И целой жизни мало… (сборник)

Елена Бадалян, 2014

Сборник утонченных рассказов о любви.

Ветка багульника

Свадьба удалась на славу. Гулянье продолжалось уже второй день. Инга чувствовала удовлетворение. Ещё бы. Она со всей ответственностью отнеслась к приглашению Иринки стать свидетельницей. Столько усилий потрачено было на подготовку торжества. Решили праздновать дома у жениха. И приятнее, чем в ресторане, всё-таки домашняя обстановка, да и гулять можно сколько захочется, никто тебя временем не ограничивает. Инга с Никитой, свидетелем со стороны Славки, и сценарий разработали, и частушки смешные про всех сочинили, а уж какой выкуп организовали — все гости ахнули. Все заметили, как у них двоих всё ладно выходит, и даже нет, нет, поговаривали, что не за горами ещё одна свадьба. Никитка, конечно, необыкновенный — они так сдружились за последнее время. И красив, и успешен в делах, а на неё смотрит затаив дыхание. Ну, чем не жених? Но не было восторга, полёта, и земля не уходила из-под ног. «Приглядись повнимательнее, доченька!» — вздыхала мама.

«Да я уже пригляделась, мама, пригляделась, — Инга крутилась перед зеркалом в лёгких туфельках на умопомрачительных каблуках, — только дай мне ещё чуть-чуть воли хлебнуть, не торопи!»

«Смотри, долго ждать мужчины не любят, быстро другая окрутит», — советовала мать.

«Не окрутит!» Инга не переставала удивляться. О чём она говорит? Ведь Никитка, кроме неё, никого вокруг не видит, у него весь свет клином на ней одной сошёлся! Какие тут могут быть разлучницы?

Мать не скрывала волнения. Ей было непонятно, что ещё дочери нужно? Ведь любит он её, невооружённым взглядом видно, как любит. А ей всё полёт какой-то подавай. Молодая ещё, не понимает, что на самом деле важно.

Инга сидела по правую руку от новобрачной и гордо смотрела по сторонам. Она прекрасно видела восторженные взгляды мужчин, адресованные ей, Инге, и ей это бесконечно льстило и вызывало вполне естественное недовольство Никиты, который, поймав очередной, направленный на неё прямой взгляд, беспокойно ёрзал на месте, теряя последние остатки терпения и покоя. Но поводов для выяснения отношений не было. Подумаешь, смотрят! Ведь за это по физиономии не бьют!

Тосты лились рекой, поздравляли молодых, отчаянно кричали «горько» сильно подвыпившими уже голосами, а кто-то, опрокинув очередную рюмку прямо в горло, с напускным удивлением вытянул сипло: «А в вине-то сор! Сор в вине!» И откровенно нагло посмотрел затуманенными глазами на хорошенькую свидетельницу.

Никита резко вскочил со своего места, застёгивая пиджак непослушными пальцами. Инга слегка привстала, повернув голову в его сторону. «Ой, нет, так не пойдёт!» Гость явно не хотел мириться с полудействием и требовал полного спектакля. Инга поправила кофточку и медленно поднялась со своего места, как бы давая возможность всем налюбоваться крепко сбитой ладной фигуркой. Никита нервно ткнулся ей в губы, а потом, чуть отстранив, внимательно посмотрел ей в глаза и поцеловал увереннее, уже не отрываясь. Гости зааплодировали в восторге, а Мария Степановна, мама Славы, не преминула заметить, что свидетели проявили большее старание, нежели молодые, и все честные гости теперь уже перенесли всё внимание на жениха с невестой, требуя на разные лады повторения поцелуя. Никита о чём-то спросил её, усаживая на место, она кивнула, не вдаваясь в суть вопроса. Просто на другом конце стола, среди кричащих гостей, она заметила одно лицо, обращенное только к ней. Инга и раньше замечала этот пытливый взгляд, но никак не могла понять, почему он её так тревожит.

Отчим Славки, Виктор Иванович, смотрел чуть насмешливо, как ей казалось тогда, но взгляд этот будоражил, пугал, наконец, своей неопределённостью.

Мария Степановна подошла к мужу и что-то расстроенно говорила ему. Он махнул головой и стал вставать из-за стола, продолжая смотреть в сторону Инги. Слегка поманил рукой, чтобы она вышла в коридор. Инга почувствовала холодок, бегущий по спине, и земля как будто на мгновение ушла из-под ног.

«Маша говорит, что вина мало, не рассчитали. Смотаемся до магазина?» — Виктор Иванович держал её за руку и смотрел прямо в глаза.

«Со мной?» — Инга недоумевала.

«Но ты же права недавно получила, Славка говорил, водишь прилично, а я тут всё же под градусом, не очень хочется, чтобы в такой день милиция на хвост села. Ну что, поедем?»

Она согласно кивнула. «Может быть, я сгоняю, Виктор Иванович?» Никита неожиданно вырос у них за спиной.

«Да ну тебя! Посмотри, ты уже тоже не в форме, а мы с Ингой быстренько слетаем. Или ты мне свою барышню доверить боишься? Не бойся, не украду, стар уже для такой красавицы».

Никита густо покраснел, как будто уличённый в чём-то недозволенном, только метнулся подать пальто, шарф и шепнул тихонько: «Ты уж поосторожнее, милая, не гони, ладно?»

Свежий воздух приятно холодил раскрасневшиеся щёки. Виктор Иванович не сдержал восхищения: «Ну и красавица же ты, Инга! И косметики никакой не надо, всё естественное!» Инга покраснела ещё больше и до машины шла какая-то неожиданно тихая. Уже в машине она пришла в себя, уверенно расположилась за рулём. У неё как-то всё получилось легко, практически с первого занятия по вождению, и уже через пару недель она совершенно спокойно разъезжала по городу. Виктор Иванович сидел рядом, как бы думая о своём, но она чувствовала, что он тихонько рассматривает её, не желая привлекать внимания.

Народу в магазине не было. Они быстро загрузили багажник бутылками с вином и соком. «А теперь я тебя покатаю!» — Голос Виктора Ивановича был как-то нарочито бодр, и Инга вскинула на него удивлённые глаза: «Так вы же пили, как же…»

Он не дал ей договорить, махнул рукой на пассажирское место, и ей оставалось только подчиниться. Он ехал быстро, но уверенно, и в какой-то момент она совсем перестала беспокоиться: ас — он всегда ас. Она не спрашивала, куда он едет. Дома уже давно сменились лесополосой, мелькали голые, какие-то хрупкие в своей незащищённости деревья, но этот унылый пейзаж не мог испортить ей настроения. Ей было очень хорошо, и она просто боялась признаться себе в том, что хорошо ей от присутствия этого сильного, уверенного человека.

Остановившись на пригорке, Виктор Иванович вышел из машины, едва прикрыв дверь.

Он шёл вперёд, не оглядываясь, а она ждала, что будет дальше.

«Инга, выходи, иди сюда!» Его голос раздался издали, она уже не могла видеть его из-за деревьев.

Когда она подошла, он протянул ей тёмную ветку, покрытую маленькими сиреневыми цветочками.

«Чуешь, весна скоро! Вот и багульник расцвёл».

Инга взяла осторожно, как будто боялась повредить цветы, поднесла ветку к лицу. Запах был терпкий, манящий, влекущий куда-то. Инга подняла глаза на Виктора Ивановича. Он смотрел на неё так, как будто пытался понять, о чём она думает, смотрел взглядом, в котором смешались и восторг, и безграничная тоска, и горькая нежность. Всё было в этом взгляде, и ей стало не по себе. Она почувствовала, как почва летит из-под ног — ещё секунда — и она просто потеряет возможность трезво соображать. Что-то сильное, влекущее было в этом взгляде, взгляде взрослого мужчины. Трудно сказать, сколько времени они стояли так, сжимая в руках ветку багульника. Он опомнился первым. «Пойдём, девочка, а то во мне проснётся зверь, а не человек».

Инга не могла сдвинуться с места. Она уже ничего не понимала из того, что происходило вокруг неё. «Я что-то сделала не так?» Голос её звучал испуганно и обиженно одновременно. Неожиданно он рассмеялся, да так задорно, что она улыбнулась в ответ.

«Всё так, всё так, это я медведь косолапый, не на свою грядку залез».

Всю обратную дорогу они молчали, и, только подъехав к дому и остановившись, Виктор Иванович резко развернул её за плечи и слегка прижал к себе. «Прошло время, прошло». Он говорил это скорее себе, чем ей, а она чувствовала, как слеза предательски катится по щеке и больно кололо слева.

Никита с волнением бросился к ним. Она не ответила на его вопросительный взгляд, вымыла руки, вернулась к столу. Она видела, как в коридоре Мария Степановна отчитывала мужа за опоздание, с неприязнью смотрела на расплывшиеся, осоловелые лица гостей и чувствовала душевную опустошённость и разочарованность. Виктор Иванович присел рядом, шутил, подливал вина, к которому она даже не притрагивалась, и временами смотрел так же внимательно, как будто старался запомнить каждую чёрточку её красивого лица…

…На свадьбе Инги и Никиты тоже было много гостей. Теперь уже Слава и Иринка постарались от души. Славик пыжился. Его распирала законная гордость: он готовился стать отцом через пару месяцев, и это придавало ему значительности. Среди криков «горько» громче всех звучал низковатый голос Виктора Ивановича. Он смотрел на неё всё так же внимательно, но подошёл лишь один раз, чтобы поздравить с законным браком. И тогда волнующий, терпкий, манящий запах багульника вспомнился ей — и сердце сорвалось в пропасть…