Неточные совпадения
Он забыл свои сомнения, тревоги, синие письма, обрыв, бросился к
столу и написал коротенький нежный ответ,
отослал его к Вере, а сам погрузился в какие-то хаотические ощущения страсти. Веры
не было перед глазами; сосредоточенное, напряженное наблюдение за ней раздробилось в мечты или обращалось к прошлому, уже испытанному. Он
от мечтаний бросался к пытливому исканию «ключей» к ее тайнам.
А так как начальство его было тут же, то тут же и прочел бумагу вслух всем собравшимся, а в ней полное описание всего преступления во всей подробности: «Как изверга себя извергаю из среды людей, Бог посетил меня, — заключил бумагу, — пострадать хочу!» Тут же вынес и выложил на
стол все, чем мнил доказать свое преступление и что четырнадцать лет сохранял: золотые вещи убитой, которые похитил, думая отвлечь
от себя подозрение, медальон и крест ее, снятые с шеи, — в медальоне портрет ее жениха, записную книжку и, наконец, два письма: письмо жениха ее к ней с извещением о скором прибытии и ответ ее на сие письмо, который начала и
не дописала, оставила на
столе, чтобы завтра
отослать на почту.
Она
не помнит, она помнит только, что подбежала к нему, поцеловала его, но как они перешли через комнату, она
не помнит, и он
не помнит; они только помнят, когда они уже обходили мимо кресел, около
стола, а как они
отошли от двери…
Со всем этим я воротился домой уже в час пополудни. Замок мой отпирался почти неслышно, так что Елена
не сейчас услыхала, что я воротился. Я заметил, что она стояла у
стола и перебирала мои книги и бумаги. Услышав же меня, она быстро захлопнула книгу, которую читала, и
отошла от стола, вся покраснев. Я взглянул на эту книгу: это был мой первый роман, изданный отдельной книжкой и на заглавном листе которого выставлено было мое имя.
Настенька
не могла более владеть собой: ссылаясь на головную боль, она быстро
отошла от навязчивого кавалера, подошла к отцу, который с довольным и простодушным видом сидел около карточного
стола; но, взглянув на нее, он даже испугался — так она была бледна.
Была одна минута, когда глаза у меня застлало туманом: страшный профессор с своим
столом показался мне сидящим где-то вдали, и мне с страшной, односторонней ясностью пришла в голову дикая мысль: «А что, ежели?.. что из этого будет?» Но я этого почему-то
не сделал, а напротив, бессознательно, особенно почтительно поклонился обоим профессорам и, слегка улыбнувшись, кажется, той же улыбкой, какой улыбался Иконин,
отошел от стола.
Только тогда я решился
отойти от стола, и мне стало стыдно за то, что я своим молчаливым присутствием как будто принимал участие в униженных мольбах Иконина.
Не помню, как я прошел залу мимо студентов, что отвечал на их вопросы, как вышел в сени и как добрался до дому. Я был оскорблен, унижен, я был истинно несчастлив.
Правитель дел, кажется, ожидал, что сей, впервые еще являвшийся посетитель поклонится и ему, но, когда Егор Егорыч
не удостоил даже его взглядом, он был этим заметно удивлен и,
отойдя от стола, занял довольно отдаленно стоявший стул.
Молчаливый незнакомец с живостию протянул свою руку Юрию; глаза его, устремленные на юношу, блистали удовольствием. Он хотел что-то сказать; но Юрий,
не заметив этого движения,
отошел от стола, взобрался на печь и, разостлав свой широкий охабень, лег отдохнуть.
Но было поздно: его улыбка ничему
не помогла. Слова Фомы услыхали, — шум и говор в зале стал уменьшаться, некоторые из гостей как-то торопливо засуетились, иные, обиженно нахмурившись, положили вилки и ножи и
отошли от стола с закусками, многие искоса смотрели на Фому.
— Вот, говорят,
от губернаторов все
отошло: посмотрели бы на нас — у нас-то что осталось! Право, позавидуешь иногда чиновникам. Был я намеднись в департаменте — грешный человек, все еще поглядываю,
не сорвется ли где-нибудь дорожка, — только сидит их там, как мух в стакане. Вот сидит он за
столом, папироску покурит, ногами поболтает, потом возьмет перо, обмакнет, и чего-то поваракает; потом опять за папироску возьмется, и опять поваракает — ан времени-то, гляди, сколько ушло!
Чекалинский вынул из кармана несколько банковых билетов и тотчас расчелся. Германн принял свои деньги и
отошел от стола. Нарумов
не мог опомниться. Германн выпил стакан лимонаду и отправился домой.
Но клоун Эдвардс, очевидно,
не в нормальном состоянии. Он
не в силах выдержать до воскресенья обещания, данного режиссеру,
не в силах бороться против тоски, им овладевшей, его настойчиво опять тянет в уборную, к
столу, где едва виднеется почти опорожненный графин водки. Он выпрямляется, потряхивает головою и
отходит от мальчика нетвердыми шагами. Облик его постепенно затушевывается окружающею темнотою, пропадает, наконец, вовсе — и снова все вокруг охватывается мраком и тишиною…
Подобно белой птице с черными крыльями, я лечу, почти
не касаясь пола, по кругу и
не узнаю наших гостей, кажется, зачарованных моей пляской… Легкий одобрительный шепот, как шелест ветра в чинаровой роще, перелетает из конца в конец зала… Старики
отошли от карточных
столов и присоединились к зрителям. Отец пробрался вперед, любуясь мною, он восхищен, горд, я слышу его ободряющий голос...
Однако разговор кое-как шел и, верно, продолжался бы долее ввиду решительного нежелания гостей
отойти от стола с закуской, если бы капитан
не пригласил их садиться за
стол и
не усадил королеву между собой и доктором Федором Васильевичем, чем вызвал, как показалось Володе, быть может, и слишком самонадеянно, маленькую гримаску на лице королевы,
не имевшей, по всей вероятности, должного понятия о незначительном чине Володи, обязывающем его сесть на конце
стола, который моряки называют «баком», в отличие
от «кормы», где сидят старшие в чине.
Мгновение «ужасной, немой борьбы». Свидригайлов
отходит к окну,
не глядя, кладет на
стол ключ
от выхода.
Артур попросил у Блаухер бумаги и, сев на
стол, написал Пельцеру письмо. Он написал, что завещание получено и что желательно было бы знать, какая судьба постигла те деньги, которые получались до сих пор с имения, завещанного ему матерью? Письмо было отдано фрау Блаухер, которая на другой день и
отослала его на почтовую станцию. Через неделю был получен
от Пельцера ответ. Ответ был довольно странный и загадочный: «Ничего я
не знаю, — писал Пельцер. —
Не знаю ни завещания, ни денег. Оставьте нас в покое…»
Серебряков.
Не скрою, я очень рад видеть вас и готов говорить с вами, но
не здесь, а дома… (
Отходит от стола.)
Дело в том, что с тех пор, как приехала бабушка со своим штатом, все заботы по дому и хозяйству, лежавшие на ней, перешли к Анне, горничной княгини. Теперь
не Барбалэ, а Анна или хорошенькая Родам бегала по комнатам, звеня ключами, приготовляя
стол для обедов и завтраков или разливая по кувшинам сладкое и легкое грузинское вино. Я видела, как даже осунулась Барбалэ и уже
не отходила от плиты, точно боясь потерять свои последние хозяйственные обязанности.
Он поставил на
стол бутылку с хересом и графинчик водки,
отошел от стола шага на два, полюбовался, как у него все хорошо стоит, и его потянуло выпить рюмку…
Не поддался он искушению… Несколько раз возвращался на террасу с чем-нибудь… Но все уже приготовлено… Самовар поставлен на крыльце кухни.
Мне вдруг сделалось так
не по себе, точно я беседовал с самим паном Твардовским, и я захотел себя приободрить. Я еще далее
отошел от карточного
стола к закусочному и позамешкался с приятелем, изъяснявшим по-своему слово «мистик», а когда меня через некий час волною снова подвинуло туда, где играли в карты, то я застал уже талию в руках Августа Матвеича.
Челядинцы,
от большого до малого, были одеты исправно, накормлены сыто, получали, сверх того, в каждый годовой праздник по медной гривне и по калачу; их заслуги предкам Волынского ценились как должно; старики были в почтении у младших и нередко удостоивались подачек со
стола господского; немощных
не отсылали с хлеба долой на собственное пропитание,
не призирали в богадельнях, а в их семействах.
Забрал я себе все касающиеся этой части бумаги и присел за них вплотную, так что и
от стола не отхожу.
— И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, — продолжал он, — то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, — сказал князь Андрей и,
не ожидая ответа, тотчас же встал и
отошел от стола.