Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне
в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что
состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего
не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед
в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но
не мог иначе основать твоего
состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.
Милон. Счастлив ты, мой друг, будучи
в состоянии облегчать судьбу несчастных.
Не знаю, что мне делать
в горестном моем положении.
Другой вариант утверждает, что Иванов совсем
не умер, а был уволен
в отставку за то, что голова его вследствие постепенного присыхания мозгов (от ненужности
в их употреблении) перешла
в зачаточное
состояние.
—
Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть,
не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого законы — те знаю, а новых издавать
не желаю. Конечно, многие на моем месте понеслись бы
в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя
в атаках
не вижу-с!
"Прибыл я
в город Глупов, — писал он, — и хотя увидел жителей, предместником моим
в тучное
состояние приведенных, но
в законах встретил столь великое оскудение, что обыватели даже различия никакого между законом и естеством
не полагают.
Тут открылось все: и то, что Беневоленский тайно призывал Наполеона
в Глупов, и то, что он издавал свои собственные законы.
В оправдание свое он мог сказать только то, что никогда глуповцы
в столь тучном
состоянии не были, как при нем, но оправдание это
не приняли, или, лучше сказать, ответили на него так, что"правее бы он был, если б глуповцев совсем
в отощание привел, лишь бы от издания нелепых своих строчек, кои предерзостно законами именует, воздержался".
То напряженное
состояние, которое ее мучало сначала,
не только возобновилось, но усилилось и дошло до того, что она боялась, что всякую минуту порвется
в ней что-то слишком натянутое.
— Никогда
не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или
не жалко. Ведь мое всё
состояние тут, — он показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду
в клуб и, может быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже хочет оставить меня без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и
в этом-то удовольствие.
Он встал, и рыданья прервали его речь. Вронский тоже поднялся и
в нагнутом, невыпрямленном
состоянии, исподлобья глядел на него. Он
не понимал чувства Алексея Александровича. Но он чувствовал, что это было что-то высшее и даже недоступное ему
в его мировоззрении.
И поэтому,
не будучи
в состоянии верить
в значительность того, что он делал, ни смотреть на это равнодушно, как на пустую формальность, во всё время этого говенья он испытывал чувство неловкости и стыда, делая то, чего сам
не понимает, и потому, как ему говорил внутренний голос, что-то лживое и нехорошее.
И жалость
в ее женской душе произвела совсем
не то чувство ужаса и гадливости, которое она произвела
в ее муже, а потребность действовать, узнать все подробности его
состояния и помочь им.
— Ну, Костя, теперь надо решить, — сказал Степан Аркадьич с притворно-испуганным видом, — важный вопрос. Ты именно теперь
в состоянии оценить всю важность его. У меня спрашивают: обожженные ли свечи зажечь или необожженные? Разница десять рублей, — присовокупил он, собирая губы
в улыбку. — Я решил, но боюсь, что ты
не изъявишь согласия.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства
в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало
в правильные, по крайней мере,
в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и
в особенности так, чтобы другие отрасли богатства
не опережали земледелия; что сообразно с известным
состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные
не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа
в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства
в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые
в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Главные качества Степана Аркадьича, заслужившие ему это общее уважение по службе, состояли, во-первых,
в чрезвычайной снисходительности к людям, основанной
в нем на сознании своих недостатков; во-вторых,
в совершенной либеральности,
не той, про которую он вычитал
в газетах, но той, что у него была
в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы
состояния и звания они ни были, и в-третьих — главное —
в совершенном равнодушии к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда
не увлекался и
не делал ошибок.
Гостиница эта уже пришла
в это
состояние; и солдат
в грязном мундире, курящий папироску у входа, долженствовавший изображать швейцара, и чугунная, сквозная, мрачная и неприятная лестница, и развязный половой
в грязном фраке, и общая зала с пыльным восковым букетом цветов, украшающим стол, и грязь, пыль и неряшество везде, и вместе какая-то новая современно железнодорожная самодовольная озабоченность этой гостиницы — произвели на Левиных после их молодой жизни самое тяжелое чувство,
в особенности тем, что фальшивое впечатление, производимое гостиницей, никак
не мирилось с тем, что ожидало их.
Левин продолжал находиться всё
в том же
состоянии сумасшествия,
в котором ему казалось, что он и его счастье составляют главную и единственную цель всего существующего и что думать и заботиться теперь ему ни о чем
не нужно, что всё делается и сделается для него другими.
— Я вас давно знаю и очень рада узнать вас ближе. Les amis de nos amis sont nos amis. [Друзья наших друзей — наши друзья.] Но для того чтобы быть другом, надо вдумываться
в состояние души друга, а я боюсь, что вы этого
не делаете
в отношении к Алексею Александровичу. Вы понимаете, о чем я говорю, — сказала она, поднимая свои прекрасные задумчивые глаза.
Но это говорили его вещи, другой же голос
в душе говорил, что
не надо подчиняться прошедшему и что с собой сделать всё возможно. И, слушаясь этого голоса, он подошел к углу, где у него стояли две пудовые гири, и стал гимнастически поднимать их, стараясь привести себя
в состояние бодрости. За дверью заскрипели шаги. Он поспешно поставил гири.
— Да отчего же? Я, напротив, надеюсь, — сказала Долли, с любопытством глядя на Анну. Она никогда
не видала ее
в таком странном раздраженном
состоянии. — Ты когда едешь? — спросила она.
— Потом он такое занимает положение
в свете, что ему ни
состояние, ни положение
в свете его жены совершенно
не нужны. Ему нужно одно — хорошую, милую жену, спокойную.
Ему и
в голову
не приходило подумать, чтобы разобрать все подробности
состояния больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы было хоть
не лучше, но менее дурно.
Теперь,
в том чувствительном ко всему, размягченном
состоянии духа,
в котором он находился, эта необходимость притворяться была Левину
не только тяжела, но показалась совершенно невозможною.
Для человека со 100 000 дохода, как определяли все
состояние Вронского, такие долги, казалось бы,
не могли быть затруднительны; но дело
в том, что у него далеко
не было этих 100 000.
— Может быть. Но всё-таки мне дико, так же, как мне дико теперь то, что мы, деревенские жители, стараемся поскорее наесться, чтобы быть
в состоянии делать свое дело, а мы с тобой стараемся как можно дольше
не наесться и для этого едим устрицы….
— Только потому, что у них нет или
не было от рождения независимости
состояния,
не было имени,
не было той близости к солнцу,
в которой мы родились.
Чувство то было давнишнее, знакомое чувство, похожее на
состояние притворства, которое она испытывала
в отношениях к мужу; но прежде она
не замечала этого чувства, теперь она ясно и больно сознала его.
Обливавший его пот прохлаждал его, а солнце, жегшее спину, голову и засученную по локоть руку, придавало крепость и упорство
в работе; и чаще и чаще приходили те минуты бессознательного
состояния, когда можно было
не думать о том, что делаешь.
Левин вдруг покраснел, но
не так, как краснеют взрослые люди, — слегка, сами того
не замечая, но так, как краснеют мальчики, — чувствуя, что они смешны своей застенчивостью и вследствие того стыдясь и краснея еще больше, почти до слез. И так странно было видеть это умное, мужественное лицо
в таком детском
состоянии, что Облонский перестал смотреть на него.
Деньги за две трети леса были уже прожиты, и, за вычетом десяти процентов, он забрал у купца почти все вперед за последнюю треть. Купец больше
не давал денег, тем более что
в эту зиму Дарья Александровна,
в первый раз прямо заявив права на свое
состояние, отказалась расписаться на контракте
в получении денег за последнюю треть леса. Всё жалование уходило на домашние расходы и на уплату мелких непереводившихся долгов. Денег совсем
не было.
— И завтра родится сын, мой сын, и он по закону — Каренин, он
не наследник ни моего имени, ни моего
состояния, и как бы мы счастливы ни были
в семье, и сколько бы у нас ни было детей, между мною и ими нет связи.
Губернский предводитель,
в руках которого по закону находилось столько важных общественных дел, — и опеки (те самые, от которых страдал теперь Левин), и дворянские огромные суммы, и гимназии женская, мужская и военная, и народное образование по новому положению, и наконец земство, — губернский предводитель Снетков был человек старого дворянского склада, проживший огромное
состояние, добрый человек, честный
в своем роде, но совершенно
не понимавший потребностей нового времени.
Вступив
в разговор с юношей, Катавасов узнал, что это был богатый московский купец, промотавший большое
состояние до двадцати двух лет. Он
не понравился Катавасову тем, что был изнежен, избалован и слаб здоровьем; он, очевидно, был уверен,
в особенности теперь, выпив, что он совершает геройский поступок, и хвастался самым неприятным образом.
Дело об устройстве инородцев было случайно поднято
в комитете 2 июня и с энергиею поддерживаемо Алексеем Александровичем, как
не терпящее отлагательства по плачевному
состоянию инородцев.
Без сомнения, он никогда
не будет
в состоянии возвратить ей своего уважения; но
не было и
не могло быть никаких причин ему расстроивать свою жизнь и страдать вследствие того, что она была дурная и неверная жена.
В эти последние дни он сам
не ездил на проездку, а поручил тренеру и теперь решительно
не знал,
в каком
состоянии пришла и была его лошадь.
Место это он получил чрез мужа сестры Анны, Алексея Александровича Каренина, занимавшего одно из важнейших мест
в министерстве, к которому принадлежало присутствие; но если бы Каренин
не назначил своего шурина на это место, то чрез сотню других лиц, братьев, сестер, родных, двоюродных, дядей, теток, Стива Облонский получил бы это место или другое подобное, тысяч
в шесть жалованья, которые ему были нужны, так как дела его, несмотря на достаточное
состояние жены, были расстроены.
Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери; он дрожал — и сказать ли вам? я думаю, он
в состоянии был исполнить
в самом деле то, о чем говорил шутя.
Можно было сравнить его внутреннее
состояние души с разобранным строеньем, которое разобрано с тем, чтобы строить из него же новое; а новое еще
не начиналось, потому что
не пришел от архитектора определительный план и работники остались
в недоуменье.
— Так как моя бричка, — сказал Чичиков, —
не пришла еще
в надлежащее
состояние, то позвольте мне взять у вас коляску. Я бы завтра же, эдак около десяти часов, к нему съездил.
Как полусонный, бродил он без цели по городу,
не будучи
в состоянии решить, он ли сошел с ума, чиновники ли потеряли голову, во сне ли все это делается или наяву заварилась дурь почище сна.
Расстроено оно было скотскими падежами, плутами приказчиками, неурожаями, повальными болезнями, истребившими лучших работников, и, наконец, бестолковьем самого помещика, убиравшего себе
в Москве дом
в последнем вкусе и убившего на эту уборку все
состояние свое до последней копейки, так что уж
не на что было есть.
Заметив и сам, что находился
не в надежном
состоянии, он стал наконец отпрашиваться домой, но таким ленивым и вялым голосом, как будто бы, по русскому выражению, натаскивал клещами на лошадь хомут.
Казалось, как бы и самые финансы
не были
в завидном
состоянии.
Впрочем, приезжий делал
не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил, кто
в городе губернатор, кто председатель палаты, кто прокурор, — словом,
не пропустил ни одного значительного чиновника; но еще с большею точностию, если даже
не с участием, расспросил обо всех значительных помещиках: сколько кто имеет душ крестьян, как далеко живет от города, какого даже характера и как часто приезжает
в город; расспросил внимательно о
состоянии края:
не было ли каких болезней
в их губернии — повальных горячек, убийственных каких-либо лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такою точностию, которая показывала более, чем одно простое любопытство.
За ужином тоже он никак
не был
в состоянии развернуться, несмотря на то что общество за столом было приятное и что Ноздрева давно уже вывели; ибо сами даже дамы наконец заметили, что поведение его чересчур становилось скандалезно.
Большой статный рост, странная, маленькими шажками, походка, привычка подергивать плечом, маленькие, всегда улыбающиеся глазки, большой орлиный нос, неправильные губы, которые как-то неловко, но приятно складывались, недостаток
в произношении — пришепетывание, и большая во всю голову лысина: вот наружность моего отца, с тех пор как я его запомню, — наружность, с которою он умел
не только прослыть и быть человеком àbonnes fortunes, [удачливым (фр.).] но нравиться всем без исключения — людям всех сословий и
состояний,
в особенности же тем, которым хотел нравиться.
— Я, однако,
не понимаю, — отвечал князь, — отчего эти всегдашние жалобы на расстройство обстоятельств? У него очень хорошее
состояние, а Наташину Хабаровку,
в которой мы с вами во время оно игрывали на театре, я знаю как свои пять пальцев, — чудесное именье! и всегда должно приносить прекрасный доход.
В таком
состоянии пробыл он, наконец, весь день;
не ел,
не пил, и глаза его
не отрывались ни на час от небольшого окошка на улицу.
Она взяла огромную черную руку и привела ее
в состояние относительного трясения. Лицо рабочего разверзло трещину неподвижной улыбки. Девушка кивнула, повернулась и отошла. Она исчезла так быстро, что Филипп и его приятели
не успели повернуть голову.