Неточные совпадения
Городничий. Мотает или не мотает, а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего
осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и
больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Я, знаете, труслив-с, поехал намедни к Б—ну, — каждого
больного minimum по получасу
осматривает; так даже рассмеялся, на меня глядя: и стукал, и слушал, — вам, говорит, между прочим, табак не годится; легкие расширены.
Гааз жил в больнице. Приходит к нему перед обедом какой-то
больной посоветоваться. Гааз
осмотрел его и пошел в кабинет что-то прописать. Возвратившись, он не нашел ни
больного, ни серебряных приборов, лежавших на столе. Гааз позвал сторожа и спросил, не входил ли кто, кроме
больного? Сторож смекнул дело, бросился вон и через минуту возвратился с ложками и пациентом, которого он остановил с помощию другого больничного солдата. Мошенник бросился в ноги доктору и просил помилования. Гааз сконфузился.
Он
осмотрел руку и сделал гипсовую повязку переломленной ноги, а потом сейчас же и уехал: в Мурмосе ждали свои
больные.
Когда приехал доктор, она пошла к
больному вместе с ним; но доктор,
осмотрев пациента, объявил, что он безнадежен, и таких средств, которые могли бы восстановить здоровье Мирона, у него, доктора, в распоряжении не имеется.
Входя в дом Аггея Никитича, почтенный аптекарь не совсем покойным взором
осматривал комнаты; он, кажется, боялся встретить тут жену свою; но, впрочем, увидев
больного действительно в опасном положении, он забыл все и исключительно предался заботам врача; обложив в нескольких местах громадную фигуру Аггея Никитича горчичниками, он съездил в аптеку, привез оттуда нужные лекарства и, таким образом, просидел вместе с поручиком у
больного до самого утра, когда тот начал несколько посвободнее дышать и, по-видимому, заснул довольно спокойным сном.
Наш ординатор обыкновенно останавливался перед каждым
больным, серьезно и чрезвычайно внимательно
осматривал его и опрашивал, назначал лекарства, порции.
Костоправ вышел,
осмотрев ногу графа, и, выйдя в зал, чтобы велеть подать себе таз с взбитою мыльною пеной, объявил княгине, что у
больного просто небольшой вывих и что он может ходить через неделю.
— Точно, точно! Ай да Парфен! спасибо, брат! Ну, ступай же поскорей. Двое
больных есть, а остальных подберешь. Да строго накажи им, как придут
осматривать больницу, чтоб все лежали смирно.
— Какие шутки? Ведь губернатор не станет
больных осматривать, только бы постели-то не были пусты.
Трупы выволокли и разложили в ряд на месте от давнишнего костра. Пристав, наклонившись и придерживая здоровой рукой
больную, близоруко
осмотрел убитых и, хоть уже достаточно светло было, ничего не мог понять.
На другой день к вечеру, рысцой, прибежал Алексей, заботливо, как доктор —
больного или кучер — лошадь,
осмотрел брата, сказал, расчёсывая усы какой-то маленькой щёточкой...
Предсказание врача сбылось,
больная часа через два пришла в себя; она открыла глаза, но, видно, зрение ее было слабо и она не в состоянии была вдруг
осмотреть всей комнаты. Савелий подошел.
Я повидался с Высоцким; он сказал мне, что с некоторого времени у
больного появилось опять раздражение в печени, что завтра он ощупает его при мне, для чего и просил, чтоб я непременно приехал в три часа. «Писарев уже два раза не дался
осмотреть себя, — продолжал Григорий Яковлевич, — а вас, вероятно, послушается: мне необходим хирургический осмотр».
Доктор улыбнулся презрительно-ласково: «Что ж, мол, делать, эти
больные выдумывают иногда такие глупости; но можно простить». Когда осмотр кончился, доктор посмотрел на часы, и тогда Прасковья Федоровна объявила Ивану Ильичу, что уж как он хочет, а она нынче пригласила знаменитого доктора, и они вместе с Михаилом Даниловичем (так звали обыкновенного доктора)
осмотрят и обсудят.
— Я знаю, знаю. Я был уже здесь с вами в прошлом году. Мы
осматривали больницу. Я все знаю, и меня будет трудно обмануть, — сказал
больной.
Приехал свежий, здоровый, как яблоко, доктор, большой весельчак. Когда он
осмотрел шею
больного, его обычное веселое выражение лица переменилось на озабоченное.
Опухоль железы мешала
больному раскрыть как следует рот, и мне не удалось
осмотреть полости рта и зева.
Лет двадцать назад в Киеве произошел такой случай. Д-р Проценко был приглашен на дом к одному
больному; он
осмотрел его, но, узнав, что у
больного нет средств заплатить за визит, ушел, не сделав назначения. Доктор был привлечен к суду и приговорен к штрафу и аресту на месяц на гауптвахте. Многочисленная публика, наполнявшая судебную залу, встретила приговор аплодисментами и криками «браво!».
Больная медленно ушла за ширму. Профессор
осмотрел несколько других
больных.
Тем временем ассистент, оттянув у
больной сзади рубашку,
осмотрел ее спину.
Теперь мне тяжело было идти к ним, тяжело было
осматривать сосредоточенно молчащую
больную и делать распоряжения мужу, который выслушивал меня, стараясь не смотреть в глаза.
Ассистент побежал за ширму.
Больная стояла одетая и плакала. Он заставил ее раздеться до рубашки.
Больную положили на кушетку и, раздвинув ноги, стали
осматривать: ее
осматривали долго, —
осматривали мерзко, гнусно.
Тете некогда было с нею теперь заниматься, потому что, узнав об их отъезде, пришло множество
больных, и все ожидали у балкона, на котором тетя и Гильдегарда их
осматривали, обмывали и, где было необходимо, — делали проколы и надрезы.
Врач
осмотрел ее внимательно, подробно расспросил о симптомах, какими сопровождалось болезненное состояние, и нашел в
больной сильное, почти безнадежное горячечное состояние в соединении с неизбежным помешательством.
Потом принялся за других
больных воспитанниц. Одни из них жаловались на головную боль, другие на живот, иные на кашель… Всех тщательно выслушал, выстукал внимательно
осмотрел доктор и прописал каждой лекарство. В толпе подруг — воспитанниц среднего отделения стояла беленькая, четырнадцатилетняя Феня Клементьева, изящная и нежная, как барышня.
Осмотрев его и задав несколько вопросов горничной, которая ходила за
больным, доктор не спеша вернулся в гостиную. Там уже было темно, и Ольга Ивановна, стоявшая у окна, казалась силуэтом.
— Да… Калерия Порфирьевна там осталась…
больных детей
осмотреть.
Но
больные все прибывали, места не хватало. Волей-неволей пришлось отправить десяток самых тяжелых в наш госпиталь. Отправили их без диагноза. У дверей госпиталя, выходя из повозки, один из
больных упал в обморок на глазах бывшего у нас корпусного врача. Корпусный врач
осмотрел привезенных, всполошился, покатил в полк, — и околоток, наконец, очистился от тифозных.
Я из любопытства поехал с ним в местный военный лазарет на заседание комиссии, которая
осматривала солдат, заявившихся
больными.
— Видите, с позиций и из окрестных частей сюда направляют
больных и раненых, вы их
осматриваете.
Известное дело, дежурный дохтур
осмотрел, лекарства прописал, по утру главный, Карл Карлович, царство ему небесное, добрый человек был, палаты обошел, с новым
больным занялся.
Больную осмотрели чуть ли не все московские знаменитые и не знаменитые врачи.