Неточные совпадения
Первые два дня после отъезда жены Алексей Александрович принимал просителей,
правителя дел, ездил в комитет и выходил обедать в столовую, как и обыкновенно.
Целый вечер просидели мы все вместе дома, разговаривали о европейских новостях, о вчерашнем пожаре, о лагере осаждающих, о их неудачном покушении накануне сжечь город, об осажденных инсургентах, о
правителе шанхайского округа, Таутае Самква, который был в немилости у двора и которому обещано прощение, если он овладеет городом. В тот же вечер мы слышали пушечные выстрелы, которые повторялись очень часто: это перестрелка императорских войск с инсургентами, безвредная для последних и бесполезная для
первых.
Написав вчера главу, в которой сильно досталось некоторым чиновникам
первых двух классов за то, что они помешали ему, как он формулировал это, спасти Россию от погибели, в которую увлекали ее теперешние
правители, — в сущности же только за то, что они помешали ему получать больше, чем теперь, жалованья, он думал теперь о том, как для потомства всё это обстоятельство получит совершенно новое освещение.
Сверх того, во Франции, с 1848 года, практикуется всеобщая подача голосов, которая, по-видимому, должна бы непрестанно напоминать обывателям, во-первых, о том, что они живут в государстве, и, во-вторых, о том, что косвенно каждый из них участвует и в выборе
правителей страны, и в самом управлении ею.
Начальника теперь присылают: миллион людей у него во власти и хотя бы мало-мальски дело понимать мог, так и за то бы бога благодарили, а то приедет, на первых-то порах тоже, словно степной конь, начнет лягаться да брыкаться: «Я-ста, говорит, справедливости ищу»; а смотришь, много через полгода, эту справедливость такой же наш брат, суконное рыло,
правитель канцелярии, оседлает, да и ездит…
Первый, конечно, был уничтожен
правитель канцелярии, и на место его определен Экзархатов.
Во Франции произошел крупный переворот: Луи-Филипп [Луи-Филипп (1773—1850) — французский король (1830—1848).] бежал, Тюильри [Тюильри — королевский дворец в Париже, построенный в XVI веке.] был захвачен, и объявлена была республика; главным
правителем назначен был Ламартин [Ламартин Альфонс (1790—1869) — знаменитый французский поэт и политический деятель.]; вопрос рабочих выступил на
первый план.
Ведь организация эта будет действовать всё так же, в чьих бы руках она ни находилась: нынче власть эта, положим, в руках сносного
правителя, но завтра ее может захватить Бирон, Елизавета, Екатерина, Пугачев, Наполеон
первый, третий.
И если теперь уже есть
правители, не решающиеся ничего предпринимать сами своей властью и старающиеся быть как можно более похожими не на монархов, а на самых простых смертных, и высказывающие готовность отказаться от своих прерогатив и стать
первыми гражданами своей республики; и если есть уже такие военные, которые понимают всё зло и грех войны и не желают стрелять ни в людей чужого, ни своего народа; и такие судьи и прокуроры, которые не хотят обвинять и приговаривать преступников; и такие духовные, которые отказываются от своей лжи; и такие мытари, которые стараются как можно меньше исполнять то, что они призваны делать; и такие богатые люди, которые отказываются от своих богатств, — то неизбежно сделается то же самое и с другими правительствами, другими военными, другими судейскими, духовными, мытарями и богачами.
Из сочинений философического содержания мне известны следующие: «О солнечных и лунных затмениях и о преимуществе
первых над последними»; «Что, ежели бы я жил на необитаемом острове и имел собеседником лишь
правителя канцелярии?» и, наконец, третье: «О неприметном для глаз течении времени».
К удивлению, генерал был как будто сконфужен моею фразой. Очевидно, она не входила в его расчеты. На прочих свидетелей этой сцены она подействовала различно.
Правитель канцелярии, казалось, понял меня и досадовал только на то, что не он
первый ее высказал. Но полициймейстер, как человек, по-видимому покончивший все расчеты с жизнью, дал делу совершенно иной оборот.
Первым принес покаяние
правитель канцелярии Лаврецкий и увлек за собой чиновников особых поручений Райского и Веретьева.
В приемной я застал
правителя канцелярии и полициймейстера; оба стояли понуривши головы и размышляли.
Первый думал о том, как его сошлют на покой в губернское правление; второй даже и о ссылке не думал, а просто воочию видел себя съеденным.
То польский, не дождавшись губернатора, водить начнут, то губернаторшу в мазурке в четвертую пару загонят (да еще с кем в паре? — с
правителем канцелярии!), а какая-нибудь земская гласная, сверкая атласными плечами, в
первой паре плывет.
Законов никаких мы не имеем, потому что естественный довольно тверд в душах наших; природа же наша, старанием
правителей семейств, осталась еще в той первобытной чистоте, в какой развернулась в
первом человеке».
Николай Иванович. Я пришел сказать тебе одно, главное:
первое, что в таких делах хуже переделать, чем не доделать; и во-вторых, то, что в этом деле надо поступать, как сказано в Евангелии, не думать вперед: я так сделаю, я то скажу, «и когда поведут вас к
правителям, не думайте, что будете говорить, дух божий будет говорить в вас». То есть не тогда делать, когда рассудил, что так надо, а когда всем существом чувствуешь, что не можешь поступить иначе.
Правители думают насилием заставить людей жить доброй жизнью. А они
первые этим самым насилием показывают людям пример дурной жизни. Люди в грязи, и, вместо того чтобы самим выбраться из нее, учат людей, как им не загрязниться.
— Ни-ни! — ответил Патап Максимыч. — Подъезжали было,
первая сестрица моя любезная, да он такого им пару задал, что у них чуть не отнялись языки. Нет, пришло, видно, время, что скитам больше не откупаться. Это ведь не исправник, не
правитель губернаторской канцелярии. Дело шло начистоту.
Это был подвижный человек, лет сорока семи, среднего роста, с добродушно-хитрым татарским выражением лица. Уроженец Казани, он учился в тамошней гимназии и начал службу в канцелярии графа Панина в
первую турецкую войну, перешел потом к московскому главнокомандующему князю Долгорукову-Крымскому, который назначил его
правителем своей канцелярии и выхлопотал чин премьер-майора.
«Стадо идет по этому направлению потому, что впереди идущее животное ведет его, и совокупность воль всех остальных животных перенесена на этого
правителя стада». Так отвечает
первый разряд историков, признающих безусловную передачу власти.