Казалось, все эти гипсовые головы готовы были заговорить со мною; но пуще всех надоел мне колоссальный бюст Демокрита: вполне освещенный луною, он стоял на высоком белом пьедестале, против самой моей постели, скалил зубы и глядел на меня с такою дьявольскою усмешкой, что я, не видя возможности отделаться иначе от этого нахала, зажмурил опять глаза,
повернулся к стене и, наконец, хотя с трудом, но заснул.
— Да вы не отказались от наследства, а приняли его, — возразил Грохов. «Конечно… — вертелось было у него на языке, — существуют и другие статьи закона по этому предмету…» Но он не высказал этого из боязни Янсутского, зная, какой тот пройдоха, и очень возможно, что, проведав о советах, которые бы Грохов дал противной стороне, он и его, пожалуй, притянет к суду. — Обратитесь к какому-нибудь другому адвокату, а я умираю, — мне не до дел! — заключил он и
повернулся к стене.
Савелий сердито выдыхнул из груди весь воздух и резко
повернулся к стене. Минуты через три он опять беспокойно заворочался, стал в постели на колени и, упершись руками о подушку, покосился на жену. Та все еще не двигалась и глядела на гостя. Щеки ее побледнели, и взгляд загорелся каким-то странным огнем. Дьячок крякнул, сполз на животе с постели и, подойдя к почтальону, прикрыл его лицо платком.
Неточные совпадения
Аркадий задумался, а Базаров лег и
повернулся лицом
к стене.
Затем по стеклам дробно застучал град. Самгин
повернулся лицом
к стене, снова пытаясь уснуть, но вскоре где-то раздался сердитый окрик Марины...
Я только было собрался отвечать, но пошевелил нечаянно ногой: круглое седалище, с винтом,
повернулось, как по маслу, подо мной, и я очутился лицом
к стене.
Дмитрий Федорович встал, в волнении шагнул шаг и другой, вынул платок, обтер со лба пот, затем сел опять, но не на то место, где прежде сидел, а на другое, на скамью напротив, у другой
стены, так что Алеша должен был совсем
к нему
повернуться.
Лаврецкий пришел, наконец, в себя; он отделился от
стены и
повернулся к двери.
Когда он
повернулся с компрессом
к больному, ему самому показалось, что что-то живое промелькнуло мимо окна и скрылось за
стеною.
Помада вздохнул и хотел
повернуться лицом
к стене, но боль его удержала, и он снова остался в прежнем положении.
В ожидании Глеба и завтрака все обступали с большим или меньшим участием приемыша, который сидел на скамье у окна и,
повернувшись боком
к присутствующим, прислонив голову
к стене, глядел в землю.
Рудин хотел что-то сказать, но только руками развел, поклонился и вышел, а Волынцев бросился на диван и
повернулся лицом
к стене.
Так начиналась молитва, а дальше настолько безумное и неповторяемое, чего не воспринимали ни память, ни слух, обороняясь, как от кошмара, стараясь не понимать страшного смысла произносимых слов. Сжавшись в боязливый комок, накрывала голову подушкой несчастная девочка и тихо дрожала, не смея
повернуться лицом
к спасительной, казалось,
стене; а в просвете между подушками зеленоватым сумерком безумно светилась комната, и что-то белое, кланяясь, громко говорило страшные слова.
— Завтра у вас буду! — крикнул ей вслед Давыд и,
повернувшись лицом
к стене, прошептал: — Устал я очень; теперь соснуть бы не худо, — и затих.
Поплакав минут с десять, Фустов встал, лег на диван,
повернулся лицом
к стене и остался неподвижен. Я подождал немного, но, видя, что он не шевелится и не отвечает на мои вопросы, решился удалиться. Я, быть может, взвожу на него напраслину, но едва ли он не заснул. Впрочем, это еще бы не доказывало, чтоб он не чувствовал огорчения… а только природа его была так устроена, что не могла долго выносить печальные ощущения… Уж больно нормальная была природа!
Чего ж ты хочешь теперь? Жить? Как жить? Жить, как ты живешь в суде, когда судебный пристав провозглашает: «суд идет!..» Суд идет, идет суд, повторил он себе. Вот он суд! «Да я же не виноват! — вскрикнул он с злобой. — За что? » И он перестал плакать и,
повернувшись лицом
к стене, стал думать всё об одном и том же: зачем, за что весь этот ужас?
Мне было очень тяжело, так тяжело и горько, что и описать невозможно. В одни сутки два такие жестокие удара! Я узнал, что Софья любит другого, и навсегда лишился ее уважения. Я чувствовал себя до того уничтоженным и пристыженным, что даже негодовать на себя не мог. Лежа на диване и
повернувшись лицом
к стене, я с каким-то жгучим наслаждением предавался первым порывам отчаянной тоски, как вдруг услыхал шаги в комнате. Я поднял голову и увидел одного из самых коротких моих друзей — Якова Пасынкова.
И с этим словом
повернулся на другой бок и лег лицом
к стене.
Дьячок подпрыгнул два раза перед постелью, повалился на перину и, сердито сопя,
повернулся лицом
к стене. Скоро в его спину пахнуло холодом. Дверь скрипнула, и на пороге показалась высокая человеческая фигура, с головы до ног облепленная снегом. За нею мелькнула другая, такая же белая…
Чего же ты хочешь теперь? Жить? Как жить? Жить, как ты живешь в суде, когда судебный пристав провозглашает: «суд идет»? Суд идет, идет суд. Вот он — суд. Да я же не виноват! — воскликнул он со злобой. — За что? И он перестал плакать, и,
повернувшись лицом
к стене, стал думать все об одном и том же: зачем, за что весь этот ужас?
Катя принесла свечку. Токарев поднялся наверх. Сергей лежал на кровати, закутавшись в одеяло и
повернувшись лицом
к стене. Над ним склонилась Конкордия Сергеевна, плакала и утирала глаза платком.
Таня стояла, прислонясь спиною
к стене дома и опустив голову, а высокая девушка, в шляпе с красным пером, била ее по лицу. Компания стояла в отдалении и смотрела. Девушка лихо
повернулась и, гордо неся голову, пошла
к своим.