Неточные совпадения
Как
о пожарах
пишетсяВ газетах (я их читывал...
«Она была привлекательна на вид, —
писалось в этом романе
о героине, — но хотя многие мужчины желали ее ласк, она оставалась холодною и как бы загадочною.
"На представление, —
писалось Беневоленскому, —
о считанье города Глупова областью второзакония, предлагается на рассуждение ваше следующее...
«Я мог бы написать рассказ об этой девице, — подумал Самгин. — Но у нас, по милости Достоевского, так много написано и
пишется о проститутках. “Милость к падшим”. А падшие не чувствуют себя таковыми и в нашей милости — не нуждаются».
Портретов их нет, книг
о них не
пишется, даже в формуляре их сказано будет глухо: «Исполняли разные поручения начальства».
О последней так много
писалось тогда и, вероятно, еще будет
писаться в мемуарах современников, которые знали только одну казовую сторону: исполнительные собрания с участием знаменитостей, симфонические вечера, литературные собеседования, юбилеи писателей и артистов с крупными именами,
о которых будут со временем писать… В связи с ними будут, конечно, упоминать и Литературно-художественный кружок, насчитывавший более 700 членов и 54 875 посещений в год.
Труппа была сыгравшаяся, прекрасная. Репертуар поддерживался избранный. Обо всем этом
писалось много, — равно как
писалось о маскарадах в газетах и даже публиковались в объявлениях названия ценных призов за лучшие костюмы.
Я принялся было за Домашний лечебник Бухана, но и это чтение мать сочла почему-то для моих лет неудобным; впрочем, она выбирала некоторые места и, отмечая их закладками, позволяла мне их читать; и это было в самом деле интересное чтение, потому что там
описывались все травы, соли, коренья и все медицинские снадобья,
о которых только упоминается в лечебнике.
— Православные! Слыхали вы
о верных грамотах, в которых правда
писалась про наше крестьянское житье? Так вот — за эти грамоты страдаю, это я их в народ раздавал!
Милая
О… Милый R… В нем есть тоже (не знаю, почему «тоже», — но пусть
пишется, как
пишется) — в нем есть тоже что-то, не совсем мне ясное. И все-таки я, он и
О — мы треугольник, пусть даже и неравнобедренный, а все-таки треугольник. Мы, если говорить языком наших предков (быть может, вам, планетные мои читатели, этот язык — понятней), мы — семья. И так хорошо иногда хоть ненадолго отдохнуть, в простой, крепкий треугольник замкнуть себя от всего, что…
— Читали? читали фельетон в"Помоях"? — радуется он, перебегая от одного знакомца к другому, — ведь этот"Прохожий наблюдатель" — это ведь вот кто. Ведь он жил три года учителем в семействе С — ских,
о котором
пишется в фельетоне; кормили его, поили, ласкали — и посмотрите, как он их теперь щелкает! Дочь-невесту, которая два месяца с офицером гражданским браком жила и потом опять домой воротилась, — и ту изобразил! так живьем всю процедуру и описал!
Рекрутство сопровождается несправедливостями и подкупом; повинности выполняются неправильно и беспорядочно; следственные дела представляют картину сплошного взяточничества" — вот и все,
о чем тогда говорилось и
писалось.
Если речь идет
о снабжении городовых свистками, то только
о свистках и
писалось, а рассуждения на тему
о безопасности допускались лишь настолько, насколько это нужно для оправдания свистков."В видах ограждения безопасности обывателей, необходимо снабдить городовых свистками", только и всего.
Хотя все, в особенности побывавшие в делах офицеры, знали и могли знать, что на войне тогда на Кавказе, да и никогда нигде не бывает той рубки врукопашную шашками, которая всегда предполагается и
описывается (а если и бывает такая рукопашная шашками и штыками, то рубят и колют всегда только бегущих), эта фикция рукопашной признавалась офицерами и придавала им ту спокойную гордость и веселость, с которой они, одни в молодецких, другие, напротив, в самых скромных позах, сидели на барабанах, курили, пили и шутили, не заботясь
о смерти, которая, так же как и Слепцова, могла всякую минуту постигнуть каждого из них.
Не буду говорить
о том, что говорится,
пишется духовенством с оттенком научности и либерализма в духовных журналах, а буду говорить
о том, что действительно совершается духовенством по всей обширной русской земле среди 100-миллионного народа.
Соединения эти всё в бòльшие и бòльшие совокупности происходили не потому, чтобы люди сознательно признавали такие соединения более для себя выгодными, как это
описывается в басне
о призвании варягов, а вследствие, с одной стороны, естественного роста, с другой — борьбы и завоеваний.
В хвалебном некрологе этом
пишется о том, что Баллу был духовным руководителем общины, что он произнес от 8 до 9 тысяч проповедей, женил 1000 пар и написал около 500 статей, но ни одного слова не сказано
о той цели, которой он посвятил свою жизнь, не сказано даже и слова: «непротивление».
Так же, как в детстве, ему нравились только те рассказы и романы, в которых
описывалась жизнь неизвестная ему, не та, которой он жил; рассказы
о действительной жизни,
о быте простонародья он находил скучными и неверными.
Зная такую привычку Боброва, кадеты подшутили над своим «дедушкой» шутку: они переписали «Кулакиаду» на такой самый лист бумаги, на каком у Андрея Петровича
писались рапорты по начальству, и, сложив лист тем же форматом, как складывал Бобров свои рапорты, кадеты всунули рылеевское стихотворение в треуголку Боброва, а рапорт
о «благополучии» вынули и спрятали.
Во всех романах до подробностей описаны чувства героев, пруды, кусты, около которых они ходят; но, описывая их великую любовь к какой-нибудь девице, ничего не
пишется о том, чтò было с ним, с интересным героем прежде: ни слова
о его посещениях домов,
о горничных, кухарках, чужих женах.
В настоящий момент, когда разговор коснулся государства, генерал более всего боялся, чтобы речь как-нибудь не зашла
о Петре Великом, — пункт, на котором Татьяна Васильевна была почти помешана и обыкновенно во всеуслышание объявляла, что она с детских лет все, что
писалось о Петре Великом, обыкновенно закалывала булавкою и не читала! «Поэтому вы не знаете деяний Петра?» — осмеливались ей замечать некоторые.
«Cher Перехватов! —
писалось в нем. — Я жду вас к себе и больна скукою
о вас!..»
К сожалению, до сих пор история
писалась преимущественно в смысле внешнегосударственном, так что
о внутренней жизни народа мы имеем только отрывочные сведения, да и теми дорожили до сих пор очень мало.
А что говорится обыкновенно историками
о важных лицах, которых история
пишется еще при их жизни, — об этом и упоминать нечего.
Портрет
пишется не потому, чтобы черты живого человека не удовлетворяли нас, а для того, чтобы помочь нашему воспоминанию
о живом человеке, когда его нет перед нашими глазами, и дать
о нем некоторое понятие тем людям, которые не имели случая его видеть.
— Пожалуйте, тетенька, — отвечал мальчик и, хлебнув ложку, добавил: — очень занятно, тетенька, это
о святых
описывается.
Резкость и бесцеремонность выражений, в которых
описывается в «Собеседнике» тогдашний разврат, может показаться странною и неприятною для утонченных нравов нашего времени, которые позволяют делать некоторые вещи, но не позволяют говорить
о них.
После этого следуют еще два отрывка из путешествия, не имеющие никакой связи. В одном говорится
о египетских божествах и гиероглифах, в другом
описываются путешествие Квалбоко по России и его восторг и изумление при виде необыкновенно разумного и благодетельного устройства этого государства под державою премудрой монархини.
Так,
описывается ли у них судья-взяточник, он уже непременно отставлен и бранится за это; говорится ли
о своевольном помещике, он непременно представляется сожалеющим
о том, что теперь уже нет прежнего простора для его произвола; осмеиваются ли подлость и ласкательство — тут же неизбежно прибавляется замечание, что теперь уж этими качествами нельзя выйти в люди, как прежде.
Вот почему, как только литература перестает быть праздною забавою, вопросы
о красотах слога,
о трудных рифмах,
о звукоподражательных фразах и т. п. становятся на второй план: общее внимание привлекается содержанием того, что
пишется, а не внешнею формою.
Дворяне обыкновенно записывались прямо в полк, после такого воспитания, какое
описывалось в «Живописце» и в «Трутне», и когда при императоре Александре последовал указ
о производстве в офицеры только грамотных, то оказалось чрезвычайно много не знавших грамоте унтер-офицеров из дворян.
Не говорим уж
о том, что
писалось в «Журнале землевладельцев», на сочувствие которого постоянно опирались мнения, подобные мнениям г. Головачева.
Статья г. Бема
о воспитании помещена была в 1 № «Морского сборника» за 1856 год, и долго после того журнальные статьи по этому предмету
писались: «По поводу статьи г. Бема», до тех пор, пока не явилась в «Морском» же «сборнике» статья г. Пирогова; тогда стали писать: «По поводу ”Вопросов жизни”» и начинать словами: «В настоящее время, когда вопрос
о воспитании поднят «Морским сборником» и когда Пирогов высказал столь ясный взгляд на значение образования», и пр.
— Я не люблю читать
о мужиках; что интересного в их жизни? Я знаю их, живу с ними и вижу, что
о них пишут неверно, неправду. Они такими жалкими
описываются, а они просто подлые, их совсем не за что жалеть. Они только одного и хотят — надуть вас, украсть у вас что-нибудь. Клянчат всегда, ноют, гадкие, грязные… А они ведь умные,
о! они даже очень хитрые; как они мучат меня иногда, если б вы знали!
Достигаев. А — вы? Это — к вам вопросец. Вот-с, видите, эсеровская газетка «Серая шинель» — знаете? Вот — в ней карикатурка на Ленина, на Красную гвардию. И
о немецких деньгах
пишется…
Послышались в обществе голоса
о важности воспитания и
о неудовлетворительности того, что доселе у нас было принято, — и тотчас
о воспитании
пишутся горькие статьи, предпринимаются педагогические журналы, и публика тем большими рукоплесканиями вознаграждает статью, чем более горька правда, в ней высказанная.
О том, что было при исторических голодовках, упоминаемых в летописях и истории, то более или менее известно по тем описаниям, но у нас были голодовки в позднейшей поре, которую в литературе принято именовать «глухою порою», — и они не
описывались, а потому воспоминания об этих голодовках, хотя и не очень обстоятельные, думается, были бы не излишни.
Известно, что и в 1892 году в деревнях об этом пробовали говорить; но теперь писаря и старшины читают газеты и знают, что
о таких событиях
пишется, а потому ложь скоро опровергается; но тогда было другое дело.
Случается, что и частные пароходы, содержащие сообщение между Гонконгом и близлежащими Макао (португальским городом) и Кантоном, находящимся на Жемчужной реке, подвергаются дерзкому нападению. Такой случай был как раз за месяц до прихода «Коршуна» в Гонконг, и
о нем много
писалось в местных газетах и говорилось среди англичан.
— Да, тот,
о ком здесь
пишется.
Положение секретаря было ужасное: два завещания могли встретиться, и третий документ,
о котором замышлял Бодростин, должен был
писаться в отмену того завещания, которое сожжено, но которое подписывал в качестве свидетеля Подозеров… Все это составляло такую кашу, в которой очень не мудрено было затонуть с какою хочешь изворотливостью.
Когда священник был отыскан, князь Голицын получил новое письмо от генерал-прокурора, от 26 июля (таким образом, три дня сряду
писались из Москвы одно за другим повеления
о пленнице).
Надо было видеть выражение его лица, усмешку рта и глаз и слышать его интонации, когда он рассказывает городничему
о том, как
описывается торжество, где стоит знаменитая фраза — «штандарт скачет».
Во-вторых, цензура императорского двора для всего, что
писалось о театрах; а тогда они все были императорские.
Это спасет меня, я надеюсь, от Излишних «оборотов на себя», как
пишется на векселях. Гораздо больше речь пойдет
о тех, с кем я встречался, чем
о себе самом.
Но так обыкновенно
пишется «история» не об одних покойных, но и
о живых людях.
Четыре остальные книги
писались в 1863 и 1864 годах — уже среди редакционных и издательских хлопот и мытарств,
о чем я расскажу в следующей главе.
Эта концепция нашла свое отражение и в публицистических"Письмах
о Москве", которые
писались и печатались в"Вестнике Европы"(1881, № 3) как раз тогда, когда Боборыкин напряженно работал над романом.
И задолго до появления его статьи, написанной уже за немного лет до кончины, мне привелось услыхать от него одну весьма ценную подробность
о том, как
писался «Обрыв».
Приехав во Францию, я скоро познакомился с некоторыми проживающими там русскими и благодаря моему знанию русского языка был введен ими всюду и представлен как их соотечественник, русский офицер Савин. Моя веселая, даже расточительная жизнь в Париже и Ницце дала мне скоро некоторую известность, про меня часто
писалось в газетах:
о моих лошадях, выездах, об огромных выигрышах и проигрышах в карты и дуэлях.