Неточные совпадения
Избалованные пятью последовательными градоначальничествами, доведенные почти до ожесточения грубою лестью квартальных, они возмечтали, что
счастье принадлежит им по праву и что никто не в силах
отнять его
у них.
— Один ты заперла мне: это взаимность, — продолжал он. — Страсть разрешается путем уступок,
счастья, и обращается там, смотря по обстоятельствам, во что хочешь: в дружбу, пожалуй, в глубокую, святую, неизменную любовь — я ей не верю, — но во что бы ни было, во всяком случае, в удовлетворение, в покой… Ты
отнимаешь у меня всякую надежду… на это
счастье… да?
— Слушайтесь вашего сердца; оно одно вам скажет правду, — перебил ее Лаврецкий… — Опыт, рассудок — все это прах и суета! Не
отнимайте у себя лучшего, единственного
счастья на земле.
— Это так… но вот, в чем вопрос: составлю ли я его
счастье? Имею ли я право так говорить, потому что я его
у вас
отнимаю. Если вам кажется и мы решим теперь, что с вами он будет счастливее, то… то.
Забиякин. Вот вы изволите говорить, Леонид Сергеич, что это пустяки… Конечно, для вас это вещь не важная! вы в
счастье, Леонид Сергеич, вы в почестях! но
у меня осталось только одно достояние — это честь моя! Неужели же и ее, неужели же и ее хотят
у меня
отнять! О, это было бы так больно, так грустно думать!
Отними он
у меня все: здоровье, жизнь, пошли слепоту — тебе лишь подай всякую радость, всякое
счастье и добро…
— Твои слова, этот смех, вот уже час, насылают на меня холод ужаса. Это «
счастье», о котором ты так неистово говоришь, стоит мне… всего. Разве я могу теперь потерять тебя? Клянусь, я любил тебя вчера меньше. Зачем же ты
у меня всё
отнимаешь сегодня? Знаешь ли ты, чего она стоила мне, эта новая надежда? Я жизнью за нее заплатил.
На его
счастье, жила в этом городе колдунья, которая на кофейной гуще будущее отгадывала, а между прочим умела и"рассуждение"
отнимать. Побежал он к ней, кричит: отымай! Видит колдунья, что дело к спеху, живым манером сыскала
у него в голове дырку и подняла клапанчик. Вдруг что-то из дырки свистнуло… шабаш! Остался наш парень без рассуждения…
На его
счастье, жила в том городе волшебница, которая на кофейной гуще будущее отгадывала, а между прочим умела и"рассуждение"
отнимать. Побежал он к ней: отымай! Та видит, что дело к спеху, живым манером отыскала
у него в голове дырку и подняла клапанчик. Вдруг что-то оттуда свистнуло — и шабаш! Остался наш парень без рассуждения.
Ого! я невредим.
Каким страданиям земным
На жертву грудь моя ни предавалась,
А я всё жив… я
счастия желал,
И в виде ангела мне бог его послал;
Мое преступное дыханье
В нем осквернило божество,
И вот оно, прекрасное созданье.
Смотрите — холодно, мертво.
Раз в жизни человека мне чужого,
Рискуя честию, от гибели я спас,
А он — смеясь, шутя, не говоря ни слова,
Он
отнял у меня всё, всё — и через час.
Он своим эгоизмом засушил мое сердце,
отнял у меня возможность семейного
счастия; он заставил меня плакать о том, что воротить нельзя — об моей молодости.
—
Счастье у своего ребенка
отнимаете, — говорили ей девушки.
Несмотря на все уверения в противном, они обшарили меня кругом и принялись было раздевать; но, к
счастию, прежде чем успели кончить мой туалет, подъехал их отрядный начальник: он узнал меня, велел отдать мне все, что
у меня
отняли, заменил мою синюю шинель и французскую фуражку вот этими, и хорошо сделал: в этом полурусском наряде я не рискую, чтоб какой-нибудь деревенской витязь застрелил меня из-за куста, как тетерева.
У морфиниста есть одно
счастье, которое
у него никто не может
отнять, — способность проводить жизнь в полном одиночестве. А одиночество — это важные, значительные мысли, это созерцание, спокойствие, мудрость…
— А ведь они из-за него все
счастие у себя и
отняли!
— А теперь, холодная существенность
отняла у меня последнее утешение: способность воображать
счастие!..
К<няжна> Софья (про себя). Этот человек думает, говорит о
счастье,
отняв последнее
у своего друга… отчего же я, хотя менее виновна, должна чувствовать раскаянье? О как бы я заменила Владимиру эту потерю, если б… если б только…
Авдотья Максимовна (вставая и покрываясь платком). Да отсохни
у меня язык, если я
у него попрошу хоть копейку! (Подходит к нему.) Не будет вам
счастья, Виктор Аркадьич, за то, что вы наругались над бедной девушкой… Вы
у меня всю жизнь
отняли. Мне теперь легче живой в гроб лечь, чем домой явиться: родной отец от меня отступится; осрамила я его на старости лет; весь город будет на меня пальцами показывать.
Бургмейер(смотря в упор на Руфина). Расписку? В тюрьму?.. (Отворачиваясь потом от Руфина и махая рукой.) Скупай! Сажай!.. Он больше чем свободу
отнял у меня. Он
отнял счастье и радости всей моей жизни, — сажай!
Бургмейер. Клеопатра Сергеевна, разве вы могли сомневаться в этом? Я все готов исполнить, что вы желаете, и сочту за
счастье для себя, что около меня будет жить хоть сколько-нибудь жалеющее меня существо, а не люди, готовые
отнять у меня почти жизнь!
Таня (вслед Андрею, качая головой). «Ангельская душа»! На языке-то
у тебя мед, а под языком-то лед!.. Говорит: не брани ее, — а кого ж мне бранить-то, как не ее? Она мое счастье-то
отняла.
Я стараюсь теперь не делать ничего, противоречащего сознанному мною закону, стараюсь не
отнимать счастье у людей; но этой пассивною ролью я и ограничиваюсь.
Платонов (хохочет). Вас преследуют?! Вас ищут, хватают вас за руки?! Вас, бедную, хотят
отнять у вашего мужа?! B вас влюблен Платонов, оригинал Платонов?! Какое
счастье! Блаженство! Да ведь это такие конфекты для нашего маленького самолюбьица, каких не едал ни один конфектный фабрикант! Смешно… Не к лицу развитой женщине эти сладости! (Идет в дом.)
Если ты будешь считать благом то, что не в твоей власти, ты будешь всегда несчастен. Пойми, что благо только то, что в твоей власти, и твоего
счастья никто не
отнимет у тебя.
Третье: если и переплывем реку — разве легкое дело
отнять у медведицы медвежат: она нас задерет, и мы вместо
счастия пропадем ни за что.
— Какая? Ужасная, душа моя. Меня мучает мысль о… твоем муже. Я молчал до сих пор, боялся потревожить твой внутренний покой. Но я не в силах молчать… Где он? Что с ним? Куда он делся со своими деньгами? Ужасно! Каждую ночь мне представляется его лицо, испитое, страдающее, умоляющее… Ну, посуди, мой ангел! Ведь мы
отняли у него его
счастье! Разрушили, раздробили! Свое
счастье мы построили на развалинах его
счастья… Разве деньги, которые он великодушно принял, могут ему заменить тебя? Ведь он тебя очень любил?
— Она… она любит меня! Мы полюбили друг друга… Иван Петрович! Убивайте нас, презирайте, гонитесь за нами, делайте что хотите… но мы больше не в силах скрывать от вас! Мы оба налицо! Судите нас со всею строгостью человека,
у которого мы… судьба
отняла счастье!
Внутреннее волнение, которое ощущали обе эти женщины,
отняло у них охоту к слову, но зато они в это время обе без речей понимали, в ком эта сила, обессиливающая все низшие комбинации в человеке, для которого любовь не одно лишь обладанье, а неодолимая тяга к постижению высшего
счастия в соревновании существу, нас превышающему в своей силе правды, добра и самоотвержения.
«Я готова на все, что ни ожидает меня, — писала она, — но постоянно сохраню чувства мои к вам, несмотря даже на то:
отняли вы
у меня навсегда свободу и
счастие, или еще имеете возможность и желание освободить меня от ужасного положения» [Это письмо, равно как и письмо принцессы к адмиралу Грейгу, были препровождены к производившему следствие фельдмаршалу князю Голицыну, но, по неизвестной причине, уничтожены.
И этого
счастия никто не в состоянии
отнять у меня.
Сжалься надо мною: не загораживай мне пути к моему
счастию; не
отнимай у меня того, чего ты мне не дал, чего не можешь дать — что уже мое!
А
у него
отнимают счастие беззаботности, домашней свободы и хотят стянуть его в латы парчового кафтана, отягчить голову пуком чужих волос, как железным шишаком.
Надо же было, на беду, подвернуться Волошанке да помутить наше
счастье,
отнять у нас женишка дорогого, незаменного.
Господи, дай ей насладиться упоениями, восторгами любви, удовольствиями супруги, матери, всеми благами жизни; вознагради хоть ее всем, что
отнимаешь у меня в лучшие годы мои; дай мне хоть в одной из обителей твоих порадоваться ее
счастием!..
— Нет, этому не быть!.. Скажите, что этому не быть… Не убейте меня… Простите, что я так смело говорю… Воля родительская… но я люблю ее так сильно, так глубоко, что готов за нее с целым миром поспорить. Я полюбил ее с первого раза, как увидел; сам Господь указал мне на нее… Мое
счастье, жизнь моя — в надежде получить ее руку. Ради Бога, не
отнимайте у меня этой надежды.
— Ты… ты… другое дело… ты сильная… я слаб, я нашел свое
счастье… а ты его
отнимаешь у меня, — не поднимая головы с ее колен и прерывая рыданиями свою речь, говорил он.
— Ее величество так привязалась к Зинаиде, что положительно не может пробыть без нее и часу, она совершенно
отняла у меня дочь… Я даже на днях заметила это ее величеству… — с напускною небрежностью, вся внутренне сияющая от
счастья, сказала ему Ираида Ивановна в один из этих визитов.