Неточные совпадения
— Да объясните мне, пожалуйста, — сказал Степан Аркадьич, — что это такое значит? Вчера я был у него по делу сестры и просил решительного
ответа. Он не дал мне
ответа и сказал, что подумает, а нынче
утром я вместо
ответа получил приглашение на нынешний вечер к графине Лидии Ивановне.
Но день протек, и нет
ответа.
Другой настал: всё нет, как нет.
Бледна как тень, с
утра одета,
Татьяна ждет: когда ж
ответ?
Приехал Ольгин обожатель.
«Скажите: где же ваш приятель? —
Ему вопрос хозяйки был. —
Он что-то нас совсем забыл».
Татьяна, вспыхнув, задрожала.
«Сегодня быть он обещал, —
Старушке Ленский отвечал, —
Да, видно, почта задержала». —
Татьяна потупила взор,
Как будто слыша злой укор.
Как пьяный, я просидел всю ночь над этой книгой, а
утром отправился в библиотеку и спросил: «Что надо изучить, чтобы сделаться доктором?»
Ответ был насмешлив: «Изучите математику, геометрию, ботанику, зоологию, морфологию, биологию, фармакологию, латынь и т. д.» Но я упрямо допрашивал, и я все записал для себя на память.
На другой день Райский
утром рано предупредил Крицкую запиской, что он просит позволения прийти к ней в половине первого часа, и получил
ответ: «Charmee, j’attends» [«Очень рада, жду» (фр.).] и т. д.
Вера, на другой день
утром рано, дала Марине записку и велела отдать кому-то и принести
ответ. После
ответа она стала веселее, ходила гулять на берег Волги и вечером, попросившись у бабушки на ту сторону, к Наталье Ивановне, простилась со всеми и, уезжая, улыбнулась Райскому, прибавив, что не забудет его.
Вера была не в лучшем положении. Райский поспешил передать ей разговор с бабушкой, — и когда, на другой день, она, бледная, измученная,
утром рано послала за ним и спросила: «Что бабушка?» — он, вместо
ответа, указал ей на Татьяну Марковну, как она шла по саду и по аллеям в поле.
— Знаю многое, но всего не знаю. Конечно, от вас скрывать нечего… — обмерила она меня странным взглядом, улыбаясь и как бы соображая. — Вчера
утром он сделал Катерине Николаевне, в
ответ на письмо ее, формальное предложение выйти за него замуж.
Подите с ними! Они стали ссылаться на свои законы, обычаи. На другое
утро приехал Кичибе и взял
ответ к губернатору. Только что он отвалил, явились и баниосы, а сегодня, 11 числа, они приехали сказать, что письмо отдали, но что из Едо не получено и т. п. Потом заметили, зачем мы ездим кругом горы Паппенберга. «Так хочется», — отвечали им.
Адмирал объявил им
утром свой
ответ и, узнав, что они вечером приехали опять с пустяками, с объяснениями о том, как сидеть, уже их не принял, а поручил разговаривать с ними нам.
Марья Кириловна ничего не видала, ничего не слыхала, думала об одном, с самого
утра она ждала Дубровского, надежда ни на минуту ее не покидала, но когда священник обратился к ней с обычными вопросами, она содрогнулась и обмерла, но еще медлила, еще ожидала; священник, не дождавшись ее
ответа, произнес невозвратимые слова.
Паншин взял шляпу, поцеловал у Марьи Дмитриевны руку, заметил, что иным счастливцам теперь ничто не мешает спать или наслаждаться ночью, а ему придется до
утра просидеть над глупыми бумагами, холодно раскланялся с Лизой (он не ожидал, что в
ответ на его предложение она попросит подождать, — и потому дулся на нее) — и удалился.
Ранним
утром Петр Елисеич потребован был на рудник к
ответу.
Прошло, однако же, недели три,
ответа все не было. Вот наконец однажды
утром к Петру Иванычу принесли большой пакет и письмо.
«Московский листок» сразу приобрел себе такую репутацию, что именитое и образованное купечество стыдилось брать в руки эту газету, никогда на нее не подписывалось, но через черный ход прислуга рано
утром бегала к газетчику и потихоньку приносила «самому» номер, который он с опаской развертывал и смотрел главным образом рубрику «Советы и
ответы».
Он с беспокойством смотрел на меня, как бы ожидая
ответа. Разумеется, я бросился расспрашивать и кое-как из несвязной речи, с перерывами и ненужными вставками, узнал, что в семь часов
утра к нему «вдруг» пришел губернаторский чиновник…
В одно прекрасное
утро на стогнах города показался легкомысленного вида человек, который, со стеклышком в глазу, гулял по городу, заходил в лавки, нюхал, приценивался, расспрашивал. Хотя основательные купцы на все его вопросы давали один
ответ: «проваливай!», но так как он и затем не унимался, то сочтено было за нужное предупредить об этом странном обстоятельстве квартальных. Квартальные, в свою очередь, бросились к градоначальнику.
В одно непрекрасное
утро я свернул в трубочку свой роман и отправился к Ивану Иванычу. Та же контора, тот же старичок секретарь и то же стереотипное приглашение зайти за
ответом «недельки через две». Я был уверен в успехе и не волновался особенно. «Недельки» прошли быстро.
Ответ я получил лично от самого Ивана Иваныча. Он вынес «объемистую рукопись», по привычке, как купец, взвесил ее на руке и изрек...
Остановился и думаю: на поверку опоздал, все равно, до
утра уж,
ответ один.
В тот же вечер он послал записку к Ирине, а на следующее
утро он получил от нее
ответ."Днем позже, днем раньше, — писала она, — это было неизбежно. А я повторяю тебе, что вчера сказала: жизнь моя в твоих руках, делай со мной что хочешь. Я не хочу стеснять твою свободу, но знай, что, если нужно, я все брошу и пойду за тобой на край земли. Мы ведь увидимся завтра? Твоя Ирина".
Утром мы выехали чуть свет. Моего кунака уже не было, и на вопрос мой, где он, я получил в
ответ одно слово: «Ушля».
Анна Михайловна напрасно ждала Долинского и
утром, и к обеду, и к вечеру. Его не было целый день. На другое
утро она написала ему записку и ждала к вечеру
ответа или, лучше сказать, она ждала самого Долинского. Ожидания были напрасны. Прошел еще целый день — не приходило ни
ответа, не бывал и сам Долинский, а по условию, вечером следующего дня, нужно было выезжать в Россию.
Получив такое разъяснение от подчиненного, старик Оглоблин в то же
утро, надев все свои кресты и ленты, отправился к владыке. Тот принял его весьма благосклонно и предложил ему чаю. Оглоблин, путаясь и заикаясь на каждом почти слове, тем не менее, однако, с большим чувством рассказал о постигшем его горе и затем изложил просьбу о разводе сына. Владыка выслушал его весьма внимательно, но
ответ дал далеко не благоприятный.
Опять в руки перо — и к вечеру статья готова. Рано
утром на другой день она была уже у Менандра с новым запросом:"Не написать ли еще статью:"Может ли быть совмещен в одном лице промысел огородничества с промыслом разведения козлов?"Кажется, теперь самое время!"К полудню —
ответ:"Сделай милость! присылай скорее!"
Сверх того, Долгов в этот день
утром заезжал к Бегушеву, чтобы узнать от него, не получил ли он
ответа от Тюменева.
Но писать всегда нельзя. Вечером, когда сумерки прервут работу, вернешься в жизнь и снова слышишь вечный вопрос: «зачем?», не дающий уснуть, заставляющий ворочаться на постели в жару, смотреть в темноту, как будто бы где-нибудь в ней написан
ответ. И засыпаешь под
утро мертвым сном, чтобы, проснувшись, снова опуститься в другой мир сна, в котором живут только выходящие из тебя самого образы, складывающиеся и проясняющиеся перед тобою на полотне.
Все это говорил он вполслуха, потом, обращаясь к привратнику: «Старик, поди и ляг спать;
ответа не давай ему, не выходи до
утра; ежели останется, ежели смиренно перенесет это унижение — тогда увидим».
— Вот видите: она ее уже выводит на чистый воздух.
Утром Гильдегарда вернулась и сказала что-то тете очень тихо, — в
ответ на что та покраснела и ответила...
Та не удостоила классную
ответом. Я с трудом узнавала Рамзай. Неужели же это она еще
утром заставляла неуклюжую Пуд обливаться потом и на потеху всем выплясывать дикие па! И наоборот — неужели та самая Рамзай грудью защищает теперь интересы Пуд, прекрасно зная, что это заступничество может обернуться строгим взысканием.
—
Ответ! — крикнул сигнальщику Ашанин, стоявший с восьми часов
утра на вахте.
Сначала Анна радовалась, что теперь наконец ее положение выяснится, определится. Но на следующее
утро «ей стало страшно за позор, о котором она прежде не думала… Она спрашивала себя, куда она пойдет, когда ее выгонят из дома, и не находила
ответа. Ей представлялось, что Вронский не любит ее, что она не может предложить ему себя, и она чувствовала враждебность к нему за это».
На другое
утро Александра Ивановна полюбопытствовала спросить о нем и получила от мужа
ответ, что это и есть тот самый его приятель, которого он ожидал.
Лариса провела эту ночь без сна, сидя на своей постели.
Утро в Бодростинском доме началось поздно: уснувшая на рассвете Лариса проспала, Бодростина тоже, но зато ко вставанью последней ей готов был сюрприз, — ей был доставлен
ответ Водопьянова на ее вчерашнее письмо, —
ответ, вполне достойный «Сумасшедшего Бедуина». Он весь заключался в следующем: «Бобчинский спросил: — можно называться? а Хлестаков отвечал: — пусть называется».
Посыльный вернулся с
ответом, что доктор будет на другой день
утром.
Такой же вопрос задавал граф ему и каждое
утро, но, увы, получал тот же далеко не удовлетворительный
ответ.
— Значит, вы можете себе посветить, но повторяю, чтобы никто не видел вас, это возбудит любопытство, и завтра
утром вас потребуют к
ответу. Вы будете принуждены рассказать все, и тогда над ней, над Маней, может стрястись страшная беда… Помните это и будьте немы, как могила… Но довольно… я чувствую, что умираю… Поклянитесь мне, что вы исполните просьбу умирающего.
Поутру стучались в хижину; несли, по ежедневному обычаю, приношения лекарке: кто вязанку дров, кто горшок с похлебкою только что из печи, кто пришел с вызовом истопить избу. Долго не было
ответа. Наконец, вышла старшая внука и извинилась, что к бабушке нельзя: она-де ночью возилась с одною больной и только к
утру прилегла отдохнуть. Приношения осторожно приняты, услуги отложили до полдня.
— Хорошо, я постараюсь, завтра
утром дам тебе
ответ.
Ответ этот был доложен государю в 5 часов
утра, так как он приказал сообщить ему о том, в какое бы время ни было.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот
ответ княжне Марье, который она не могла написать целое
утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразумения их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее, ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
Этот вопрос о чае начинал их
утро. С такими обязательными фразами Стягину было ловчее. Вера Ивановна не говорила ничего лишнего и как бы дожидалась всегда вопроса, но тон ее
ответов он находил очень порядочным, и звук ее голоса не раздражал его.