянно остаются в стороне от живого движения, закрывают глаза от новой, живущей красоты, не хотят понять новой истины, результата нового хода жизни.
— Да вы с критикой согласны? Ну а ее-то у него и нет. Какая же критика при односторонности взгляда? Это в некоторых теперешних светских журналах ведется
подобная критика, так ведь guod licet bovi, non licet Jovi, что приличествует быку, то не приличествует Юпитеру. Нет, вы Ламене почитайте. Он хоть нашего брата пробирает, христианство, а он лучше, последовательней Фейербаха понимает. Христианство — это-с ведь дело слишком серьезное и великое: его не повалить.
В пример
подобной критики можно указать, например, на разбор Белинским «Тарантаса», наиисанный с самой злой и тонкой иронией; разбор этот многими принимаем был за чистую монету, но и эти многие находили, что смысл, приданный «Тарантасу» Белинским, очень хорошо проводится в его критике, но с самым сочинением графа Соллогуба ладится плохо.
Неточные совпадения
В одной из
критик уверяли, что и Островский хотел своего Большова возвысить до
подобного же трагизма и, собственно, для этого вывел Самсона Силыча из ямы, в четвертом акте, и заставил его упрашивать дочь и зятя об уплате за него 25 копеек кредиторам.
Само собою разумеется, что
подобные возгласы по поводу Торцова о том, что человека благородит, не могли повести к здравому и беспристрастному рассмотрению дела. Они только дали
критике противного направления справедливый повод прийти в благородное негодование и воскликнуть в свою очередь о Любиме Торцове...
Конечно, обвинения его в том, что он проповедует отречение от свободной воли, идиотское смирение, покорность и т. д., должны быть приписаны всего более недогадливости
критиков; но все-таки, значит, и сам автор недостаточно оградил себя от
подобных обвинений.
Вопросы поставлены ясно и прямо, и, казалось, надобно ясно и прямо ответить на них. Но во всех
критиках на мою книгу ничего
подобного не было сделано, точно так же как не было сделано и по отношению всех тех обличений церковных учителей в отступлении их от закона Христа, которыми со времен Константина полна история.
Еще ни одна бестия-критик не додумался до
подобного точного метода исследования, а в этом весь секрет упадка нашей
критики, что уже не составляет ни для кого тайны.
Критики,
подобные Н. Ф. Павлову, г.
В
критике своей Любослов делает много верных заметок, например, восстает против употребления окончания глаголов на ти вместо тъ, против неправильных ударений в стихах, против неверной расстановки слов, против
подобных фраз «избол глаза», «отверзив двери», «ты пишешь в сказках поучений», «отроча рождеи» и пр.
Строгий
критик, осудивший Марка Вовчка, оказался даже несколько благоразумнее
подобных ценителей, понявши, что «геть, геть, далеко в поле» еще не есть чрезвычайная высота художественности.
Мы привыкли к
подобным замечаниям и, кажется, уже не один раз объясняли, как мы понимаем задачи
критики русских беллетристических произведений.
По мнению одного
критика, мне от них нет другого спасения, как признаться откровенно, что решение вопросов
подобной важности — мне не под силу.
Подобное впечатление очень не нравилось многим; один
критик прямо обвинял г. Достоевского именно за мрачный колорит его повестей:
критику, неизвестно почему, казалось, что русской литературе нужны рассказы веселенькие, грациозные, розовые.
И эти слова не безобразная клевета, не фальшивый донос!.. Нет, напротив! Делая
подобную рекомендацию,
критик «Русского Слова» восторженно, с увлечением признавал в Базарове своего выразителя, свой тип, свою силу, красоту и надежду.
Пример
подобного отношения являет тот же Кант, который в число своих систематически распланированных
критик, по мысли его, имеющих обследовать все основные направления и исчерпать все содержание сознания, не включил, однако, особой «
критики силы религиозного суждения», между тем как известно, что трансцендентальная характеристика религии запрятана у него во все три его
критики [Нам могут возразить, что таковая четвертая
критика у Канта в действительности имеется, это именно трактат «Die Religion innerhalb der blossen Vernunft» (написанный в 1793 году, т. е. уже после всех
критик), в наибольшей степени дающий ему право на титул «философа протестантизма».
Подобные умные приемы изображения движения чувства, давая возможность хорошим актерам проявить свои силы, часто принимались и принимаются многими
критиками за уменье изображать характеры.