Неточные совпадения
Всю ночь Людмиле снились такие знойные, африканские сны! То грезилось ей, что лежит она
в душно-натопленной
горнице и одеяло сползает с нее, и обнажает ее горячее тело, — и вот чешуйчатый, кольчатый змей вполз
в ее опочивальню и
поднимается, ползет по дереву, по ветвям ее нагих, прекрасных ног…
— Пойдёмте
в горницу! — умоляюще предложил он, и когда она, безмолвно
поднявшись на ноги, пошла впереди, — его охватило жаром светлое предчувствие новых дней.
Время от времени являются новые зрители, толкают друг друга, шипят, охают и вытягивают шеи, заглядывая
в горницу. То и дело фонарь
поднимается кверху, из темноты выплывают серые пятки стражника, пышные плечи Авдотьи, ружьё среди пола, опрокинутая лампа и чёрные пятна крови.
— Что?.. Что, Андрей Богданыч? — с нетерпеньем спрашивал Патап Максимыч, переходя из светлицы
в переднюю
горницу. — Можно вылечить?.. А?..
Подымется? Выздоровеет?..
Поднялся Алексей на разубранное точеными балясинами и раскрашенное
в разные цвета крылечко уютного домика Марьи Гавриловны, миновал небольшие сенцы и переднюю и вошел
в первую
горницу…
Под эти слова воротились люди Божии. Они были уже
в обычной одежде. Затушив свечи, все вышли. Николай Александрыч запер сионскую
горницу и положил ключ
в карман. Прошли несколько комнат
в нижнем этаже… Глядь, уж утро, летнее солнце
поднялось высоко… Пахнуло свежестью
в растворенные окна большой комнаты, где был накрыт стол. На нем были расставлены разные яства: уха, ботвинья с осетриной, караси из барских прудов, сотовый мед, варенье, конфеты, свежие плоды и ягоды. Кипел самовар.
Погас свет во Фленушкиных
горницах, только лампада перед иконами теплится.
В било ударили. Редкие, резкие его звуки вширь и вдаль разносятся
в рассветной тиши; по другим обителям пока еще тихо и сонно. «Праздник, должно быть, какой-нибудь у Манефиных, — думает Петр Степаныч. — Спозаранку
поднялись к заутрени… Она не пойдет — не велика она богомольница… Не пойти ли теперь к ней? Пусть там поют да читают, мы свою песню споем…»
К жене идти и думать нельзя,
подняться в верхние
горницы — разбудишь кого-нибудь.
После бессонной ночи
в душной
горнице, после дум беспокойных, после страстных горячих мечтаний едва мог он с постели
подняться.
Граф Свянторжецкий твердой походкой
поднялся на крыльцо избушки и взялся за железную скобу двери. Последняя легко отворилась, и граф вошел
в первую
горницу, обстановку которой мы уже ранее описали. За большим столом, заваленным рукописями, сидел над развернутой толстой книгой патер Вацлав. Он не торопясь поднял голову.