Неточные совпадения
На другой день,
проснувшись рано, стали отыскивать"языка". Делали все это серьезно,
не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить его, но потом вспомнили, что он
совсем не для того требовался, и простили. Еврей, положив руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал, что надо идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить по полю до тех пор, пока
не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки, идти куда глаза глядят.
Казак мой был очень удивлен, когда,
проснувшись, увидел меня
совсем одетого; я ему, однако ж,
не сказал причины. Полюбовавшись несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего отъезда в Геленджик.
Кто
проснулся связанный во вражьих руках, кто, и
совсем не просыпаясь, сонный перешел в сырую землю, и сам атаман Хлиб, без шаровар и верхнего убранства, очутился в ляшском стану.
— Я иногда слишком уж от сердца говорю, так что Дуня меня поправляет… Но, боже мой, в какой он каморке живет!
Проснулся ли он, однако? И эта женщина, хозяйка его, считает это за комнату? Послушайте, вы говорите, он
не любит сердца выказывать, так что я, может быть, ему и надоем моими… слабостями?..
Не научите ли вы меня, Дмитрий Прокофьич? Как мне с ним? Я, знаете,
совсем как потерянная хожу.
— Ты сказал давеча, что у меня лицо
не совсем свежо, измято, — продолжал Обломов, — да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но
не от климата,
не от трудов, а от того, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму,
не вырвался на волю и угас. Итак, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло:
не хотелось уж мне
просыпаться больше.
— Что батюшка, спит или
проснулся? — тихо и смиренно проговорил он, себе самому неожиданно, и вдруг, тоже
совсем неожиданно, сел на скамейку. На мгновение ему стало чуть
не страшно, он вспомнил это потом. Смердяков стоял против него, закинув руки за спину, и глядел с уверенностью, почти строго.
Хотя Иван Федорович и говорил вчера (Катерине Ивановне, Алеше и потом Смердякову), что завтра уедет, но, ложась вчера спать, он очень хорошо помнил, что в ту минуту и
не думал об отъезде, по крайней мере
совсем не мыслил, что, поутру
проснувшись, первым движением бросится укладывать чемодан.
Оказалось, что первым
проснулся Дерсу; его разбудили собаки. Они все время прыгали то на одну, то на другую сторону костра. Спасаясь от тигра, Альпа бросилась прямо на голову Дерсу. Спросонья он толкнул ее и в это время увидел
совсем близко от себя тигра. Страшный зверь схватил тазовскую собаку и медленно,
не торопясь, точно понимая, что ему никто помешать
не может, понес ее в лес. Испуганная толчком, Альпа бросилась через огонь и попала ко мне на грудь. В это время я услышал крик Дерсу.
А спондей английских часов продолжал отмеривать дни, часы, минуты… и наконец домерил до роковой секунды; старушка раз, вставши, как-то дурно себя чувствовала; прошлась по комнатам — все нехорошо; кровь пошла у нее носом и очень обильно, она была слаба, устала, прилегла,
совсем одетая, на своем диване, спокойно заснула… и
не просыпалась. Ей было тогда за девяносто лет.
Я был похож на человека, которого вдруг разбудили середь ночи и сообщили ему, прежде чем он
совсем проснулся, что-то страшное: он уже испуган, дрожит, но еще
не понимает, в чем дело.
Он
проснулся в девятом часу, с головною болью, с беспорядком в мыслях, с странными впечатлениями. Ему ужасно почему-то захотелось видеть Рогожина; видеть и много говорить с ним, — о чем именно, он и сам
не знал; потом он уже
совсем решился было пойти зачем-то к Ипполиту. Что-то смутное было в его сердце, до того, что приключения, случившиеся с ним в это утро, произвели на него хотя и чрезвычайно сильное, но все-таки какое-то неполное впечатление. Одно из этих приключений состояло в визите Лебедева.
Напустив на себя храбрости, Яша к вечеру заметно остыл и только почесывал затылок. Он сходил в кабак, потолкался на народе и пришел домой только к ужину. Храбрости оставалось
совсем немного, так что и ночь Яша спал очень скверно, и
проснулся чуть свет. Устинья Марковна поднималась в доме раньше всех и видела, как Яша начинает трусить. Роковой день наступал. Она ничего
не говорила, а только тяжело вздыхала. Напившись чаю, Яша объявил...
— Нет,
не таков. Ты еще осенью был человеком, подававшим надежды
проснуться, а теперь, как Бахаревы уехали, ты
совсем — шут тебя знает, на что ты похож — бестолков
совсем, милый мой, становишься. Я думал, что Лизавета Егоровна тебя повернет своей живостью, а ты, верно, только и способен миндальничать.
Я думал, что мы уж никогда
не поедем, как вдруг, о счастливый день! мать сказала мне, что мы едем завтра. Я чуть
не сошел с ума от радости. Милая моя сестрица разделяла ее со мной, радуясь, кажется, более моей радости. Плохо я спал ночь. Никто еще
не вставал, когда я уже был готов
совсем. Но вот
проснулись в доме, начался шум, беготня, укладыванье, заложили лошадей, подали карету, и, наконец, часов в десять утра мы спустились на перевоз через реку Белую. Вдобавок ко всему Сурка был с нами.
Назанский был, по обыкновению, дома. Он только что
проснулся от тяжелого хмельного сна и теперь лежал на кровати в одном нижнем белье, заложив руки под голову. В его глазах была равнодушная, усталая муть. Его лицо
совсем не изменило своего сонного выражения, когда Ромашов, наклоняясь над ним, говорил неуверенно и тревожно...
Он, слава богу,
проснулся, и впереди его ждет
совсем белый день, без точек, без пестрины, одним словом, день, в который, как и вчера, ничего
не может случиться.
Калинович поцеловал у ней при этом руку и был как будто бы поласковей с нею; но деньги, видно,
не прибавили ему ни счастия, ни спокойствия, так что он опять
не выдержал этой нравственной ломки и в одно милое, с дождем и ветром, петербургское утро
проснулся совсем шафранный: с ним сделалась желчная горячка!
Проснулся он внезапно, точно кто толкнул его в бок, вскочил и,
не отдавая себе отчета, куда и зачем, пошел опять по дороге. Море
совсем угасло, на берегу никого
не было, дорога тоже была пуста. Коттеджи спали, освещаемые месяцем сверху, спали также высокие незнакомые деревья с густою, тяжелою зеленью, спало недопаханное квадратное поле, огороженное проволокой, спала прямая дорога, белевшая и искрившаяся бледною полоской…
Когда он
проснулся, то прежде всего, наскоро одевшись, подошел к зеркалу и стал опять закручивать усы кверху, что делало его
совсем не похожим на прежнего Дыму. Потом, едва поздоровавшись с Матвеем, подошел к ирландцу Падди и стал разговаривать с ним, видимо, гордясь его знакомством и как будто даже щеголяя перед Матвеем своими развязными манерами. Матвею казалось, однако, что остальные американцы глядят на Дыму с улыбкой.
— Да кому итти? — отозвался урядник. — Дядя Бурлак ходил, Фомушкин ходил, — сказал он
не совсем уверенно. — Идите вы, что ли? Ты да Назар, — обратился он к Луке, — да Ергушов пойдет; авось
проспался.
И еще раз треснул кулаком так, что Любский вскочил и подсел к нам.
Проснулся Любский, когда уже стало
совсем светло и мы пресытились шампанским, а Лентовский своим неизменным «Бенедиктином», который пил
не из ликерных рюмочек, а из лафитного стакана.
— Пятнадцать… а сколько ж? А что с того, что пятнадцать? Да ей и двенадцати много… она хрупкая, тоненькая… она ещё
совсем ребёнок! Никуда, никуда
не годится дитина эта! И зачем жить ей? Спала бы вот,
не просыпалась до Христа…
Княжна Анастасия в этот день долго
не выходила из своей комнаты. Она поздно
проснулась и
не совсем хорошо себя чувствовала. Бабушка навестила дочь в ее комнатах и, найдя, что у княжны что-то вроде лихорадки, посоветовала ей
не выходить до обеда, а если захочет, то и весь день провести у себя.
— Так вы, наконец,
проснулись? — перервал Шамбюр, садясь подле постели Рославлева. — Слава богу! Поглядите-ка на меня. Ну вот и глаза ваши
совсем не те, и цвет лица гораздо лучше.
Проснувшись, я ничего ясно
не помнил: иногда смутно представлялось мне, что я видел во сне что-то навалившееся и душившее меня или видел страшилищ, которые за мной гонялись; иногда усилия меня державших людей, невольно повторявших ласковые слова, которыми уговаривали меня лечь на постель и успокоиться, как будто пробуждали меня на мгновение к действительности, и потом
совсем проснувшись поутру, я вспоминал, что ночью от чего-то
просыпался, что около меня стояли мать, отец и другие, что в кустах под окнами пели соловьи и кричали коростели за рекою.
Засыпаю я скоро, но во втором часу
просыпаюсь, и с таким чувством, как будто
совсем не спал.
Просыпаюсь не совсем, а в какой-то другой сон.
Марфа Андревна
совсем проснулась и покричала девушку, но ответа
не было.
А
проснулся — шум, свист, гам, как на соборе всех чертей. Смотрю в дверь — полон двор мальчишек, а Михайла в белой рубахе среди них, как парусная лодка между малых челноков. Стоит и хохочет. Голову закинул, рот раскрыт, глаза прищурены, и
совсем не похож на вчерашнего, постного человека. Ребята в синем, красном, в розовом — горят на солнце, прыгают, орут. Потянуло меня к ним, вылез из сарая, один увидал меня и кричит...
— Как и когда оказалось, что я уже
не сплю и притом
совсем не сплю, — сказать я бы
не мог. Я
проснулся незаметно, но некоторое время мне казалось, что я еще вижу сон или что я тщательно берегу в памяти остатки сна, как бы боясь, что он исчезнет и я
не успею рассмотреть в нем что-то очень важное и очень нужное. А между тем сон был самый простой.
Марья вернулась и стала топить печь. Она, по-видимому, еще
не совсем очнулась от сна и теперь
просыпалась на ходу. Ей, вероятно, приснилось что-нибудь или пришли на память вчерашние рассказы, так как она сладко потянулась перед печью и сказала...
Астреин
совсем опустился. Он
не только целый день ходил в пальто и калошах, но и спал в них,
не раздеваясь. С утра до вечера он пил водку, иногда пил ее даже
проснувшись среди ночи, доставая бутылку, из-под кровати. Воспаленный мозг его одиноко безумствовал в сладострастных оргиях.
Голова Меркулова опять падает вниз, чуть
не касаясь колен, и опять Меркулов
просыпается с приторным, томящим ощущением в груди. «Никак, я вздремал? — шепчет он в удивлении. — Вот так штука!» Ему страшно жаль только что виденной черной весенней дороги, запаха свежей земли и нарядного отражения прибрежных ветел в гладком зеркале речки. Но он боится спать и, чтобы ободриться, опять начинает ходить по казарме. Ноги его замлели от долгого сидения, и при первых шагах он
совсем не чувствует их.
И он
просыпается, но
просыпается совсем уже
не тем, каким он заснул.
И теперь вам
не скажу, все это было во сне или
не во сне, но только я потом еще долго спал и, наконец,
просыпаюсь и вижу: утро,
совсем светло, и оный старец, хозяин наш, анахорит, сидит и свайкою лыковый лаптток на коленях ковыряет.
Я
проснулся утром, я думаю, в восьмом часу, и в комнате было уже почти
совсем светло. Я
проснулся разом с полным сознанием и вдруг открыл глаза. Она стояла у стола и держала в руках револьвер. Она
не видела, что я
проснулся и гляжу. И вдруг я вижу, что она стала надвигаться ко мне с револьвером в руках. Я быстро закрыл глаза и притворился крепко спящим.
Однажды
проснулся он и видит: прямо против его норы стоит рак. Стоит неподвижно, словно околдованный, вытаращив на него костяные глаза. Только усы по течению воды пошевеливаются. Вот когда он страху набрался! И целых полдня, покуда
совсем не стемнело, этот рак его поджидал, а он тем временем все дрожал, все дрожал.
—
Совсем была здорова! — выкрикнул муж. — Вечером из гостей приехали… Ночью
просыпаюсь, вижу — лежит как-то боком. Тронул ее за плечо —
не шевелится, холодная… Господи, господи, господи, — повторил он, крутя на себе волосы. — Оо-оо-оо!.. Ваня, да что же это такое?!
Вспомни, как после крепкого сна
просыпаешься поутру, как сначала
не узнаешь места, где ты,
не понимаешь, кто стоит подле тебя, кто будит тебя, и тебе
не хочется вставать, кажется, что сил нет. Но вот понемногу опоминаешься, начинаешь понимать, кто ты и где ты, разгуливаешься, начинают в голове ходить мысли, встаешь и берешься за дела. То же самое или
совсем похожее на это бывает с человеком, когда он рождается и понемногу вступает в жизнь, входит в силу и разум и начинает работать.
Похожа и дальше жизнь одного дня на всю жизнь человеческую.
Проснувшись, человек работает, хлопочет, и что дальше день, то он становится всё бодрее и бодрее, но дойдет дело до полдня — и чувствует человек уже
не такую бодрость, как с утра. А к вечеру и еще больше устает и хочется уже отдохнуть.
Совсем то же и во всей жизни.
Сон ее был
не совсем-то покоен. Раза два
просыпалась она, широко раскрывала сонные глаза, осматривалась вокруг — все одна… мужа нет еще. «Ах Боже мой! что это они там!.. Надо бы сходить посмотреть», — думает она, но сон морит, сладко смыкает веки, оковывает волю — и она снова засыпает.
Когда в третий раз
проснулась Сусанна, свеча
совсем уж оплыла и догорела, сквозь занавеску пробивался свет утра, а мужа все еще
не было.
Темная, чудная ночь помешала видеть
не совсем твердые шаги гостей, да и капитан предусмотрительно
не приказал устраивать торжественных проводов и, кажется, был очень доволен, когда гости после многократных пожатий его руки, наконец, уехали на катере, на руле которого сидел Володя. Он все время почти должен был отвечать на разные вопросы королевы, тогда как остальные пассажиры сладко дремали и
проснулись только тогда, когда Ашанин, слегка дернув за плечо его величество, доложил, что катер у пристани.
И в меркуловском бухарском халате, в запачканной фуражке на голове, с грязным платьем под мышкой, со свечкой в руках пошел он вдоль по коридору. Немного
не доходя до своего номера, увидал Дмитрий Петрович — кто-то
совсем раздетый поперек коридора лежит… Пришлось шагать через него, но, едва Веденеев занес ногу, тот
проснулся, вскочил и, сидя на истрепанном войлоке, закричал...
Было еще темно, когда удэхеец разбудил меня. В очаге ярко горел огонь, женщина варила утренний завтрак. С той стороны, где спали стрелки и казаки, несся дружный храп. Я
не стал их будить и начал осторожно одеваться. Когда мы с удэхейцем вышли из юрты, было уже
совсем светло. В природе царило полное спокойствие. Воздух был чист и прозрачен. Снежные вершины высоких гор уже озарились золотисторозовыми лучами восходящего солнца, а теневые стороны их еще утопали в фиолетовых и синих тонах. Мир
просыпался…
— Подкрадется, ваше превосходительство, клянусь святым Патриком, подкрадется, — прогнусил в ответ Акатову, немножко задыхаясь, дремучий семинарист Феоктист Меридианов, которого Акатов едва ли когда видел,
не знал по имени и
не пустил бы к себе на порог ни в дом, ни в департамент, но бог Морфей ничем этим
не стесняется и сводит людей в такие компании, что только ахнешь
проснувшись, и Акатов ахнул, и
совсем позабыл и о Подозерове, и о его письме, и вот причина, почему Подозеров ждет дружеского ответа «разумеется» очень нетерпеливо, «но совершенно напрасно».
— А вы забыли… папа просил вас зайти к нему… Он наверно
проснулся. Тетя… вы посидите на диване?.. А я
не могу!
Совсем задыхаюсь здесь.
«Со вчерашнего дня я
совсем другой человек, — думал граф Петр Васильевич,
проснувшись утром, — Да, эти чистые слезы, эти светлые радости
не сравнятся ни с какими другими наслаждениями! И зачем только понадобилось Корнилию Потаповичу именно в эти дни сводить со мною счеты», — продолжал он, схватывая со стола лист, испещренный цифрами.
Проснувшись рано, она оделась и
совсем готовая вышла садиться, но у подъезда экипажа
не было.
Он догадался, что это зашла ночная гроза, но
совсем не проснулся, а только скинул с себя то тяжкое, как узы, тупое и мертвое оцепенение, каким страх боролся против мыслей и неизбежного.