Неточные совпадения
Насыщенные богатым
летом,
и без того на всяком шагу расставляющим лакомые блюда, они влетели вовсе
не с тем, чтобы есть, но чтобы только показать себя, пройтись взад
и вперед по сахарной куче, потереть одна о другую задние или передние ножки, или почесать ими у себя под крылышками, или,
протянувши обе передние лапки, потереть ими у себя над головою, повернуться
и опять улететь,
и опять прилететь с новыми докучными эскадронами.
— Ты знаешь, нет ничего тайного, что
не вышло бы наружу! — заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять
лет два человека только знали: он да Василиса,
и я думала, что мы умрем все с тайной. А вот — она вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки
и протягивая их к образу Спасителя, — если б я знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое дитя, — я бы тогда же на площади, перед собором, в толпе народа, исповедала свой грех!
— В погреб надлежало
и без того идти-с, в день по нескольку даже раз-с, —
не спеша
протянул Смердяков. — Так точно
год тому назад я с чердака полетел-с. Беспременно так, что падучую нельзя предсказать вперед днем
и часом, но предчувствие всегда можно иметь.
Мы обыкновенно думаем о завтрашнем дне, о будущем
годе, в то время как надобно обеими руками уцепиться за чашу, налитую через край, которую
протягивает сама жизнь,
не прошенная, с обычной щедростью своей, —
и пить
и пить, пока чаша
не перешла в другие руки.
Входит Перегоренский, господин
лет шестидесяти, но еще бодрый
и свежий. Видно, однако же, что, для подкрепления угасающих сил, он нередко прибегает к напитку, вследствие чего
и нос его приобрел все возможные оттенки фиолетового цвета. На нем порыжелый фрак с узенькими фалдочками
и нанковые панталонцы без штрипок. При появлении его Алексей Дмитрич прячет обе руки к самым ягодицам, из опасения, чтоб господину Перегоренскому
не вздумалось
протянуть ему руку.
В толпу разбойников незаметно втерся посторонний человек
лет шестидесяти, опрятно одетый,
и старался,
не показываясь царю, привлечь внимание Серебряного. Уже несколько раз он из-за переднего ряда
протягивал украдкою руку
и силился поймать князя за полу, но,
не достав его, опять прятался за разбойников.
Рано или поздно, под старость или в расцвете
лет, Несбывшееся зовет нас,
и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь
и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть,
не начинает ли сбываться Несбывшееся?
Не ясен ли его образ?
Не нужно ли теперь только
протянуть руку, чтобы схватить
и удержать его слабо мелькающие черты?
Алексей Абрамович был человек выносливый, однако силы человеческие сочтены: дольше десяти
лет он
не мог
протянуть, надоело
и ему,
и Глаше.
Не помышляя о последствии первого необдуманного движения, он
протянул руку, чтоб сорвать портрет со стены, как вдруг двери из внутренних покоев растворились,
и человек
лет тридцати, опрятно одетый, вошел в комнату.
Вспомнил он, как его
не пустили в церковь, как он пошел в трактир, напился пьян, неделю без просыпу пил, как его выгнали со службы за пьянство
и как он, спустив с себя приличное платье, стал завсегдатаем погребка… Вот уж с лишком
год, как он день сидит в нем, а на ночь выходит на угол улицы
и протягивает руку за пятаком на ночлег, если
не получает его от загулявшего в погребке гостя или если товарищи по «клоповнику»
не раздобудутся деньгами.
— Мой совет хорош для всякого места, где тебя еще
не знали болтливым
и запальчивым мальчуганом. Ну, хорошо. Выкидывай свои пять
лет. Звонок около тебя,
протяни руку
и позвони.
В продолжение стола, перед кем стояло в бутылке вино, те свободно наливали
и пили; перед кем же его
не было, тот пил одну воду. Петрусь, как необыкновенного ума был человек
и шагавший быстро вперед, видя, что перед ним нет вина,
протянул руку через стол, чтобы взять к себе бутылку… Как же вскрикнет на него полковник, чтобы он
не смел так вольничать
и что ему о вине стыдно
и думать! Посмотрели бы вы, господин полковник, — подумал я сам себе. — как мы
и водочку дуем,
и сколько
лет уже!
Кира
протягивала губку, выжимая ее по дороге как бы нечаянно на спину соседки… Крик… визг… беготня. В углу около комода с выдвинутою из него постелью для прислуги высокая, стройная,
не по
годам серьезная Варюша Чикунина, прозванная за свое пение Соловушкой, стоя, расчесывала свои длинные шелковистые косы
и пела вполголоса...
Монастырь стал изливать на язычников свет учения Христа, князья радели о нем
и не одну сотню
лет сидели на своей отчине
и дедине — вплоть до того часа, когда Москва
протянула и в эту сторону свою загребущую лапу,
и княжеский стольный город перешел в воеводский, а там в посад, а там
и в простое торговое село.
Шел из гимназии
и встречаю на Киевской Катерину Сергеевну Ульянинскую, — она была у нас раза два-три в
год. Шаркнул ногой
и протянул руку. Она,
не вынимая рук из муфты, посмотрела на мою протянутую руку
и любезно сказала...
— Сто семьдесят тысяч вами одними сделано в одиннадцать месяцев. Хотите, мы сейчас Трифоныча позовем? —
и она указала на дверь. —
И это такие, которые в известность приведены, а разных других, по счетам, да векселей,
не вышедших в срок, да карточных… наверно, столько же. Вы что же думаете?
Протянете вы так-то больше
года?
—
Не могу знать, а только я, как перед богом (Харламов
протянул вперед себя руку
и растопырил пальцы)… как перед истинным создателем.
И время того
не помню, чтобы у меня свой топор был. Был у меня такой же, словно как будто поменьше, да сын потерял, Прохор.
Года за два перед тем, как ему на службу идтить, поехал за дровами, загулял с ребятами
и потерял…
Открыто идти против его «благодетелей», как его мать называла обоих в письмах к сыну, он при жизни старушки
не мог
и помышлять,
и более двух
лет протянул на этой «каторге», как он называл службу в артиллерии.
Он отбывал уже второй
год наказания. Один из трех его товарищей по камере — старик, сидевший много
лет, умер. С прибытием новой партии на его месте появился другой — хилый, чахоточный, молодой парень. Он недолго
и протянул, менее чем через полгода сошел в могилу. Новый сожитель был молчалив
и необщителен,
и все искоса поглядывал на него. Ему тоже казалось, всматриваясь в него, что он где-то видел это лицо, но где — припомнить, несмотря на деланные им усилия,
не мог.
Вот уже
год, как я
не видала тебя,
не отвечала на твои письма, целый
год я старалась побороть себя,
и поборола, правда. Когда я увижу тебя, когда твои губы протянутся для поцелуев, опять в груди у меня начнет что-то трепетать, опять голова закружится, но все это будет происходить в глубине, а внешне я имею настолько сил, что просто
протяну тебе руку,
и мы будем говорить о твоей жизни, о твоих переживаниях, но ни слова уже
не скажем ни обо мне, ни о нашей «любви».