Неточные совпадения
— Она очень просила меня поехать к ней, — продолжала Анна, — и я рада повидать старушку и завтра поеду к ней. Однако, слава Богу, Стива долго
остается у Долли
в кабинете, — прибавила Анна, переменяя разговор и вставая, как показалось Кити, чем-то недовольная.
—
Оставайтесь, может быть, она спросит вас, — и сам провел его
в кабинет жены.
Татьяна с ключницей простилась
За воротами. Через день
Уж утром рано вновь явилась
Она
в оставленную сень,
И
в молчаливом
кабинете,
Забыв на время всё на свете,
Осталась наконец одна,
И долго плакала она.
Потом за книги принялася.
Сперва ей было не до них,
Но показался выбор их
Ей странен. Чтенью предалася
Татьяна жадною душой;
И ей открылся мир иной.
В первый раз вошла (я, знаете, устал: похоронная служба, со святыми упокой, потом лития, закуска, — наконец-то
в кабинете один
остался, закурил сигару, задумался), вошла
в дверь: «А вы, говорит, Аркадий Иванович, сегодня за хлопотами и забыли
в столовой часы завести».
— Вот как мы с тобой, — говорил
в тот же день, после обеда Николай Петрович своему брату, сидя у него
в кабинете: —
в отставные люди попали, песенка наша спета. Что ж? Может быть, Базаров и прав; но мне, признаюсь, одно больно: я надеялся именно теперь тесно и дружески сойтись с Аркадием, а выходит, что я
остался назади, он ушел вперед, и понять мы друг друга не можем.
В половодовском
кабинете велась долгая интимная беседа, причем оба собеседника
остались, кажется, особенно довольны друг другом, и несколько раз,
в порыве восторга, принимались жать друг другу руки.
— Знаете что, Сергей Александрыч, — проговорил однажды Лоскутов, когда они
остались вдвоем
в кабинете Бахарева, — я завидую вашему положению.
Под смех, вызванный этим маленьким эпизодом, Половодов успел выбраться из комнаты, и Привалов
остался с глазу на глаз с Антонидой Ивановной, потому что Веревкин уплелся
в кабинет — «додернуть», как он выразился.
Пока лакей ходил с докладом
в кабинет Веревкина, Привалов
оставался в роскошной гостиной Агриппины Филипьевны.
Оставаясь один
в своем
кабинете, Василий Назарыч невольно каждый раз припоминал, как его Надя ползала на коленях перед ним и как он оттолкнул ее.
Одним зимним утром, как-то не
в свое время, приехал Сенатор; озабоченный, он скорыми шагами прошел
в кабинет моего отца и запер дверь, показавши мне рукой, чтоб я
остался в зале.
В шесть часов он проснулся, и из
кабинета раздается протяжный свист. Вбегает буфетчик, неся на подносе графин с холодным квасом. Федор Васильич выпивает сряду три стакана, отфыркивается и отдувается. До чаю еще
остается целый час.
Аудиенция кончена. Деловой день
в самом разгаре, весь дом приходит
в обычный порядок. Василий Порфирыч роздал детям по микроскопическому кусочку просфоры, напился чаю и засел
в кабинет. Дети зубрят уроки. Анна Павловна тоже удалилась
в спальню, забыв, что голова у нее
осталась нечесаною.
Покуда мы играем, и отец выходит из
кабинета, но
остается в гостиной недолго.
Просидевши с сестрами час или полтора, отец спускался вниз и затворялся
в своем
кабинете, а тетеньки,
оставшись одни, принимались за работы из фольги, [Фольгой называлась жесть самой тонкой прокатки, окрашиваемая
в разные цвета.
Весь этот вечер проходил оживленно и весело, а для меня
в нем
осталось несколько мелких, почти ничтожных эпизодов, значение которых выделилось даже не сразу, но которые
остались в памяти навсегда. Так, когда играли
в прятки, я наткнулся на кого-то из прятавшихся за дверью
в темноватом углу отцовского
кабинета. Когда я приоткрыл дверь, — передо мной на полу сидела небольшая фигурка, отвернувшая голову. Нужно было еще угадать, кто это.
Он жил
в бывшем
кабинете Бубнова, где все
оставалось по-старому.
Отправив домой Дидю и гувернантку, Стабровский
остался для окончательных переговоров с Тарасом Семенычем. Они сидели теперь
в маленьком
кабинете. Стабровский закурил сигару и заговорил...
—
Осталась, кажется,
в кабинете у генерала, на столе.
Он упал наконец
в самом деле без чувств. Его унесли
в кабинет князя, и Лебедев, совсем отрезвившийся, послал немедленно за доктором, а сам вместе с дочерью, сыном, Бурдовским и генералом
остался у постели больного. Когда вынесли бесчувственного Ипполита, Келлер стал среди комнаты и провозгласил во всеуслышание, разделяя и отчеканивая каждое слово,
в решительном вдохновении...
Варвара Павловна повела свою атаку весьма искусно; не выдаваясь вперед, по-видимому вся погруженная
в блаженство медовых месяцев,
в деревенскую тихую жизнь,
в музыку и чтение, она понемногу довела Глафиру до того, что та
в одно утро вбежала, как бешеная,
в кабинет Лаврецкого и, швырнув связку ключей на стол, объявила, что не
в силах больше заниматься хозяйством и не хочет
оставаться в деревне.
Петр Елисеич долго шагал по
кабинету, стараясь приучить себя к мысли, что он гость вот
в этих стенах, где прожил лет пятнадцать. Да, нужно убираться, а куда?.. Впрочем,
в резерве
оставалась Самосадка с груздевским домом. Чтобы развлечься, Петр Елисеич сходил на фабрику и там нашел какие-то непорядки. Между прочим, досталось Никитичу, который никогда не слыхал от приказчика «худого слова».
Петр Елисеич неожиданно смутился, помахал платком и торопливо ушел
в свой
кабинет, а Нюрочка так и
осталась с раскрытым ртом от изумления. Вообще, что-то случилось, а что — Нюрочка не понимала, и никто ей не мог ничего объяснить. Ей показалось только, что отец точно испугался, когда она пожаловалась на Домнушку.
Мухину ничего не
оставалось, как только кланяться и благодарить. Беседа происходила
в кабинете, куда Аристашка подал самовар.
Женни
осталась ночевать. Вечером все спокойно уселись на оттоманах
в бахаревском
кабинете.
Германская революция была во всем разгаре. Старик Райнер
оставался дома и не принимал
в ней, по-видимому, никакого непосредственного участия, но к нему беспрестанно заезжали какие-то новые люди. Он всегда говорил с этими людьми, запершись
в своем
кабинете, давал им проводников, лошадей и денег и сам находился
в постоянном волнении.
Лихонин и Ярченко не захотели
остаться у него
в долгу. Началась попойка. Бог знает каким образом
в кабинете очутились вскоре Мишка-певец и Колька-бухгалтер, которые сейчас же запели своими скачущими голосами...
Оставшись на свободе, я увел сестрицу
в кабинет, где мы спали с отцом и матерью, и, позабыв смутившие меня слова «экой ты дитя», принялся вновь рассказывать и описывать гостиную и диванную, украшая все, по своему обыкновенью.
Я знал только один
кабинет; мне не позволяли
оставаться долго
в детской у братца, которого я начинал очень любить, потому что у него были прекрасные черные глазки, и которого, бог знает за что, называла Прасковья Ивановна чернушкой.
Тот по-прежнему принял его
в кабинете, но оказалось, что полковник обедает не
в пять, а
в шесть часов, и таким образом до обеда
оставался еще добрый час.
Вошла Анна Гавриловна с чайным подносом
в руках. Разнеся чай, она не уходила, а
осталась тут же
в кабинете.
Выслушав это, князь обрубил разом. Он встал и поклонился с таким видом, что Тебенькову тоже ничего другого не
оставалось как,
в свою очередь, встать, почтительно расшаркаться и выйти из
кабинета. Но оба вынесли из этого случая надлежащее для себя поучение. Князь написал на бумажке:"Франклин — иметь
в виду, как одного из главных зачинщиков и возмутителей"; Тебеньков же, воротясь домой, тоже записал:"Франклин — иметь
в виду, дабы на будущее время избегать разговоров об нем".
Сказавши это, он даже от меня отвернулся и столь плотно уселся
в кресло, что я так и ждал: вот-вот Дерунов кликнет из
кабинета, и Зачатиевский
останется глух к этому кличу.
Раиса Павловна сердито плюнула и торопливо зашагала по
кабинету. Горничная нерешительно продолжала
оставаться в дверях.
Последствия эти были двоякого рода: или немедленно же из парадной двери выбегала толстая и румяная Матрена с милостивым подарком от отца и благодетеля, или же дверь
оставалась закрытою,
в окне
кабинета мелькала сердитая старческая физиономия, обрамленная черными, как смоль, волосами, а Матрена тихонько задами прокрадывалась на съезжую.
Он выскакивает из-за стола и, не докончив обеда, убегает
в кабинет. Там он выкуривает папироску за папироской и высчитывает
в уме, сколько
остается работать, чтобы составился капитал
в четыреста тысяч.
Это не знаменитый генерал-полководец, не знаменитый адвокат, доктор или певец, это не удивительный богач-миллионер, нет — это бледный и худой человек с благородным лицом, который, сидя у себя ночью
в скромном
кабинете, создает каких хочет людей и какие вздумает приключения, и все это
остается жить на веки гораздо прочнее, крепче и ярче, чем тысячи настоящих, взаправдашних людей и событий, и живет годами, столетиями, тысячелетиями, к восторгу, радости и поучению бесчисленных человеческих поколений.
— Новое, — подтвердил управляющий и ушел
в кабинет князя, где
оставался весьма продолжительное время.
Марфин, как обыкновенно он это делал при свиданиях с сильными мира сего, вошел
в кабинет топорщась. Сенатор, несмотря что
остался им не совсем доволен при первом их знакомстве, принял его очень вежливо и даже с почтением. Он сам пододвинул ему поближе к себе кресло, на которое Егор Егорыч сейчас же и сел.
Зачем все это и для чего?» — спрашивал он себя, пожимая плечами и тоже выходя чрез коридор и
кабинет в залу, где увидал окончательно возмутившую его сцену: хозяин униженно упрашивал графа
остаться на бале хоть несколько еще времени, но тот упорно отказывался и отвечал, что это невозможно, потому что у него дела, и рядом же с ним стояла мадам Клавская, тоже, как видно, уезжавшая и объяснявшая свой отъезд тем, что она очень устала и что ей не совсем здоровится.
Ехав домой, Егор Егорыч всю дорогу был погружен
в размышление и, видимо, что-то такое весьма серьезное обдумывал. С Сусанной Николаевной он не проговорил ни одного слова; зато,
оставшись один
в своем
кабинете, сейчас стал писать к Аггею Никитичу письмо...
— Здесь, да не про вас! — огрызнулась она так грубо, что Иудушке
осталось молча отретироваться
в кабинет.
Кабинет акцизника, и без того обделенный убранством
в пользу комнат госпожи и повелительницы дома, теперь совсем был ободран и представлял зрелище весьма печальное.
В нем
оставались стол, стул, два дивана и больше ничего.
Затем он запер вплотную дверь
в кабинет, где
оставался князь, и
в том же наряде прямо подсел к акцизнице.
Мой товарищ
остался ждать на улице, а меня провели
в кабинет.
А Юлия Сергеевна привыкла к своему горю, уже не ходила во флигель плакать.
В эту зиму она уже не ездила по магазинам, не бывала
в театрах и на концертах, а
оставалась дома. Она не любила больших комнат и всегда была или
в кабинете мужа, или у себя
в комнате, где у нее были киоты, полученные
в приданое, и висел на стене тот самый пейзаж, который так понравился ей на выставке. Денег на себя она почти не тратила и проживала теперь так же мало, как когда-то
в доме отца.
Литвинов
остался один и все еще не мог прийти
в себя. Он опомнился наконец, проворно подошел к двери
кабинета, произнес имя Ирины раз, два, три раза… Он уже ухватился за замок… С крыльца гостиницы послышался голос Ратмирова.
Анна Петровна. Тоска? понимаю, понимаю… Знаешь что, Коля? Ты попробуй, как прежде, петь, смеяться, сердиться…
Останься, будем смеяться, пить наливку и твою тоску разгоним
в одну минуту. Хочешь, я буду петь? Или пойдем, сядем у тебя
в кабинете,
в потемках, как прежде, и ты мне про свою тоску расскажешь… У тебя такие страдальческие глаза! Я буду глядеть
в них и плакать, и нам обоим станет легче… (Смеется и плачет.) Или, Коля, как? Цветы повторяются каждую весну, а радости — нет? Да? Ну, поезжай, поезжай…
Граф, препожаловав с жалобою графини Антониды на Дон-Кихота, застал бабушку уже при конце ее работы, которую
оставалось только оформить актуальным порядком, для чего тут перед княгинею и стояли землемер и чиновник. А потому, когда княгине доложили о графе, она велела просить его
в кабинет и встретила его словами...
Я вижу, что преступление, совершенное
в минуту моей смерти, не должно
остаться бесследным. Теперь уже идет дело о другом, более тяжелом преступлении, и кто знает, быть может, невдолге этот самый Андрей… Не потребуется ли устранить и его, как свидетеля и участника совершенных злодеяний? А там Кузьму, Ивана, Петра? Душа моя с негодованием отвращается от этого зрелища и спешит оставить
кабинет Прокопа, чтобы направить полет свой
в людскую.