Неточные совпадения
Он думал: «Не тратить же на
избу работу и деньги, когда и без того будет она снесена татарским набегом!» Все всполошилось: кто менял волов и плуг на коня и ружье и
отправлялся в полки; кто прятался, угоняя скот и унося, что только можно было унесть.
Сторож, почесавшись, молча
отправился в свою
избу, а Митя сел на лавку ловить, как он выразился, мгновение.
Девочка глянула на меня и пошла
в избу. Я
отправился вслед за ней.
Когда Микрюков
отправился в свою половину, где спали его жена и дети, я вышел на улицу. Была очень тихая, звездная ночь. Стучал сторож, где-то вблизи журчал ручей. Я долго стоял и смотрел то на небо, то на
избы, и мне казалось каким-то чудом, что я нахожусь за десять тысяч верст от дому, где-то
в Палеве,
в этом конце света, где не помнят дней недели, да и едва ли нужно помнить, так как здесь решительно всё равно — среда сегодня или четверг…
Тогда он
отправлялся в село, где на краю стояла теперь новая
изба Федора Кандыбы и его рябого племянника.
Поутру узнал я, что
в одной
избе со мною ночевал присяжный с женою, которые до света
отправились в Новгород.
На следующее утро Федор Иваныч с женою
отправился в Лаврики. Она ехала вперед
в карете, с Адой и с Жюстиной; он сзади —
в тарантасе. Хорошенькая девочка все время дороги не отходила от окна кареты; она удивлялась всему: мужикам, бабам,
избам, колодцам, дугам, колокольчикам и множеству грачей; Жюстина разделяла ее удивление; Варвара Павловна смеялась их замечаниям и восклицаниям. Она была
в духе; перед отъездом из города О… она имела объяснение с своим мужем.
На господском дворе камергерши Меревой с самого начала сумерек люди сбивались с дороги: вместо парадного крыльца дома попадали
в садовую калитку; идучи
в мастерскую, заходили
в конюшню;
отправляясь к управительнице, попадали
в избу скотницы.
— Напишу, — отвечал Павел и сейчас же принялся писать; а Симонов, пожелав барчикам покойной ночи,
отправился в свою
избу.
— Нет, бог с ним! Что, я и свое ем, — сказал он, улыбнувшись, и затем, поклонясь господам,
отправился к себе
в избу.
В конце зимы другие двадцать человек
отправились туда же и с наступившею весною посеяли двадцать десятин ярового хлеба, загородили плетнями дворы и хлевы, сбили глиняные печи и опять воротились
в Симбирскую губернию; но это не были крестьяне, назначаемые к переводу; те оставались дома и готовились к переходу на новые места: продавали лишний скот, хлеб, дворы,
избы, всякую лишнюю рухлядь.
В ту же осень двадцать тягол
отправились в Бугурусланский уезд, взяв с собою сохи, бороны и семянной ржи; на любых местах взодрали они девственную почву, обработали двадцать десятин озимого посеву, то есть переломали непареный залог и посеяли рожь под борону; потом подняли нови еще двадцать десятин для ярового сева, поставили несколько
изб и воротились на зиму домой.
Меж тем наши путешественники подъехали к деревне,
в которой намерены были остановиться. Крайняя
изба показалась им просторнее других, и хотя хозяин объявил, что у него нет ничего продажного, и, казалось, не слишком охотно впустил их на двор, но Юрий решился у него остановиться. Кирша взялся убрать коней, а Алексей
отправился искать по другим дворам для лошадей корма, а для своего господина горшка молока,
в котором хозяин также отказал проезжим.
В продолжение этого разговора они подошли к приказчиковой
избе; слуга, сдав Киршу с рук на руки хозяину,
отправился назад. Веселое общество пирующих встретило его с громкими восклицаниями. Все уже знали, каким счастливым успехом увенчалась ворожба запорожца; старая сенная девушка, бывшая свидетельницею этого чудного излечения, бегала из двора во двор как полоумная, и радостная весть со всеми подробностями и прикрасами, подобно быстрому потоку, распространилась по всему селу.
— Знаю, знаю! уж ты раз десять мне это рассказывал, — перервал дородный боярин. — Войдем-ка лучше
в избу да перекусим чего-нибудь. Хоть и сказано: «От плодов устен твоих насытишь чрево свое», но от одного разглагольствования сыт не будешь. А вы смотрите с коней не слезать; мы сейчас
отправимся опять
в дорогу.
Издали еще увидели они старуху, сидевшую с внучком на завалинке. Петра и Василия не было дома: из слов Анны оказалось, что они
отправились — один
в Озеро, другой —
в Горы; оба пошли попытать счастья, не найдут ли рыбака, который откупил бы их место и взял за себя
избы. Далее сообщала она, что Петр и Василий после продажи дома и сдачи места
отправятся на жительство
в «рыбацкие слободы», к которым оба уже привыкли и где, по словам их, жизнь привольнее здешней. Старушка следовала за ними.
Не обращая на него внимания, словоохотливый Федот Кузьмич рассказал старухе, как гуртовщик,
отправляясь с другими работниками на ночлег
в избу целовальника, услышал под навесом рев быка, как, движимый подозрением, спустился на двор с работниками, отыскал животное, убедился, что бык точно принадлежал ему, и как затем побежал к становому, который, к счастию, находился
в Комареве по случаю покражи у фабриканта.
Старику и его дочери привелось прощаться с Анной скорей, чем они предполагали. Не прошло трех дней, как старушка явилась
в Сосновку.
Избы были проданы. Петр, Василий и Анна
отправлялись на следующее утро
в «рыбацкие слободы». Вечером Кондратий, Дуня и еще несколько родственников проводили старушку за околицу.
Узнал ли он его, стыдно ли ему стало чужого человека, только он вдруг повернулся на пятках, по-медвежьи, и, закусив бороду, заковылял
в станционную
избу; братец тотчас умолк и, тоже повернувшись по-медвежьи,
отправился за ним вслед. Великий Губарев, видно, и на родине не утратил своего влияния.
Архар
отправился к попу, а Рогожин, сверх всякого ожидания,
в одну минуту оделся и, войдя шатающимися от слабости ногами
в избу Архара, прямо, держась рукою стены, прошел
в угол, где сидела за своею прялкой его Дульцинея, и, поддержанный ее рукою, сел возле нее и проговорил...
После обеда, когда я успел немного отдохнуть от вороха воспринятых ощущений, я опять
отправился бродить по пристани, только на этот раз пошел не к караванной конторе, а
в противоположную сторону, по нагорному берегу Чусовой, где виднелись сплавные
избы и толпы бурлаков не были так густы.
Воин, положив пику на плечо,
отправился впереди наших путешественников по длинной и широкой улице,
в конце которой, перед одной
избой, сверкали копья и толпилось много народа.
Рославлев накинул шинель ротмистра и
отправился к тому месту, где был расположен обоз нашего авангарда. Повстречавшийся с ним полковой фельдшер указал ему на низкую избенку, которая, вероятно, уцелела оттого, что стояла
в некотором расстоянии от большой дороги. Рославлев подошел к
избе в ту самую минуту, как выходил из нее лекарь.
В один из таких удобных часов она уговорила меня посмотреть игрища и, завернув с головой
в шубу и отдав на руки здоровенной своей девке Матрене,
отправилась со мной
в столярную
избу, где ожидала нас, переряженная
в медведей, индеек, журавлей, стариков и старух, вся девичья и вся молодая дворня.
Воевода подождал, пока расковали Арефу, а потом
отправился в судную
избу. Охоня повела отца на монастырское подворье, благо там игумена не было, хотя его и ждали с часу на час. За ними шла толпа народу, точно за невиданными зверями: все бежали посмотреть на девку, которая отца из тюрьмы выкупила. Поравнявшись с соборною церковью, стоявшею на базаре, Арефа
в первый раз вздохнул свободнее и начал усердно молиться за счастливое избавление от смертной напасти.
Воевода Полуект Степаныч, проводив дьячка Арефу,
отправился в судную
избу производить суд и расправу, но сегодня дело у него совсем не клеилось. И жарко было
в избе, и дух тяжелый. Старик обругал ни за что любимого писчика Терешку и вообще был не
в духе. Зачем он
в самом-то деле выпустил Арефу? Нагонит игумен Моисей и поднимет свару, да еще пожалуется
в Тобольск, — от него все станет.
Чтобы сорвать сердце,
отправился воевода
в судную
избу, сел за свой стол и велел вывести на допрос беломестного казака Тимошку Белоуса.
Давыд (я с замиравшим сердцем шел за его пятами) — Давыд
отправился в людскую [Людская — помещение для дворовых слуг
в помещичьем доме; иногда для этой цели служило особое строение, называвшееся людской
избой.] и вызвал оттуда Василия.
Утром до свету он
отправился к куму, а Настя целый день просидела
в темной овинной яме, холодная и голодная. Разнесся слух, что Степан пропал и Настя пропала. Варвара тут же решила, что они сбежали вместе. Целый день об этом толковали на хуторах. У Прокудиных
в избе все молчали и нехотя отвечали соседям, приходившим расспрашивать, что? да как? да каким манером она вышла?
в какую пору и куда пошла?
Просыпаясь гораздо раньше дам, я
в халате
отправлялся в пекарную
избу и, садясь за безукоризненно белый стол, смотрел
в устье печи, где для меня перед огнем кипели два поливенных кувшинчика: один с кофеем, а другой со сливками. Накрывала салфетку и ставила передо мною кипящие кувшинчики пожилая экономка…
Становой остановился
в трактире; он «выкушал» тут два стакана чаю и потом
отправился пешком
в избу старосты, около которой уже поджидала толпа недоимщиков.
Хозяин, который уж действительно ничего не жалеет, но которого
в то же время одолевают гости, проговорив: «Сейчас, голубчик, сейчас», поспешит ему дать рюмку водки, пирога и пива; гость это все выпьет, съест и
отправится в другую
избу, и таким образом к вечеру наберется порядочно.
Днем мы спали, а перед вечером я
отправился пройтись по слободке. Начинало темнеть. Сумерки наваливались на бревенчатые
избы, нахлобученные шапками снега, на «резиденцию», на темные массы гор.
В слободке зажигались огни…
В одной
избе стоял шум, слышались визгливые звуки гармоники, нестройный галдеж и песни…
На другое утро я, напившись чаю и не отпросившись у мадмуазель Фрикэ,
отправился в людскую
избу. Мне хотелось опять поболтать со вчерашним чудаком. Не постучавшись
в дверь — этого обычая у нас и
в заводе не было, — я прямо вошел
в комнату. Я застал
в ней не того, кого я искал, не Пунина, а покровителя его — филантропа Бабурина. Он стоял перед окном, без верхней одежды, широко растопырив ноги, и тщательно вытирал себе голову и шею длинным полотенцем.
Втащили
в работницкую
избу поклажу Василья Борисыча. Расшнуровал он чемодан; вынул суконный кафтанчик, чуйку на ваточной подкладке, шапочку новую, и таким молодцом вырядился, что любо-дорого посмотреть. Затем
отправился с Дементием за околицу…
Сказавши это, Степан вздохнул, взял
в охапку полсть и вышел из
избы на двор. За ним следом
отправился и Семен.
Домаша, исполняя поручение Ксении Яковлевны,
в тот же день после обеда — разговор их происходил утром —
отправилась в прачечную
избу. Прачки предавались послеобеденному сну.
Бабки были моментально убраны. Суворов снова вприпрыжку побежал
в избу и с камертоном
в руках нагнал свое воинство, степенно шедшее
в церковь. Часть мальчиков-солдат
отправилась на клирос, где Александр Васильевич,
в качестве регента, управлял импровизированным хором.
Тем временем Вацлав Лаврентьевич уехал
в город, а земский заседатель вместе с Харитоном Безымянных
отправился к нему на половинку. По произведенному обыску
в избе, висячий замок на двери которой оказался запертым, не нашли ничего, что бы могло указать следствию, кто был убитый и зачем прибыл на половинку.
Гладких тотчас же
отправился в поселок.
В избе Арины он застал пять или шесть баб. Покойница лежала на столе, головой
в передний угол, под образами, закрытая холстом. Слабый свет лампады боролся с тусклым светом потухавшего дня, смотревшего
в окна.