Неточные совпадения
Каким образом об этих сношениях
было узнано — это известно одному богу; но кажется, что сам Наполеон разболтал о том князю Куракину во время одного из своих petits levе́s. [Интимных утренних приемов (франц.).] И вот в одно прекрасное утро Глупов
был изумлен, узнав, что им управляет
не градоначальник, а изменник, и что из губернии едет особенная комиссия ревизовать его
измену.
1) Клементий, Амадей Мануйлович. Вывезен из Италии Бироном, герцогом Курляндским, за искусную стряпню макарон; потом,
будучи внезапно произведен в надлежащий чин, прислан градоначальником. Прибыв в Глупов,
не только
не оставил занятия макаронами, но даже многих усильно к тому принуждал, чем себя и воспрославил. За
измену бит в 1734 году кнутом и, по вырвании ноздрей, сослан в Березов.
Ее сердце сильно билось, руки
были холодны как лед. Начались упреки ревности, жалобы, — она требовала от меня, чтоб я ей во всем признался, говоря, что она с покорностью перенесет мою
измену, потому что хочет единственно моего счастия. Я этому
не совсем верил, но успокоил ее клятвами, обещаниями и прочее.
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы
не долго
былиПредмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что
не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он
был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
Если одна сторона
не отвечает на страсть, она
не будет напрасно увлекать другую, или когда наступит охлаждение, она
не поползет в темноте, отравляя
изменой жизнь другому, а смело откроется и нанесет честно, как сама судьба, один явный и неизбежный удар — разлуку…
Татьяна Марковна
не совсем
была права, сравнив ее с Мариной. Полина Карповна
была покойного темперамента: она
не искала так называемого «падения» и
измены своим обязанностям на совести
не имела.
Ревнивец чрезвычайно скоро (разумеется, после страшной сцены вначале) может и способен простить, например, уже доказанную почти
измену, уже виденные им самим объятия и поцелуи, если бы, например, он в то же время мог как-нибудь увериться, что это
было «в последний раз» и что соперник его с этого часа уже исчезнет, уедет на край земли, или что сам он увезет ее куда-нибудь в такое место, куда уж больше
не придет этот страшный соперник.
О, может
быть, эта надорванная любовь и выродилась бы в настоящую, может, Катя ничего и
не желала, как этого, но Митя оскорбил ее
изменой до глубины души, и душа
не простила.
Этот Дарданелов, человек холостой и нестарый,
был страстно и уже многолетне влюблен в госпожу Красоткину и уже раз, назад тому с год, почтительнейше и замирая от страха и деликатности, рискнул
было предложить ей свою руку; но она наотрез отказала, считая согласие
изменой своему мальчику, хотя Дарданелов, по некоторым таинственным признакам, даже, может
быть, имел бы некоторое право мечтать, что он
не совсем противен прелестной, но уже слишком целомудренной и нежной вдовице.
— Никакой
измены у меня в мыслях нету и
не было, — проговорила Маша своим певучим и четким голосом, — а я уж вам сказывала: тоска меня взяла.
Давно живу, и старые порядки
Известны мне довольно. Берендеи,
Любимые богами, жили честно.
Без страха дочь мы парню поручали,
Венок для нас — порука их любви
И верности до смерти. И ни разу
Изменою венок поруган
не был,
И девушки
не ведали обмана,
Не ведали обиды.
Не знаю. В последнее время, то
есть после окончания моего курса, она
была очень хорошо расположена ко мне; но мой арест, слухи о нашем вольном образе мыслей, об
измене православной церкви при вступлении в сен-симонскую «секту» разгневали ее; она с тех пор меня иначе
не называла, как «государственным преступником» или «несчастным сыном брата Ивана». Весь авторитет Сенатора
был нужен, чтоб она решилась отпустить NataLie в Крутицы проститься со мной.
Как же мне
было признаться, как сказать Р. в январе, что я ошибся в августе, говоря ей о своей любви. Как она могла поверить в истину моего рассказа — новая любовь
была бы понятнее,
измена — проще. Как мог дальний образ отсутствующей вступить в борьбу с настоящим, как могла струя другой любви пройти через этот горн и выйти больше сознанной и сильной — все это я сам
не понимал, а чувствовал, что все это правда.
Вернувшись, ни Кароль, ни его спутник ничего
не сказали капитану о встрече, и он узнал о ней стороной. Он
был человек храбрый. Угрозы
не пугали его, но умолчание Кароля он затаил глубоко в душе как
измену. В обычное время он с мужиками обращался лучше других, и мужики отчасти выделяли его из рядов ненавидимого и презираемого панства. Теперь он теснее сошелся с шляхтой и даже простил поджигателя Банькевича.
Галактион
был другого мнения и стоял за бабушку. Он
не мог простить Агнии воображаемой
измены и держал себя так, точно ее и на свете никогда
не существовало. Девушка чувствовала это пренебрежение, понимала источник его происхождения и огорчалась молча про себя. Она очень любила Галактиона и почему-то думала, что именно она
будет ему нужна. Раз она даже сделала робкую попытку объясниться с ним по этому поводу.
Негодование Белого против якобы
измены Блока и петербургской литературы символическому искусству преувеличено и
не вполне правдиво, так как за этим
было скрыто что-то личное.
Можно ли, например, оспоривать, что чебоксарская подоплека добротнее французской?
не будет ли это противно тем инстинктам отечестволюбия, которые так дороги моему сердцу?
не рассердит ли это, наконец, Плешивцева, который хоть и приятель, а вдруг возьмет да крикнет: «Караул!
измена?!» И ничего ты с ним
не поделаешь, потому что он крепко стоит на чебоксарской почве, а ты колеблешься!
— Да ведь и тебе
не мешало бы помнить, что и у тебя никакого «завоевания»
не было, а
был какой-то Митька Тебеньков, которому за"шатость и
измену"выщипали бороду по волоску! — язвил с своей стороны Плешивцев.
«Ну,
была не была, поеду. Хотя ежели что дурное об
измене узнаю, всего ей
не выскажу, но посмотрю и приведу все дело в ясность».
—
Не до
измен было! — отвечал Калинович, скрыв притворным вздохом нетвердость в голосе.
Ни
измены, ни удара судьбы
не было: случилось совсем другое.
— Да; но вы
не дали мне обмануться: я бы видел в
измене Наденьки несчастную случайность и ожидал бы до тех пор, когда уж
не нужно
было бы любви, а вы сейчас подоспели с теорией и показали мне, что это общий порядок, — и я, в двадцать пять лет, потерял доверенность к счастью и к жизни и состарелся душой. Дружбу вы отвергали, называли и ее привычкой; называли себя, и то, вероятно, шутя, лучшим моим другом, потому разве, что успели доказать, что дружбы нет.
Марья Николаевна терпеливо выслушала половину акта, но когда первый любовник, узнав об
измене своей возлюбленной (одет он
был в коричневый сюртук с «буфами» и плисовым воротником, полосатый жилет с перламутровыми пуговицами, зеленые панталоны со штрипками из лакированной кожи и белые замшевые перчатки), когда этот любовник, уперев оба кулака в грудь и оттопырив локти вперед, под острым углом, завыл уже прямо по-собачьи — Марья Николаевна
не выдержала.
Угнетенные навязанной мелкой тиранией господ обер-офицеров, юнкера, однако,
не жаловались ни высшему начальству, ни своим родителям: и то и другое
было бы
изменой внутреннему духу и укладу училища.
— Я вас очень
не люблю; но совершенно уверены можете
быть. Хоть и
не признаю
измены и неизмены.
— Нет-с, это
не логическая последовательность, — воскликнул Егор Егорыч, — это
измена и ветреность! Когда Людмила умерла, или… нет, что я говорю!.. раньше, — когда она отказала мне в руке, я должен
был бы умереть.
Прадед мой, штабс-капитан Прокофий Гадюк,
будучи в пьяном виде, изменные речи говорил, а сын его, Артамон,
не только о сем
не умолчал, но, с представлением ясных отцовой
измены доказательств, донес по начальству.
Чувство это
было невольное уважение к Серебряному, которого смелые поступки возмущали его самодержавное сердце, а между тем
не подходили под собственные его понятия об
измене.
Колычевы, давно уже сидевшие в тюрьме и пытаемые Малютой, частью сознались во взводимой на них
измене, частью
были, по мнению Иоанна, достаточно уличены друзьями их и холопами, которые,
не выдержав пытки, на них показывали.
Как бы вывесть
измену из каменной Москвы!
Что возговорит Малюта, злодей Скурлатович:
«Ах ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Не вывесть тебе изменушки довеку!
Сидит супротивник супротив тебя,
Ест с тобой с одного блюда,
Пьет с тобой с одного ковша,
Платье носит с одного плеча!»
И тут царь догадается,
На царевича осержается.
— Замолчи, отец! — сказал, вставая, Максим, —
не возмущай мне сердца такою речью! Кто из тех, кого погубил ты, умышлял на царя? Кто из них замутил государство?
Не по винам, а по злобе своей сечешь ты боярские головы! Кабы
не ты, и царь
был бы милостивее. Но вы ищете
измены, вы пытками вымучиваете изветы, вы, вы всей крови заводчики! Нет, отец,
не гневи бога,
не клевещи на бояр, а скажи лучше, что без разбора хочешь вконец извести боярский корень!
— Государь! — сказал он вдруг резко, —
не ищи
измены далеко. Супротивник твой сидит супротив тебя, он
пьет с тобой с одного ковша,
ест с тобой с одного блюда, платье носит с одного плеча!
—
Не лги, Елена.
Не мудрствуй.
Не умножай греха своего лукавою речью. Ты
не изменила мне, потому что для
измены нужна хотя краткая верность, а ты никогда
не была мне верна…
Молился он о тишине на святой Руси, молился о том, чтоб дал ему господь побороть
измену и непокорство, чтобы благословил его окончить дело великого поту, сравнять сильных со слабыми, чтобы
не было на Руси одного выше другого, чтобы все
были в равенстве, а он бы стоял один надо всеми, аки дуб во чистом поле!
Поразив ужасом Москву, царь захотел явиться милостивым и великодушным. По приказанию его темницы
были отперты, и заключенные, уже
не чаявшие себе прощения, все освобождены. Некоторым Иоанн послал подарки. Казалось, давно кипевшая в нем и долго разгоравшаяся злоба разразилась последнею казнью и вылетела из души его, как пламенный сноп из горы огнедышащей. Рассудок его успокоился, он перестал везде отыскивать
измену.
Симонов
не преследовал его, ибо казаков
не хотел отрядить, опасаясь от них
измены, а пехоту
не смел отдалить от города, коего жители готовы
были взбунтоваться.
В сентенции сказано
было, что Пугачев ворвался в город
изменою суконщиков. Следствие доказало, что суконщики
не изменили; напротив, они последние бросили оружие и уступили превосходной силе.
Ну, вот я и упал пред вами на колена:
Скажите же —
не правда ли —
измена,
Коварство очевидны… я хочу, велю,
Чтоб вы ее сейчас же обвинили.
Она невинна? разве вы тут
были?
Смотрели в душу вы мою?
Как я теперь прошу, так и она молила.
Ошибка — я ошибся — что ж!
Она мне то же говорила,
Но я сказал, что это ложь.
Никогда и ни с кем Юрий
не расставался с таким удовольствием: он согласился бы лучше снова провесть ночь в открытом поле, чем вторично переночевать под кровлею дома, в котором, казалось ему, и самый воздух
был напитан
изменою и предательством. Раскланявшись с хозяином, он проворно вскочил на своего коня и,
не оглядываясь, поскакал вон из селения.
Он прав, он прав; везде
измена зреет —
Что делать мне? Ужели
буду ждать,
Чтоб и меня бунтовщики связали
И выдали Отрепьеву?
Не лучше ль
Предупредить разрыв потока бурный
И самому… Но изменить присяге!
Но заслужить бесчестье в род и род!
Доверенность младого венценосца
Предательством ужасным заплатить…
Опальному изгнаннику легко
Обдумывать мятеж и заговор,
Но мне ли, мне ль, любимцу государя…
Но смерть… но власть… но бедствия народны…
«Хоть бы зол я
был на этого человека или
не нравился бы он мне… А то так просто… ни за что обидел я его», — с тревогой думал он, и в душе его шевелилось что-то нехорошее к Татьяне Власьевне. Ему казалось, что Кирик непременно догадается об
измене жены.
Прочитывая все это, Миклаков только поеживался и посмеивался, и говорил, что ему все это как с гуся вода, и при этом обыкновенно почти всем спешил пояснить, что он спокойнейший и счастливейший человек в мире, так как с голоду умереть
не может, ибо выслужил уже пенсию, женской
измены не боится, потому что никогда и
не верил женской верности [Вместо слов «женской
измены не боится, потому что никогда и
не верил женской верности»
было: «женской
измены не боится, потому что сам всегда первый изменяет».], и, наконец, крайне доволен своим служебным занятием, в силу того, что оно все состоит из цифр, а цифры, по его словам,
суть самые честные вещи в мире и никогда
не лгут!
Она с радостью соображала, что в ее
измене нет ничего страшного. В ее
измене душа
не участвовала: она продолжала любить Лаевского, и это видно из того, что она ревнует его, жалеет и скучает, когда он
не бывает дома. Кирилин же оказался так себе, грубоватым, хотя и красивым, с ним все уже порвано и больше ничего
не будет. Что
было, то прошло, никому до этого нет дела, а если Лаевский узнает, то
не поверит.
В интересной, но надоедающей книжке «Последние дни самоубийц»
есть рассказ про одну девушку, которая, решившись отравиться с отчаяния от
измены покинувшего ее любовника, поднесла уже к губам чашку с ядом, как вдруг вспомнила, что, грустя и тоскуя, она уже более десяти ночей
не ложилась в постель. В это мгновение она почувствовала, что ей страшно хочется спать. Она тщательно спрятала чашку с ядом, легла, выспалась и, встав наутро, с свежею головою записала все это в свой дневник и затем отравилась.
Не денежная утрата, как она велика ни
была, — нет! а
измена оскорбила и взорвала отца.
Я им
не изменял — нет, нет, — они,
Они меня бесстыдно обманули,
Мой идеал они мне подменили,
Подставили чужую личность мне,
И их любить наместо совершенства —
Вот где б
измена низкая
была!
Плодомасов
не призывал никого к оружию и обороне. Он
не сделал этого, во-первых, потому, что он читал предательство и
измену себе на всех лицах, которые перед собою видел. На всех? Нет,
было одно лицо, на котором он
не видал ни зла, ни предательства: это
было лицо его молодой жены, виновницы всей этой истории.
Какие степи, горы и моря
Оружию славян сопротивлялись?
И где веленью русского царя
Измена и вражда
не покорялись?
Смирись, черкес! и запад и восток,
Быть может, скоро твой разделит рок.
Настанет час — и скажешь сам надменно
Пускай я раб, но раб царя вселенной!
Настанет час — и новый грозный Рим
Украсит Север Августом другим!
А который бы человек, князь или боярин, или кто-нибудь, сам или сына, или брата своего послал для какого-нибудь дела в иное государство, без ведомости,
не бив челом государю, и такому б человеку за такое дело поставлено
было в
измену, и вотчины, и поместья, и животы взяты б
были на царя; и ежели б кто сам поехал, а после его осталися сродственники, и их пытали б,
не ведали ли они мысли сродственника своего; или б кто послал сына, или брата, или племянника, и его потому ж пытали б, для чего он послал в иное государство,
не напроваживаючи ль каких воинских людей на московское государство, хотя государством завладети, или для какого иного воровского умышления по чьему научению, и пытав того таким же обычаем» (41 стр.).
И
не было у нас при прощании ничего: ни ссоры, ни драки, ни
измены.