Неточные совпадения
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать
себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек
обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
Замечательно тоже, что никто из них, однако же, не полагал, что умрет он в самую эту же ночь, тем более что в этот последний вечер жизни своей он, после глубокого дневного сна, вдруг как бы
обрел в
себе новую силу, поддерживавшую его во всю длинную эту беседу с друзьями.
Нужно распластаться в акте веры, отречься от
себя, тогда поднимаешься, тогда
обретаешь высший разум.
В эпохи нравственного и умственного умаления, когда реальное дело выпадает из рук, подобные фантасмагории совершаются нередко. Не находя удовлетворений в действительной жизни, общество мечется наудачу и в изобилии выделяет из
себя людей, которые с жадностью бросаются на призрачные выдумки и в них
обретают душевный мир. Ни споры, ни возражения тут не помогают, потому что, повторяю, в самой основе новоявленных вероучений лежит не сознательность, а призрачность. Нужен душевный мир — и только.
Хлопоты для отыскания таковой местности опять принял на
себя Терхов и
обрел оную на довольно порядочной высоте Шварцвальда; но на беду, тут же существовала мыза для лечения молоком.
— Не отвергай меня, отец мой! — продолжал Максим, — выслушай меня! Долго боролся я сам с
собою, долго молился пред святыми иконами. Искал я в своем сердце любви к царю — и не
обрел ее!
— Это точно, что человек нередко, в мечтании своем, стремится недосягаемая досягнуть и к недоступному доступ найти. А вследствие того, или повод для раскаяния, или и самую скорбь для
себя обретает.
Все оглядывались, все спрашивали
себя: почему, за что? — и никаких ответов не
обретали, кроме отрывочных фраз, вроде «распустил» и «не удовлетворяет новым веяниям времени» (в старину это, кажется, означало: не подтягивает).
Иванов. Вижу, тонко ты понимаешь жизнь! Мое нытье внушает тебе благоговейный страх, ты воображаешь, что
обрела во мне второго Гамлета, а, по-моему, эта моя психопатия, со всеми ее аксессуарами, может служить хорошим материалом только для смеха и больше ничего! Надо бы хохотать до упаду над моим кривляньем, а ты — караул! Спасать, совершать подвиг! Ах, как я зол сегодня на
себя! Чувствую, что сегодняшнее мое напряжение разрешится чем-нибудь… Или я сломаю что-нибудь, или…
Ковыряй тут, а не в ином месте, ибо только тут
обретешь искомый навоз!" — вещает он глубокомысленно и забрызжет с ног до головы всякого, кто позволит
себе не последовать его вещаниям.
И вот, как, может быть, ни покажется странным, меня вдруг захлестнул зверский мальчишеский голод, давно накоплявшийся среди подавляющих его впечатлений; я осушил высокий прозрачный стакан с черным вином,
обрел самого
себя и съел дважды все без остатка, почему тарелка вернулась полная в третий раз.
Но в этой-то невозможности что-нибудь «разобрать» именно и заключается та обаятельная сила, которая заставляет умирающего человека стремиться в Монрепо, чтобы там
обрести для
себя усыпальницу.
Человека могу
обрести в
себе, пока еще он не пропал!
«Но, — думаю
себе, — чего тут много печалиться, уж если я от него бежать стану, так он же сам нас не
обретет!»
Не охота бы говорить, а нельзя премолчать, не тот мы дух на Москве встретили, которого жаждали.
Обрели мы, что старина тут стоит уже не на добротолюбии и благочестии, а на едином упрямстве, и, с каждым днем в сем все более и более убеждаясь, начали мы с Левонтием друг друга стыдиться, ибо видели оба то, что мирному последователю веры видеть оскорбительно: но, однако, сами
себя стыдяся, мы о всем том друг другу молчали.
Он-то согнал сюда массы народные.
Многие — в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб
обрели здесь
себе.
Тогда Иисус сказал ученикам своим: если кто хочет идти за мною, отвергнись
себя и возьми крест свой и следуй за мною. Ибо кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради меня, тот
обретет ее. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?
Тришюстасный Бог в творении вызывает к жизни многоипостасность, Он хочет размножиться в «сынах Божиих»,
обрести в них для
Себя друзей.
Итак, в религиозном переживании дано — и в этом есть самое его существо — непосредственное касание мирам иным, ощущение высшей, божественной реальности, дано чувство Бога, притом не вообще, in abstracto, но именно для данного человека; человек в
себе и чрез
себя обретает новый мир, пред которым трепещет от страха, радости, любви, стыда, покаяния.
Сократ противополагал
себя софистам, как отвлеченным идеалистам и рационалистам или вовсе не верящим в истину, или же надеющимся
обрести ее путем спекулятивно-идеалистическим, которому Сократ, а за ним и его великий ученик противопоставляли полноту религиозного, философского и жизненного опыта.
Прошла добрая минута времени, показавшаяся им чуть ли не получасом, пока Павла Артемьевна пришла в
себя и
обрела дар слова.
Когда же человек «протрезвляется», когда исчезает в нем этот ясный, беспохмельный хмель, вызываемый непосредственною силою жизни, то для человека ничего уже не остается в жизни, ему нечего в ней делать — разве только ему удастся
обрести для
себя какой-нибудь другой хмель.
И этому"лодырю", — она так уже про
себя называла его, — хотелось ей показать, что он такой же пошляк и плут, как и все вообще мужчины. Но он сейчас понял и не хвастал. Девчонка амурилась с ним перед самым приездом Теркина в Заводное. Чего бы лучше преподнести Василию Ивановичу сюрпризец в виде письма и прописать в нем, какое сокровище он
обрел, с лодырем землемеришкой? Точно горничная в саду амурилась, — так, здорово живешь! Вот так идеал! Вот так желанная пристань, куда он причалил!
В голове замелькали вопросы: «Зачем он здесь? Чего ищет? Что надеялся
обрести, чем обновить
себя?»
— Молва и слава о подвигах моего предместника огласилась во всех концах земли русской, сердце мое закипело святым рвением — я отверг прелесть мира, надел власяницу на телесные оковы и странническим посохом открыл
себе дорогу в пустыню Соловецкую,
обрел прах предместников моих, поклонился ему, и искра твердого, непоколебимого намерения, запавшая мне в душу, разрослась в ней и начала управлять всеми поступками моими.
— Да будет благословен приход твой в тихую, безмятежную пустыню нашу, и да
обретет душа твоя пристань вечную в недрах святыни и созерцании творений Зиждителя. Да приобретет она
себе житием праведным богатство духовное — успокоение, какое внушает этот юноша, — проговорил отец Авраамий, благословляя пришельца и указывая ему на молящегося. — Но кто ты сам? — спросил он. — Почему покидаешь свет?
Я вам должен признаться, что я более всяких представлений о божестве люблю этого нашего русского бога, который творит
себе обитель «за пазушкой». Тут, что нам господа греки ни толкуй и как ни доказывай, что мы им обязаны тем, что и бога через них знаем, а не они нам его открыли; — не в их пышном византийстве мы
обрели его и дыме каждений, а он у нас свой, притоманный и по-нашему, попросту, всюду ходит, и под банный полочек без ладана в дусе хлада тонка проникнет, и за теплой пазухой голубком приоборкается.
Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого
себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро
обрести его.