Неточные совпадения
Почтмейстер
вдался более
в философию и читал весьма прилежно, даже по ночам, Юнговы «Ночи» и «Ключ к таинствам натуры» Эккартсгаузена, [Юнговы «Ночи» — поэма английского поэта Э. Юнга (1683–1765) «Жалобы, или Ночные думы о жизни, смерти и бессмертии» (1742–1745); «Ключ к таинствам натуры» (1804) — религиозно-мистическое сочинение немецкого писателя К. Эккартсгаузена (1752–1803).] из которых делал весьма длинные выписки, но какого рода они
были, это никому
не было известно; впрочем, он
был остряк, цветист
в словах и любил, как сам выражался, уснастить речь.
Затем Раскольников передал (довольно сухо) разговор свой с Свидригайловым, пропустив о призраках Марфы Петровны, чтобы
не вдаваться в излишнюю материю, и чувствуя отвращение заводить какой бы то ни
было разговор, кроме самого необходимого.
Он рассказал, но мы уже приводить рассказа
не будем. Рассказывал сухо, бегло. О восторгах любви своей
не говорил вовсе. Рассказал, однако, как решимость застрелиться
в нем прошла, «ввиду новых фактов». Он рассказывал,
не мотивируя,
не вдаваясь в подробности. Да и следователи
не очень его на этот раз беспокоили: ясно
было, что и для них
не в том состоит теперь главный пункт.
— Ну, пожалуйста,
не вдавайся в философию! Конечно, так. Кончено, и довольно с нас:
в дураках. Я на это дело, признаюсь тебе, никогда серьезно
не могла смотреть; только «на всякий случай» взялась за него, на смешной ее характер рассчитывая, а главное, чтобы тебя потешить; девяносто шансов
было, что лопнет. Я даже до сих пор сама
не знаю, чего ты и добивался-то.
Науки, как он понимал их,
не занимали десятой доли его способностей; жизнь
в его студенческом положении
не представляла ничего такого, чему бы он мог весь отдаться, а пылкая, деятельная, как он говорил, натура требовала жизни, и он
вдался в кутеж такого рода, какой возможен
был по его средствам, и предался ему с страстным жаром и желанием уходить себя, чем больше во мне силы.
Ответ
был дипломатический. Ничего
не разрешая по существу, Глумов очень хитро устранял расставленную ловушку и самих поимщиков ставил
в конфузное положение. — Обратитесь к источникам! — говорил он им, — и буде найдете
в них указания, то требуйте точного по оным выполнения!
В противном же случае остерегитесь сами и
не вдавайтесь в разыскания, кои впоследствии могут
быть признаны несвоевременными!
Не вдаваясь в метафизические суждения о том, каковы на самом деле каузальные отношения между общим и частным (причем необходимо
было бы прийти к заключению, что для человека общее только бледный и мертвый экстракт на индивидуального, что поэтому между ними такое же отношение, как между словом и реальностью), скажем только, что на самом деле индивидуальные подробности вовсе
не мешают общему значению предмета, а, напротив, оживляют и дополняют его общее значение; что, во всяком случае, поэзия признает высокое превосходство индивидуального уж тем самым, что всеми силами стремится к живой индивидуальности своих образов; что с тем вместе никак
не может она достичь индивидуальности, а успевает только несколько приблизиться к ней, и что степенью этого приближения определяется достоинство поэтического образа.
Быть может, неуместно
было бы здесь также
вдаваться в подробные доказательства того, что желание «
не стареть» — фантастическое желание, что на самом деле пожилой человек и хочет
быть пожилым человеком, если только его жизнь прошла нормальным образом и если он
не принадлежит к числу людей поверхностных.
Не совсем,
быть может, соответствовало бы характеру нашего отвлеченного трактата
вдаваться в подробное доказательство этого положения; поэтому скажем только, что красота каждого поколения существует и должна существовать для этого самого поколения; и нисколько
не нарушает гармонии, нисколько
не противно эстетическим потребностям этого поколения, если красота его увядает вместе с ним, — у последующих
будет своя, новая красота, и жаловаться тут некому и
не на что.
Но предмет нашего исследования — искусство как объективное произведение, а
не субъективная деятельность поэта; потому
было бы неуместно
вдаваться в исчисление различных отношений поэта к материалам его произведения...
Он, очевидно,
не хотел
вдаваться в дальнейшие подробности, да, впрочем, и без рассказа дело
было ясно. Мир, бессильный перед формальным правом, решил прибегнуть к «своим средствам». Тимофей явился исполнителем… Красный петух, посягательство на казенные межевые знаки, может
быть, удар слегой «при исполнении обязанностей», может
быть, выстрел
в освещенное окно из темного сада…
Иные отказались от своих богатств с той ветреною беззаботностию, которая встречается лишь у нас да у поляков, и отправились на чужбину искать себе рассеяния; другие,
не способные переносить духоту петербургского воздуха, закопали себя
в деревнях. Молодежь
вдалась кто
в панславизм, кто
в немецкую философию, кто
в историю или политическую экономию; одним словом, никто из тех русских, которые
были призваны к умственной деятельности,
не мог,
не захотел покориться застою.
Пристально поглядел на него Груздок и сердито пробормотал что-то пóд нос.
Был он суров и сумрачен нравом. Одичав на безлюдье,
не любил
вдаваться с посторонними
в разговоры.
— Откровенно говоря, я вас
не понимаю, — сказал он после некоторого молчания, — если вы
не считаете настоящим виновником человека, который зарезал и задушил, то… я уж
не знаю, кого следует считать. Конечно, преступник
есть продукт общества, и общество виновно, но… если
вдаваться в высшие соображения, то нужно бросить писать романы, а взяться за рефераты.
Неохота
была ему
вдаваться в дальние расспросы. И верил он, и
не хотелось ему верить.
— Дай тебе Господи! — молвила Манефа. —
Будешь богат —
не забудь сира, нища и убога, делись со Христом своим богатством… Неимущему подашь — самому Христу подашь. А паче всего
в суету
не вдавайся,
не поклонничай перед игемонами да проконсулами.
По распадкам между отрогами сбегает к морю несколько горных ручьев; наибольший из них называется Тахала. Река Ботчи
была недалеко. Там, где она впадает
в море, береговая линия немного
вдается в сушу, и если бы
не мыс Крестовоздвиженский, то никакой здесь бухты
не было бы совсем. Это небольшое углубление берега носит название бухты Гроссевича.
Плохой полководец, он
был человек добрый, честный, справедливый,
не вдавался в придворные интриги и сумел приобресть общее уважение.].
Точно какая фея послала мне Лизу, когда я, приехав
в Женеву, отыскивал их квартиру. Она возвращалась из школы с ученической сумкой за плечами и привела меня к своей матери, где я и отобедал. С ее матерью у меня
в Париже сложились весьма ровные, но суховатые отношения. Я здесь
не стану
вдаваться в разбор ее личности; но она всегда при жизни Герцена держала себя с тактом
в семье, где
были его взрослые дочери, и женой она себя
не выставляла.
— Воды… О боже мой… Постой, дай отдышаться… Замучился, как собака. Во всем теле и
в башке такое ощущение, как будто из меня все жилы вытянули и на вертеле изжарили…
Не могу больше терпеть…
Будь другом, ничего
не спрашивай,
не вдавайся в подробности… дай револьвера! Умоляю!
Неурядицы семейной жизни «знаменитого Суворова»
не были ни для кого тайной. Сам Александр Васильевич охотно всем и каждому рассказывал о своей женитьбе, совместной жизни с женой и разрыве,
вдаваясь при этом
в малейшие подробности.
И ни одному живому существу
не может она открыть свою душу… Кузина просто жалка ей, — до такой степени она
вдалась в какую-то дурь,
в то, что французы-психиатры называют"manie raisonnante" [пристрастие к умствованиям (фр.).]. Для нее, когда она приехала, непостижимо
было, как могла эта милая женщина, развитая, искавшая всегда деятельного добра,
в каких-нибудь два года уйти
в свою «теозофию».
Толкачов. Постой, дай отдышаться… Ох, матушки. Замучился, как собака. Во всем теле и
в башке такое ощущение, как будто из меня шашлык сделали.
Не могу больше терпеть.
Будь другом, ничего
не спрашивай,
не вдавайся в подробности… дай револьвер! Умоляю!
— А потому, что он также, как и вы,
вдался было в религиозные рассуждения, которые, по моему мнению, совершенно
не идут к делу и только мешают людям договориться о земном…
В этих письмах
не должно
было щадить имя Владислава Стабровского и спуститься на советы
не вдаваться до времени
в отчаянные предприятия.
Степа уже заметил во мне большую перемену. Он почти
не вдается со мною
в разговоры. Я его
было начала допрашивать о Лизавете Петровне. Мне хотелось знать его взгляд; мне хотелось прежде всего говорить об ней как можно больше…
— Ведь ты свободен, — говорил ему этот голос, — мир тебе улыбается! Слава окружает тебя! если хочешь
быть человеком серьезным,
будь им, но
не пересаливай… Выбери середину из этих крайностей,
в одну из которых ты
вдался, а другую презираешь… Упрочь свою знаменитость и свое состояние… Сделай партию богатую и блестящую… Состояние принесет тебе жена, она же принесет и красоту… Любовь —
не единственный путь к браку, любовь может прийти после… Она может вырасти на почве привычки и взаимного уважения…
«Нет, никогда… — ответил он сам себе. — Да и из чего ей? Из-за денег? Она и так
будет брать их у меня, сколько захочет. Из-за меня лично? Она видимо достаточно знает меня, чтобы
не вдаться в обман».