Неточные совпадения
Легко было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее было обезоружить польскую интригу,
тем более что она действовала невидимыми
подземными путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали на неспособность русского народа, который даже для подобного случая ни одной талантливой личности не сумел из себя выработать, как внимание их было развлечено одним, по-видимому, ничтожным происшествием.
Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о
том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести
подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян.
Утомленный, заснешь опять; вдруг удар, точно
подземный, так что сердце дрогнет — проснешься: ничего — это поддало в корму,
то есть ударило волной…
Издали доносился какой-то шум, похожий не
то на
подземный гул, не
то на отдаленные раскаты грома.
Кроме «законных» сточных труб, проведенных с улиц для дождевых и хозяйственных вод, большинство богатых домовладельцев провело в Неглинку тайные
подземные стоки для спуска нечистот, вместо
того чтобы вывозить их в бочках, как это было повсеместно в Москве до устройства канализации.
Побывав уже под Москвой в шахтах артезианского колодца и прочитав описание
подземных клоак Парижа в романе Виктора Гюго «Отверженные», я решил во что бы
то ни стало обследовать Неглинку. Это было продолжение моей постоянной работы по изучению московских трущоб, с которыми Неглинка имела связь, как мне пришлось узнать в притонах Грачевки и Цветного бульвара.
Еще в семи — и восьмидесятых годах он был таким же, как и прежде, а
то, пожалуй, и хуже, потому что за двадцать лет грязь еще больше пропитала пол и стены, а газовые рожки за это время насквозь прокоптили потолки, значительно осевшие и потрескавшиеся, особенно в
подземном ходе из общего огромного зала от входа с Цветного бульвара до выхода на Грачевку.
Желал бы я последовать ему в
подземном его путешествии, собрать его размышления и представить их в
той связи и
тем порядком, какими они в разуме его возрождалися.
И не нас одних, а всю Европу дивит в таких случаях русская страстность наша; у нас коль в католичество перейдет,
то уж непременно иезуитом станет, да еще из самых
подземных; коль атеистом станет,
то непременно начнет требовать искоренения веры в бога насилием,
то есть, стало быть, и мечом!
Это была глухая
подземная борьба, для которой не требовалось слов, а между
тем старый Тит переживал ужасное состояние «лишнего человека».
Здесь, кроме камер с дырами, выходившими на свет божий, шел целый лабиринт, в который луч солнечного света не западал с
тех пор, как последний кирпич заключил собою тяжелые своды этих
подземных нор.
— Как же! Если ты не найдешь их в хоромах,
то ищи в
подземном склепе, под церковным полом.
Сказывают также, что когда-то была на
том месте пустынь, от которой осталась одна каменная ограда да
подземные склепы, и что будто с
тех пор, как ее разорили татары и погубили всех старцев, никто не смел и близко к ней подходить; что каждую ночь перерезанные монахи встают из могил и сходятся служить сами по себе панихиду; что частенько, когда делывали около этого места порубки, мужики слыхали в сумерки благовест.
"Зачем я это ей сказал?" — думал на следующее утро Литвинов, сидя у себя в комнате, перед окном. Он с досадой пожал плечами: он именно для
того и сказал это Татьяне, чтоб отрезать себе всякое отступление. На окне лежала записка от Ирины; она звала его к себе к двенадцати часам. Слова Потугина беспрестанно приходили ему на память; они проносились зловещим, хотя слабым, как бы
подземным гулом; он сердился и никак не мог отделаться от них. Кто-то постучался в дверь.
Недавно я вновь сделал
подземную прогулку и не мог узнать Неглинного канала: теперь это громадный трехверстный коридор, с оштукатуренным потолком и стенами и с выстланным тесаным камнем дном. Всюду можно идти во весь рост и, подняв руку, нельзя достать верхнего свода. От старого остался только
тот же непроглядный мрак, зловоние и пронизывающий до костей могильный холод…
Я сознавал, что это общее недоразумение… Когда я говорил, что Бел_и_чка прав, — я разумел совсем не
то, что они. Моя мысль шла непонятными для них, как бы
подземными ходами, и я чувствовал, что, если я ее выскажу, — это объединит против меня и
тех, и других… Я представил себе неожиданность, растерянность, недоумение. Может быть, негодование, может быть, споры, а может быть, простое пренебрежение к непонятной точке зрения… Поэтому я сказал только...
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубокой яме, как уж в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной
подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов,
то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому, в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет в стенах своих четыре впадины в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться в сих
подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды:
то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Яма — глубокая, двенадцать ступенек до дна, света в ней только один луч, да и
тот не доходил до пола, таял, расплываясь в сырой
тьме подземного жилища.
Кстати! Ельцова, перед свадьбой своей дочери, рассказала ей всю свою жизнь, смерть своей матери и т. д., вероятно, с поучительною целью. На Веру особенно подействовало
то, что она услыхала о деде, об этом таинственном Ладанове. Не от этого ли она верит в привидения? Странно! сама она такая чистая и светлая, а боится всего мрачного,
подземного и верит в него…
Лишь только король удалился, как окружили Алешу все придворные и начали его всячески ласкать, изъявляя признательность свою за
то, что он избавил министра. Они все предлагали ему свои услуги: одни спрашивали, не хочет ли он погулять в саду или посмотреть королевский зверинец; другие приглашали его на охоту. Алеша не знал, на что решиться. Наконец, министр объявил, что сам будет показывать
подземные редкости дорогому гостю.
Сто лет
тому назад, на войне, индейцы взяли в плен 146 англичан. Их заперли в
подземную пещеру, куда не мог проходить воздух.
*
И пушки бьют,
И колокола плачут.
Вы, конечно, понимаете,
Что это значит?
Много было роз,
Много было маков.
Схоронили Петра,
Тяжело оплакав.
И с
того ль, что там
Всякий сволок был,
Кто всерьез рыдал,
А кто глаза слюнил.
Но с
того вот дня
Да на двести лет
Дуракам-царям
Прямо счету нет.
И все двести лет
Шел
подземный гуд:
«Мы придем, придем!
Мы возьмем свой труд.
Мы сгребем дворян
Да по плеши им,
На фонарных столбах
Перевешаем...
В мире, где свет и
тьма, добро и зло, бытие и небытие находятся в смешении, можно понять, почему голубизне неба легко иногда предпочесть
подземную щель крота или солнечному свету
тьму подземелья, ибо и им присуще бытие, а следовательно, и нечто положительное, единственное, неповторяемое.
Земная кора
то и дело сотрясалась и трескалась от
подземных взрывов, на землю выливались потоки лавы, в воздухе носились тучи пепла.
Психе, как указывает Нэгельсбах, есть у Гомера принцип животной, а не духовной жизни, это, сообразно первоначальному значению слова, — «дух», дыхание человека. Покинув тело, эта психе-душа улетает в
подземное царство в виде смутного двойника умершего человека, в виде тени, подобной дыму. (Она лишена чувства, сознания, хотения. — как раз всего
того, что составляет «я» человека, его душу в нашем смысле.)
Лица Савушки не видно. Как мраморное изваяние, он стоял на корме лодки, «вперив глаза во
тьму ночи», и, казалось, совсем не замечал
того, что вокруг него происходило. Фигура ороча с веслом в руке, лодка с людьми среди мрака напоминали мне картину Доре из мифологии греков, на которой был изображен Харон, перевозящий на лодке умерших через
подземную реку Стикс.
В
то время по верховьям Оки ютились целые разбойничьи шайки, для которых Богачев был истинной грозой; он всячески истреблял эти шайки, но зато первый же захватывал в свои руки имения мелких землевладельцев, из которых редкий не был в дружбе с разбойниками; в ограждение-то от них Богачев и построил свою усадьбу-крепость и для всякого случая сделал из нее
подземные ходы в чистое поле.
Много шелухи поднялось в воздух с ураганом, грозно загудело в нем — и бессильно упало наземь, когда ураган стих. Я думал, Катра не из этих. Но и она как большинство. Ее радостно и жутко ослепил яркий огонь, на минуту вырвавшийся из-под земли, и она поклонилась ему. Теперь огонь опять пошел темным
подземным пламенем, — и она брезгливо смотрит, зевает и с вызовом рвет
то, чем связала себя с жизнью.
Некоторые утверждали, что Суворов заставил французов выйти из краковского замка
той же
подземной трубой для стока нечистот, которою они вошли туда. Даже Екатерина II в одном из своих писем 1795 года упоминает про это обстоятельство, хотя по давности времени несколько его перепутывает и вместо Шуази говорит про Дюмурье. Это следует принять за чистую выдумку, одну из многих, народившихся впоследствии, — говорит биограф Суворова А. Петрушевский.
«Да здравствует царь! Кто живет на земле,
Тот жизнью земной веселись!
Но страшно в
подземной таинственной мгле.
И смертный пред богом смирись:
И мыслью своей не желай дерзновенно
Знать тайны, им мудро от нас сокровенной.
Кровь волновалась в каком-то восторженном состоянии и казалось, что если бы
тьма тьмущая врагов или татар с
подземными духами злобы предстали перед ними, они готовы бы были броситься на них и сразиться с ними.
Он решился раскрыть Зарницыной
подземные, коварные действия белорусских панов и
тем хоть несколько загладить свое прошедшее.
В
подземных темницах, подобных
той, где были заключены злодей Анастас и муж Тении, Фалалей-корабельщик, не было почти никаких приспособлений для потребностей человеческих.
Можно выдумать еще новые — подводные,
подземные, воздушные, надвоздушные снаряды для быстрейшего перенесения людей с места в место и новые приспособления для распространения людских речей и мыслей, но так как переносимые из места в место люди ничего другого, кроме зла, не хотят, не умеют и не могут делать,
то и распространяемые ими мысли и речи ни к чему иному, как только к злу, не могут побуждать людей.