Неточные совпадения
— Она сделала то, что все, кроме меня, делают, но скрывают; а она не хотела обманывать и сделала прекрасно. И еще лучше сделала, потому что бросила этого полоумного вашего
зятя. Вы меня извините. Все
говорили, что он умен, умен, одна я
говорила, что он глуп. Теперь, когда он связался
с Лидией Ивановной и
с Landau, все
говорят, что он полоумный, и я бы и рада не соглашаться со всеми, но на этот раз не могу.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился.
С матерью поехала
с моей, со свекровью, значит. Один сын — на войну взят писарем, другой — тут помогает мне.
Зять, учитель бывший, сидел в винопольке — его тоже на войну, ну и дочь
с ним, сестрой, в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А
говорят — от нее казна полтора миллиарда дохода имела?
По-французски он не знал ни слова. Пришел
зять его, молодой доктор, очень любезный и разговорчивый. Он
говорил по-английски и по-немецки; ему отвечали и на том и на другом языке. Он изъявил, как и все почти встречавшиеся
с нами иностранцы, удивление, что русские
говорят на всех языках. Эту песню мы слышали везде. «Вы не русский, — сказали мы ему, — однако ж вот
говорите же по-немецки, по-английски и по-голландски, да еще, вероятно, на каком-нибудь из здешних местных наречий».
Нехлюдов же, не
говоря о досаде, которую он испытывал за то, что
зять вмешивался в его дела
с землею (в глубине души он чувствовал, что
зять и сестра и их дети, как наследники его, имеют на это право), негодовал в душе на то, что этот ограниченный человек
с полною уверенностью и спокойствием продолжал считать правильным и законным то дело, которое представлялось теперь Нехлюдову несомненно безумными преступным.
— Конечно, он вам
зять, —
говорила Хиония Алексеевна, откидывая голову назад, — но я всегда скажу про него: Александр Павлыч — гордец… Да, да. Лучше не защищайте его, Агриппина Филипьевна. Я знаю, что он и к вам относится немного критически… Да-с. Что он директор банка и приваловский опекун, так и, господи боже, рукой не достанешь! Ведь не всем же быть директорами и опекунами, Агриппина Филипьевна?
— Умрем, ничего
с собою не унесем, —
говорила она, — пока
с нее довольно, а потом, если
зять будет ласков, то и еще наградим.
— Эх, хват! за это люблю! —
говорил Черевик, немного подгулявши и видя, как нареченный
зять его налил кружку величиною
с полкварты и, нимало не поморщившись, выпил до дна, хватив потом ее вдребезги. — Что скажешь, Параска? Какого я жениха тебе достал! Смотри, смотри, как он молодецки тянет пенную!..
Чурался Замараевых попрежнему один Харитон Артемьич.
Зятя он не пускал к себе на глаза и
говорил, что он только его срамит и что ему низко водить хлеб-соль
с ростовщиками. Можно представить себе удивление бывшего суслонского писаря, когда через два года старик Малыгин заявился в контору самолично.
— Уж это што
говорить: извелись на модах вконец!.. Матери-то в сарафанах еще ходят, а дочкам фигли-мигли подавай… Одно разоренье
с ними. Тяжеленько
с дочерями, Михей Зотыч, а
с зятьями-то вдвое… Меня-таки прямо наказал господь. Неудачлив я на
зятьев.
— Вот ты какой, а?.. А раньше что
говорил? Теперь, видно, за ум хватился. У Малыгиных для всех
зятьев один порядок: после венца десять тысяч, а после смерти родителей по разделу
с другими.
И действительно, Галактион интересовался, главным образом, мужским обществом. И тут он умел себя поставить и просто и солидно: старикам — уважение, а
с другими на равной ноге. Всего лучше Галактион держал себя
с будущим тестем, который закрутил
с самого первого дня и мог
говорить только всего одно слово: «Выпьем!» Будущий
зять оказывал старику внимание и делал такой вид, что совсем не замечает его беспросыпного пьянства.
С Глафирой Петровной новая хозяйка тоже не поладила; она бы ее оставила в покое, но старику Коробьину захотелось запустить руки в дела
зятя: управлять имением такого близкого родственника,
говорил он, не стыдно даже генералу.
Он
говорил, что она до сих пор исполняла долг свой как дочь, горячо любящая отца, и что теперь надобно также исполнить свой долг, не противореча и поступая согласно
с волею больного; что, вероятно, Николай Федорыч давно желал и давно решился, чтоб они жили в особом доме; что, конечно, трудно, невозможно ему, больному и умирающему, расстаться
с Калмыком, к которому привык и который ходит за ним усердно; что батюшке Степану Михайлычу надо открыть всю правду, а знакомым можно сказать, что Николай Федорыч всегда имел намерение, чтобы при его жизни дочь и
зять зажили своим, домом и своим хозяйством; что Софья Николавна будет всякий день раза по два навещать старика и ходить за ним почти так же, как и прежде; что в городе, конечно, все узнают со временем настоящую причину, потому что и теперь, вероятно, кое-что знают, будут бранить Калмыка и сожалеть о Софье Николавне.
С год тому назад Яков Тарасович Маякин умер. Умирая в полном сознании, он остался верен себе и за несколько часов до смерти
говорил сыну, дочери и
зятю...
— Этак, милостивый государь, со своими женами одни мерзавцы поступают! — крикнула она, не
говоря худого слова, на
зятя. (Долинский сразу так и оторопел. Он сроду не слыхивал, чтобы женщина так выражалась.) — Ваш долг показать людям, — продолжала матроска, — как вы уважаете вашу жену, а не поворачиваться
с нею, как вор на ярмарке. Что, вы стыдитесь моей дочери, или она вам не пара?
Софья Карловна непременно просила меня остаться пить чай; она
говорила, что сейчас будет ее
зять, который уже целый час рыщет
с своим знакомым, художником Истоминым, по всему острову, отыскивая везде бедную Маню. Я отказался от чаю и вышел.
Ну, сначала было все хорошо, очень были рады, что выходит замуж, а после на меня же была претензия; Василий Петрович часто
говаривал: «Бог
с вами, сестрица, спровадили от нас Лизу за тридевять земель, жила бы лучше поближе к нам;
зять — человек неизвестный, бог знает как и живет».
Павел хотел было отказаться, но ему жаль стало сестры, и он снова сел на прежнее место. Через несколько минут в комнату вошел
с нянькой старший сын Лизаветы Васильевны. Он, ни слова не
говоря и только поглядывая искоса на незнакомое ему лицо Павла, подошел к матери и положил к ней головку на колени. Лизавета Васильевна взяла его к себе на руки и начала целовать. Павел любовался племянником и, кажется, забыл неприятное впечатление, произведенное на него
зятем: ребенок был действительно хорош собою.
На другой день старуха переехала, но, видно, эта разлука
с идолом была слишком тяжела для Катерины Архиповны, и, видно, страстная мать справедливо
говорила, что
с ней бог знает что будет, если ошибется в выборе
зятя, потому что, тотчас же по переезде на новую квартиру, она заболела, и заболела бог знает какою-то сложною болезнью: сначала у нее разлилась желчь, потом вся она распухла, и, наконец, у нее отнялись совершенно ноги.
Для этой цели он первоначально перестал
с Катериной Архиповной кланяться,
говорить и даже глядеть на нее; но это не помогало: старуха жила по-прежнему и сама,
с своей стороны, не обращала на
зятя никакого внимания.
Филицата. Как женихов не быть! Четвертый год сватаются, и хорошие женихи были; да бабушка у нас больно характерна. Коли не очень богат, так и слышать не хочет; а были и
с деньгами, так, вишь, развязности много, ученые речи
говорит, ногами шаркает, одет пестро; что-нибудь да не по ней. Боится, что уважения ей от такого не будет. Ей, видишь ты, хочется
зятя и богатого, и чтоб тихого, не из бойких, чтоб он
с затруднением да не про все разговаривать-то умел; потому она сама из очень простого звания взята.
Встали
Ранехонько; на Воробьевы горы
Поехали;
с царевичем жених
Все ехал рядом; много
говорилиПромеж собой; смеялися; потом
Скакались вместе; обскакал жених
Царевича; но этот ничего,
Сам будто рад; души, вишь, в нареченном
Не чает
зяте!
Ольга Петровна. Тут много причин!.. Прежде всего, разумеется, то, что Алексей Николаич плебей; ну и потом: мы
с мужем, как молодые оба люди, женясь, ничего не помышляли о том, что будет впереди, и все нам представлялось в розовом цвете; но папа очень хорошо понимал, что каким же образом тесть и
зять будут стоять на службе так близко друг к другу, и теперь действительно в обществе уже
говорят об этом.
Парень.
С тех пор как умерли мои родители, мне больше негде столоваться, Никита Федорович. Первоначально столовался я у моей замужней сестры, но семья у них, знаете ли, большая, ртов много, а работников один только
зять. Вот и
говорят они мне: ступай,
говорят, Гриша, столоваться в другое место, а мы больше не можем, чтобы ты у нас столовался. И тут совсем было я погиб, Никита Федорович, и решился живота.
Тетушка встречает
зятя с заплаканными глазами и молчит. А он и ее обнял, поцеловал и
говорит...
Влюбился старый брюзга, слова
с девушкой не перемолвя, послал он за чеботарем и, много
с ним не
говоря,
с первого слова объяснил ему, что хочет
зятем ему учиниться.
Псдозерова не было; Жозеф посещал сестру немножко воровски и не часто.
С Подозеровым они встретились только однажды, и Жозеф было вначале сконфузился, но потом, видя, что
зять с ним вежлив, приободрился и потом
говорил сестре...
Через месяц был назначен новый викарный архиерей, а о преосвященном Петре уже никто не вспоминал. А потом и совсем забыли. И только старуха, мать покойного, которая живет теперь у зятя-дьякона, в глухом уездном городишке, когда выходила под вечер, чтобы встретить свою корову, и сходилась на выгоне
с другими женщинами, то начинала рассказывать о детях, о внуках, о том, что у нее был сын архиерей, и при этом
говорила робко, боясь, что ей не поверят…
— Я задержу вас, Мишель, минут на пять, — сказала она. — Не хмурьтесь, мой друг… Я знаю, что
зятья не любят
говорить с тещами, но мы, кажется… сошлись
с вами, Мишель. Мы не
зять и не теща, а умные люди… У нас много общего… Ведь да?
Вслед за этим трубят трубы, и входит король Лир
с дочерьми и
зятьями и
говорит речь о том, что он по старости лет хочет устраниться от дел и разделить королевство между дочерьми.
— Малюта!.. в
зятья ко мне собирается!.. Не ожидал!.. Душегубец, палач!.. Женоубийцей, видимо, стать хочет, а потом и венчаться
с моей дочерью?.. А ты-то что слушал негодяя и в рожу подлую не харкнул? Побоялся, за шкуру свою побоялся?.. Ай да князь Прозоровский!.. Ты не захотел идти к царю бить челом на татарского выродка за бесчестие твоей племянницы, так я пойду поклонюсь царю-батюшке!.. Правильно
говоришь ты, засиделся я, досиделся до бесчестия всему роду нашему княжескому!.. Сейчас поеду к царю!..
— Мой
зять не совсем ловок! —
говорил про него сам князь Сергей Сергеевич
с иронической улыбкой.