Неточные совпадения
Мы идем, идем —
Остановимся,
На леса, луга
Полюбуемся.
Полюбуемся
Да послушаем,
Как шумят-бегут
Воды вешние,
Как поет-звенит
Жавороночек!
Мы стоим, глядим…
Очи встретятся —
Усмехнемся мы,
Усмехнется нам
Лиодорушка.
На углу он встретил спешившего ночного извозчика.
На маленьких санках, в бархатном салопе, повязанная платком, сидела Лизавета Петровна. «Слава Богу, слава Богу»! проговорил он, с восторгом узнав ее, теперь имевшее особенно серьезное, даже строгое выражение, маленькое белокурое лицо. Не приказывая
останавливаться извозчику, он
побежал назад рядом с нею.
Турка подъехал к острову,
остановился, внимательно выслушал от папа подробное наставление, как равняться и куда выходить (впрочем, он никогда не соображался с этим наставлением, а делал по-своему), разомкнул собак, не спеша второчил смычки, сел
на лошадь и, посвистывая, скрылся за молодыми березками. Разомкнутые гончие прежде всего маханиями хвостов выразили свое удовольствие, встряхнулись, оправились и потом уже маленькой рысцой, принюхиваясь и махая хвостами,
побежали в разные стороны.
К вечеру они опять стали расходиться: одни побледнели, подлиннели и
бежали на горизонт; другие, над самой головой, превратились в белую прозрачную чешую; одна только черная большая туча
остановилась на востоке.
И пробились было уже козаки, и, может быть, еще раз послужили бы им верно быстрые кони, как вдруг среди самого
бегу остановился Тарас и вскрикнул: «Стой! выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!» И нагнулся старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную сопутницу
на морях, и
на суше, и в походах, и дома.
Не помня, как оставила дом, Ассоль
бежала уже к морю, подхваченная неодолимым ветром события;
на первом углу она
остановилась почти без сил; ее ноги подкашивались, дыхание срывалось и гасло, сознание держалось
на волоске. Вне себя от страха потерять волю, она топнула ногой и оправилась. Временами то крыша, то забор скрывали от нее алые паруса; тогда, боясь, не исчезли ли они, как простой призрак, она торопилась миновать мучительное препятствие и, снова увидев корабль,
останавливалась облегченно вздохнуть.
— Вообразите, я был у вас, ищу вас. Вообразите, она исполнила свое намерение и детей увела! Мы с Софьей Семеновной насилу их отыскали. Сама бьет в сковороду, детей заставляет плясать. Дети плачут.
Останавливаются на перекрестках и у лавочек. За ними глупый народ
бежит. Пойдемте.
Все тихо в доме Пшеницыной. Войдешь
на дворик и будешь охвачен живой идиллией: куры и петухи засуетятся и
побегут прятаться в углы; собака начнет скакать
на цепи, заливаясь лаем; Акулина перестанет доить корову, а дворник
остановится рубить дрова, и оба с любопытством посмотрят
на посетителя.
Когда девушка стала подходить к барину, она сначала умерила ход и перешла с
бега на шаг, поровнявшись же с ним,
остановилась и, размахнувшись назад головой, поклонилась ему, и только когда он прошел, пошла с петухом дальше.
На половине дороги Снегирев внезапно
остановился, постоял с полминуты как бы чем-то пораженный и вдруг, поворотив назад к церкви, пустился
бегом к оставленной могилке.
В отдаленье темнеют леса, сверкают пруды, желтеют деревни; жаворонки сотнями поднимаются, поют, падают стремглав, вытянув шейки торчат
на глыбочках; грачи
на дороге
останавливаются, глядят
на вас, приникают к земле, дают вам проехать и, подпрыгнув раза два, тяжко отлетают в сторону;
на горе, за оврагом, мужик пашет; пегий жеребенок, с куцым хвостиком и взъерошенной гривкой,
бежит на неверных ножках вслед за матерью: слышится его тонкое ржанье.
Мы шли в середине, старики рядом, а молодежь
бежала по сторонам, увлекаясь следами выдр, лисиц и зайцев.
На конце поляны инородцы
остановились и пропустили меня вперед.
Я просил Дерсу указать мне данные,
на основании которых он заключил, что кабарга боялась. То, что рассказал он мне, было опять так просто и ясно. Кабарга шла ровным шагом, затем
остановилась и пошла осторожней, потом шарахнулась в сторону и
побежала прыжками.
На свежевыпавшем снегу все это видно как
на ладони. Я хотел идти дальше, но Дерсу остановил меня.
На этом предмете нельзя не
остановиться. Я, впрочем, вовсе не
бегу от отступлений и эпизодов, — так идет всякий разговор, так идет самая жизнь.
Подняли у коляски фордек, и лошади
побежали рысью. Мы миновали несколько деревень, и матушка неоднократно покушалась
остановиться, чтоб переждать грозу. Но всякий раз надежда: авось пройдет! — ободряла ее. Сколько брани вылилось тут
на голову тетеньки Анфисы Порфирьевны — этого ни в сказках сказать, ни пером описать.
Потихоньку
побежал он, поднявши заступ вверх, как будто бы хотел им попотчевать кабана, затесавшегося
на баштан, и
остановился перед могилкою. Свечка погасла,
на могиле лежал камень, заросший травою. «Этот камень нужно поднять!» — подумал дед и начал обкапывать его со всех сторон. Велик проклятый камень! вот, однако ж, упершись крепко ногами в землю, пихнул он его с могилы. «Гу!» — пошло по долине. «Туда тебе и дорога! Теперь живее пойдет дело».
Счастливая особенность детства — непосредственность впечатлений и поток яркой жизни, уносящий все вперед и вперед, — не позволили и мне
остановиться долго
на этих национальных рефлексиях… Дни
бежали своей чередой, украинский прозелитизм не удался; я перестрадал маленькую драму разорванной детской дружбы, и вопрос о моей «национальности» остался пока в том же неопределенном положении…
Бродяга
на мгновение
остановился, смерил глазами расстояние и тихою рысцой, как травленый волк,
побежал в сторону реки.
Ничего особенного я не вижу
на дворе, но от этих толчков локтем и от кратких слов всё видимое кажется особо значительным, всё крепко запоминается. Вот по двору
бежит кошка,
остановилась перед светлой лужей и, глядя
на свое отражение, подняла мягкую лапу, точно ударить хочет его, — Хорошее Дело говорит тихонько...
Правда, здесь судят за преступления, но многие дела прекращаются за ненахождением виновных, многие возвращаются для дополнения или разъяснения подсудности или
останавливаются в производстве за неполучением необходимых справок из разных сибирских присутственных мест и в конце концов после долгой волокиты поступают в архив за смертью обвиняемого или за невозвращением его из
бегов, а главное, едва ли можно положиться
на данные следствия, которое ведут молодые люди, нигде не получившие образования, и хабаровского окружного суда, который судит сахалинцев заочно, по одним только бумагам.
Несмотря
на то, что они не дики и не сторожки, много их не убьешь, потому что они не стоят
на одном месте, а все рассыпаются врозь и
бегут, не
останавливаясь, как ручьи воды, по всем направлениям.
Заяц не ходит, а только прыгает, он даже не может стоять вдруг
на всех четырех ногах; как скоро он
останавливается на своем
бегу, то сейчас присядет
на задние ноги, так они длинны.
— Все это так и есть, как я предполагал, — рассказывал он, вспрыгнув
на фундамент перед окном, у которого работала Лиза, — эта сумасшедшая орала, бесновалась, хотела
бежать в одной рубашке по городу к отцу, а он ее удержал. Она выбежала
на двор кричать, а он ей зажал рукой рот да впихнул назад в комнаты, чтобы люди у ворот не
останавливались; только всего и было.
Те, наконец, сделали последнее усилие и
остановились. Кучер сейчас же в это время подложил под колеса кол и не дал им двигаться назад. Лошади с минут с пять переводили дыхание и затем, — только что кучер крикнул: «Ну, ну, матушки!» — снова потянули и даже
побежали, и, наконец, тарантас
остановился на ровном месте.
Я
побежала и поворотила в другую улицу и с другой стороны в лавочку зашла; только вдруг прямо
на него опять и наткнулась и так испугалась, что тут же и
остановилась и не могу идти.
— Взять их! — вдруг крикнул священник,
останавливаясь посреди церкви. Риза исчезла с него,
на лице появились седые, строгие усы. Все бросились
бежать, и дьякон
побежал, швырнув кадило в сторону, схватившись руками за голову, точно хохол. Мать уронила ребенка
на пол, под ноги людей, они обегали его стороной, боязливо оглядываясь
на голое тельце, а она встала
на колени и кричала им...
Ромашов, который теперь уже не шел, а
бежал, оживленно размахивая руками, вдруг
остановился и с трудом пришел в себя. По его спине, по рукам и ногам, под одеждой, по голому телу, казалось, бегали чьи-то холодные пальцы, волосы
на голове шевелились, глаза резало от восторженных слез. Он и сам не заметил, как дошел до своего дома, и теперь, очнувшись от пылких грез, с удивлением глядел
на хорошо знакомые ему ворота,
на жидкий фруктовый сад за ними и
на белый крошечный флигелек в глубине сада.
Или вот возвращаешься ночью домой из присутствия речным берегом, а
на той стороне туманы стелются, огоньки горят, паром по реке
бежит, сонная рыба в воде заполощется, и все так звонко и чутко отдается в воздухе, — ну и
остановишься тут с бумагами
на бережку и самому тебе куда-то шибко хочется.
Один из них, с черной бородой, в красной феске, красивый мужчина, был впереди всех, но, добежав шагов
на 10 до батереи,
остановился и выстрелил и потом снова
побежал вперед.
В сопровождении своих двух спутников взбирался он по лестнице во второй этаж — как вдруг из темного коридорчика проворными шагами вышла женщина: лицо ее было покрыто вуалью; она
остановилась перед Саниным, слегка пошатнулась, вздохнула трепетно, тотчас же
побежала вниз
на улицу — и скрылась, к великому изумлению кельнера, который объявил, что «эта дама более часа ожидала возвращения господина иностранца».
Разговор у него
бежал, как водопад, сверкал, как фейерверк, не
останавливаясь ни
на миг.
Арина Прохоровна, не найдя
на месте Марьи Игнатьевны и младенца и смекнув, что худо, хотела было
бежать домой, но
остановилась у ворот и послала сиделку «спросить во флигеле, у господина, не у них ли Марья Игнатьевна и не знает ли он чего о ней?» Посланница воротилась, неистово крича
на всю улицу.
Он
остановился. Лиза летела как птица, не зная куда, и Петр Степанович уже шагов
на пятьдесят отстал от нее. Она упала, споткнувшись о кочку. В ту же минуту сзади, в стороне, раздался ужасный крик, крик Маврикия Николаевича, который видел ее бегство и падение и
бежал к ней чрез поле. Петр Степанович в один миг отретировался в ворота ставрогинского дома, чтобы поскорее сесть
на свои дрожки.
Капитан поклонился, шагнул два шага к дверям, вдруг
остановился, приложил руку к сердцу, хотел было что-то сказать, не сказал и быстро
побежал вон. Но в дверях как раз столкнулся с Николаем Всеволодовичем; тот посторонился; капитан как-то весь вдруг съежился пред ним и так и замер
на месте, не отрывая от него глаз, как кролик от удава. Подождав немного, Николай Всеволодович слегка отстранил его рукой и вошел в гостиную.
Это был тот, что подходил к кустам, заглядывая
на лежавшего лозищанина. Человек без языка увидел его первый, поднявшись с земли от холода, от сырости, от тоски, которая гнала его с места. Он
остановился перед Ним, как вкопанный, невольно перекрестился и быстро
побежал по дорожке, с лицом, бледным, как полотно, с испуганными сумасшедшими глазами… Может быть, ему было жалко, а может быть, также он боялся попасть в свидетели… Что он скажет, он, человек без языка, без паспорта, судьям этой проклятой стороны?..
Со двора выскочила растрёпанная баба, всхлипывая, кутаясь в шаль;
остановилась перед Кожемякиным, странно запрыгав
на месте, а потом взвыла и, нагнув голову,
побежала вдоль улицы, шлёпая босыми подошвами. Посмотрев вслед ей, Кожемякин сообразил...
Полдневный жар и усталость отряда заставили Михельсона
остановиться на один час. Между тем узнал он, что недалеко находилась толпа мятежников. Михельсон
на них напал и взял четыреста в плен; остальные
бежали к Казани и известили Пугачева о приближении неприятеля. Тогда-то Пугачев, опасаясь нечаянного нападения, отступил от крепости и приказал своим скорее выбираться из города, а сам, заняв выгодное местоположение, выстроился близ Царицына, в семи верстах от Казани.
И, освободившись от его руки, она отбежала несколько шагов. Дойдя до плетня своего двора, она
остановилась и оборотилась к казаку, который
бежал с ней рядом, продолжая уговаривать ее подождать
на часок.
Мальчик
останавливался, устремлял
на спутника пару черных лукавых глаз и, выкинув совершенно неожиданно новую какую-нибудь штуку, продолжал
бежать вперед по дороге.
Черная собака с высунутым языком
бежит от косарей навстречу к бричке, вероятно, с намерением залаять, но
останавливается на полдороге и равнодушно глядит
на Дениску, грозящего ей кнутом: жарко лаять!
Литвинов вскочил, схватил шляпу. Но что было делать?
Бежать к ней? Отвечать
на ее письмо? Он
остановился и опустил руки. Да; что было делать?
Пегий, шершавый ослик, запряженный в тележку с углем,
остановился, вытянул шею и — прискорбно закричал, но, должно быть, ему не понравился свой голос в этот день, — сконфуженно оборвав крик
на высокой ноте, он встряхнул мохнатыми ушами и, опустив голову,
побежал дальше, цокая копытами.
Но не бойтесь за нее, не бойтесь даже тогда, когда она сама говорит против себя: она может
на время или покориться, по-видимому, или даже пойти
на обман, как речка может скрыться под землею или удалиться от своего русла; но текучая вода не
остановится и не пойдет назад, а все-таки дойдет до своего конца, до того места, где может она слиться с другими водами и вместе
бежать к водам океана.
«Пароход
бежит по Волге». Еду «вверх по матушке, по Волге», а куда — сам не знаю. Разные мысли есть, но все вразброд,
остановиться не
на чем. Порадовал из Ростова отца письмецом, после очень, очень долгого молчания, и обещал приехать. Значит, путь открыт, а все-таки как-то не хочется еще пока… Если не приеду, отец скажет только: «Не перебесился еще!»
Сценарист Яковлев сверкнул
на меня очками и предупредительно поднял руку, но я сам слушаю знакомые реплики, и в тот момент, когда Яковлев опустил руку, я рванулся
на сцену, будто продолжаю дальний
бег, перепрыгиваю группу около костра и еще через два прыжка
останавливаюсь перед атаманом, высоко подняв руку, с веревочной петлей
на шее, и отчеканиваю
на высокой ноте...
Старик отодвинулся от меня, и даже губы его, полные и немного смешные, тревожно вытянулись. В это время
на площадке лестницы появилась лысая голова и полное, упитанное лицо профессора Бел_и_чки. Субинспектор
побежал ему навстречу и стал что-то тихо и очень дипломатически объяснять… Чех даже не
остановился, чтобы его выслушать, а продолжал идти все тем же ровным, почти размеренным шагом, пока субинспектор не забежал вперед, загородив ему дорогу. Я усмехнулся и вошел в аудиторию.
Однажды, проходя по плотине, я услыхал за собою торопливые шаги и, оглянувшись, увидел Соколову. Она куда-то быстро
бежала, с сбившимся платком и растрепанными волосами. Заметив, что, кроме меня, никого нет
на плотине, я
остановился с некоторым недоумением.
Колесников, бежавший
на несколько шагов позади Петруши, увидел и поразился тому, что Петруша вдруг ускорил
бег, как птица, и, как птица же, плавно, неслышно и удивительно ловко опустился
на землю. В смутной догадке замедлил
бег Колесников, пробежал мимо, пропустил мимо себя Жучка, торопливо отхватывавшего короткими ногами, и
остановился: в десяти шагах позади лежал Петруша, опершись
на локоть, и смотрел
на него.
Словно в полузабытьи, теряли они счет пустым и скучным дням, похожим друг
на друга, как листья с одного дерева; начались к тому же невыносимые даже в лесу жары и грозы, и во всей природе наступило то июльское бездействие и роздых, когда перестает видимо расти лист,
остановились побеги, и лесная, редкая, никому не нужная трава словно тоскует о далекой острой косе.
Которые сосут, подталкивая носом, которые, неизвестно почему, несмотря
на зовы матерей,
бегут маленькой, неловкой рысцой прямо в противуположную сторону, как будто отыскивая что-то, и потом, неизвестно для чего,
останавливаются и ржат отчаянно-пронзительным голосом; которые лежат боком в повалку, которые учатся есть траву, которые чешутся задней ногой за ухом.