Неточные совпадения
Он подошел к своему кучеру, задремавшему
на козлах в косой уже тени густой липы, полюбовался переливающимися столбами толкачиков-мошек, вившихся над плотными лошадьми и, разбудив кучера, вскочил в
коляску и велел ехать к Брянскому.
Дарья Александровна по совету Левина выехала до зари. Дорога была хороша,
коляска покойна, лошади бежали весело, и
на козлах, кроме кучера, сидел конторщик вместо лакея, посланный Левиным для безопасности. Дарья Александровна задремала и проснулась, только подъезжая уже к постоялому двору, где надо было переменять лошадей.
— Вот тебе
на! Как же вы, дураки, — сказал он, оборотившись к Селифану и Петрушке, которые оба разинули рты и выпучили глаза, один сидя
на козлах, другой стоя у дверец
коляски, — как же вы, дураки? Ведь вам сказано — к полковнику Кошкареву… А ведь это Петр Петрович Петух…
Один из ямщиков — сгорбленный старик в зимней шапке и армяке — держал в руке дышло
коляски, потрогивал его и глубокомысленно посматривал
на ход; другой — видный молодой парень, в одной белой рубахе с красными кумачовыми ластовицами, в черной поярковой шляпе черепеником, которую он, почесывая свои белокурые кудри, сбивал то
на одно, то
на другое ухо, — положил свой армяк
на козлы, закинул туда же вожжи и, постегивая плетеным кнутиком, посматривал то
на свои сапоги, то
на кучеров, которые мазали бричку.
Посреди улицы стояла
коляска, щегольская и барская, запряженная парой горячих серых лошадей; седоков не было, и сам кучер, слезши с
козел, стоял подле; лошадей держали под уздцы. Кругом теснилось множество народу, впереди всех полицейские. У одного из них был в руках зажженный фонарик, которым он, нагибаясь, освещал что-то
на мостовой, у самых колес. Все говорили, кричали, ахали; кучер казался в недоумении и изредка повторял...
Гаврило. Так
на барже пушка есть. Когда Сергея Сергеича встречают или провожают, так всегда палят. (Взглянув в сторону за кофейную.) Вон и
коляска за ними едет-с, извощицкая, Чиркова-с! Видно, дали знать Чиркову, что приедут. Сам хозяин Чирков
на козлах. Это за ними-с.
В несколько минут лошади были заложены; отец с сыном поместились в
коляске; Петр взобрался
на козлы; Базаров вскочил в тарантас, уткнулся головой в кожаную подушку — и оба экипажа покатили.
Он не слушая ее, перелез из
коляски на козлы и, отняв у кучера вожжи, погнал что есть мочи лошадей.
На козлах сидел с лоснящимся лицом толстозадый, с рядами пуговиц
на спине, кучер, в
коляске на заднем месте сидели муж с женой: жена, худая и бледная, в светлой шляпке, с ярким зонтиком, и муж в цилиндре и светлом щегольском пальто.
— Ну, хорошо, я попытаюсь сделать, — сказала она и легко вошла в мягко капитонированную
коляску, блестящую
на солнце лаком своих крыльев, и раскрыла зонтик. Лакей сел
на козлы и дал знак кучеру ехать.
Коляска двинулась, но в ту же минуту она дотронулась зонтиком до спины кучера, и тонкокожие красавицы, энглизированные кобылы, поджимая затянутые мундштуками красивые головы, остановились, перебирая тонкими ногами.
— В Пассаж! — сказала дама в трауре, только теперь она была уже не в трауре: яркое розовое платье, розовая шляпа, белая мантилья, в руке букет. Ехала она не одна с Мосоловым; Мосолов с Никитиным сидели
на передней лавочке
коляски,
на козлах торчал еще третий юноша; а рядом с дамою сидел мужчина лет тридцати. Сколько лет было даме? Неужели 25, как она говорила, а не 20? Но это дело ее совести, если прибавляет.
Коляска остановилась у крыльца. Слуга соскочил с
козел, отпер дверцы, и через минуту молодой человек в военной шинели и в белой фуражке вошел к смотрителю; вслед за ним слуга внес шкатулку и поставил ее
на окошко.
Но он не выходил, и вскоре мы увидели его в последний раз
на высоких
козлах коляски, в которую усаживалась семья каких-то важных господ…
Он встретил нас в самый день приезда и, сняв меня, как перышко, с
козел, галантно помог матери выйти из
коляски. При этом
на меня пахнуло от этого огромного человека запахом перегара, и мать, которая уже знала его раньше, укоризненно покачала головой. Незнакомец стыдливо окосил глаза, и при этом я невольно заметил, что горбатый сизый нос его свернут совершенно «набекрень», а глаза как-то уныло тусклы…
Платов ехал очень спешно и с церемонией: сам он сидел в
коляске, а
на козлах два свистовые казака с нагайками по обе стороны ямщика садились и так его и поливали без милосердия, чтобы скакал.
— Поворотим как-нибудь, — ответил Петр и начал поворачивать лошадей; но при этом одна из пристяжных забежала за куст и оборвала постромки.
Коляску так качнуло, что Иван даже не удержался
на козлах и полусвалился-полусоскочил с них.
У крыльца стояла уже
коляска парою; в нее сели Женичка, Вихров и Мари, а Симонов поместился
на козлах.
Теперь перед ним стоял сам «барин» — и вот к услугам этого «барина» готова не рессорная
коляска, запряженная четверней караковых жеребцов, с молодцом-кучером в шелковой рубашке
на козлах, а ободранная одноколка, с хромым мерином, который от старости едва волочил ноги, и с ним, Лукьянычем, поседевшим, сгорбившимся, одетым в какой-то неслыханный затрапез!
Наконец, начали выносить крепко завязанные пачки, чтоб грузить в присланную за манифестом
коляску с придворным и лакеем
на козлах.
В
коляске помещалось теперь нас пятеро; но Мизинчиков пересел
на козлы, уступив свое прежнее место господину Бахчееву, которому пришлось теперь сидеть прямо против Татьяны Ивановны.
В карете сидели дамы, горничная и Берсенев; Инсаров поместился
на козлах; а в
коляске находились Увар Иванович и Шубин.
Любопытные зрители даже вспрыгивали
на козлы и запятки карет и
колясок.
…Через две недели по этой дороге, по которой некогда мчалась мимо мельницы
коляска, запряженная четверкой лихих лошадей, и которая шла от Белого Поля
на большую дорогу, подымался дорожный дормез; Григорий сидел
на козлах и закуривал трубку, ямщик убеждал лошадей идти дружнее и, чтоб ближе подделаться к их понятиям, произносил одни гласные: о… о… о… у… у… у… а… а… а… и т. д.
Едва только Василий Терентьевич, схватившись руками за
козлы, кряхтя и накренив всю
коляску, ступил
на подножку, как бабы быстро окружили его со всех сторон и повалились
на колени. Испуганные шумом толпы, молодые, горячие лошади захрапели и стали метаться; кучер, натянув вожжи и совсем перевалившись назад, едва сдерживал их
на месте. Сначала Квашнин ничего не мог разобрать: бабы кричали все сразу и протягивали к нему грудных младенцев. По бронзовым лицам вдруг потекли обильные слезы…
У порога дома Егорушка увидел новую, роскошную
коляску и пару черных лошадей.
На козлах сидел лакей в ливрее и с длинным хлыстом в руках. Провожать уезжающих вышел один только Соломон. Лицо его было напряжено от желания расхохотаться; он глядел так, как будто с большим нетерпением ждал отъезда гостей, чтобы вволю посмеяться над ними.
Вероятно, в подражание Борисовым отец приказал домашним мастерам сделать тоже детскую
коляску на рессорах, но только двуместную без
козел.
Пестрые английские раскрашенные тетрадки и книжки, кроватки с куклами, картинки, комоды, маленькие кухни, фарфоровые сервизы, овечки и собачки
на катушках обозначали владения девочек; столы с оловянными солдатами, картонная тройка серых коней, с глазами страшно выпученными, увешанная бубенчиками и запряженная в
коляску, большой белый
козел, казак верхом, барабан и медная труба, звуки которой приводили всегда в отчаяние англичанку мисс Бликс, — обозначали владения мужского пола.
Мокрые офицеры с мрачными лицами толпились вокруг него. Тут стоял и Венцель с искаженным лицом и уже без сабли. Между тем генеральский кучер, походив у берега и посовав в воду кнутовищем, сел
на козлы и благополучно переехал через воду немного в стороне от того места, где перешли мы; воды едва хватало по оси
коляски.
Четверня цугом породистых, прекрасных лошадей, резиновые шины,
коляска, серебряные бляшки
на сбруе, а
на козлах здоровенный детина, одетый не то казачком, не то грумом: в клеенчатом картузе и в красном шарфе вместо пояса.
В это время из двух соседних заезжих дворов ринулись стремглав два мишуреса, — род факторов, очень популярный в местечках того края. Оба они одновременно схватили лошадей с двух сторон под уздцы и с опасностью опрокинуть
коляску стали заворачивать их в другую сторону. Молодой еврей
на козлах выхватил у ямщика длинный кнут и стал неистово хлестать, задевая то одного, то другого мишуреса. Но
на них это не производило ни малейшего впечатления.
Опять в город въехала
коляска с иногородными евреями. Она была не такая монументальная, как та, что привезла рабби Акиву, и много новее. В ней, кроме ямщика, сидели три человека внутри и один
на козлах. Теперь, никого уже не спрашивая, — прямо подъехали к крыльцу Баси.
Да, положительно это не сон, и я уезжаю. Перед старым, покосившимся от времени крыльцом замка стоит дорожная
коляска, в которую уложили мои чемоданы и сундучки, присланные из Гори.
На козлах сидит старый Николай. Доуров подсаживает меня в
коляску. Мариам открывает ворота. Ворота скрипят
на ржавых петлях… Бабушка говорит что-то, чего я не понимаю… Впрочем, бабушка обращается не ко мне — Доуров ей отвечает...
Несколько
колясок дожидалось русских офицеров.
На козлах одной из них восседал с сигарой во рту и капитан Куттер. Он кивнул головой своим вчерашним седокам и, когда они подошли к нему, чтобы сесть в его экипаж, протянул руку и крепко пожал руки Володи и доктора.
Небольшие ручные чемоданы были пропущены без осмотра, и стая шоколадных людей, голых до чресл, с яркими цветными поясами и в зеленых тюрбанах
на головах, бросилась
на чемоданы, чтобы отнести к
коляске, которая была запряжена парой маленьких лошадок, и
на козлах которой с ленивой важностью восседал старый коричневый метис, в шляпе в виде гриба, покрытой золоченой желтой краской, в полосатой кобайо (нечто вроде кофточки) и соронго (кусок материи, обмотанный вокруг бедер).
Лакей, облокотившись
на свое кресло, дремал
на козлах, почтовый ямщик, покрикивая бойко, гнал крупную потную четверку, изредка оглядываясь
на другого ямщика, покрикивавшего сзади в
коляске. Параллельные широкие следы шин ровно и шибко стлались по известковой грязи дороги. Небо было серо и холодно, сырая мгла сыпалась
на поля и дорогу. В карете было душно и пахло одеколоном и пылью. Больная потянула назад голову и медленно открыла глаза. Большие глаза были блестящи и прекрасного темного цвета.
Марья Михайловна в верхней кофточке цвета ее юбки и в шляпке, сделавшей ее лицо еще красивее, крепко пожимала руку Токареву и взяла с него слово, что он приедет к ним в деревню. Подали
коляску Будиновских. Красивые серые лошади, фыркая, косились
на свет и звякали бубенчиками. Кучер в бархатной безрукавке неподвижно сидел
на козлах.
Бэлла занесла ногу в стремя и глядела
на дедушку Магомета, готовая повиноваться по одному его взгляду. Она с дедой ни за что не хотели сесть в
коляску и решили сопровождать нас всю дорогу верхом. Со мной в экипаж сели Анна и Юлико. Абрек поместился
на козлах вместе с ямщиком-татарином. Нарядный и изнеженный, как всегда, Юлико полулежал
на пестрых подушках тахты, взятых из дому. Ему хотелось спать, и он поминутно жмурился
на появляющийся из-за гор багровый диск солнца.
— Купец, а купец! Всего-то за двадцать копеек! Прикажите подать! — кричал извозчик с
козел пыльной ободранной
коляски, парой, сам — в полинялом балахоне и картузе
на затылке.
Около толпы останавливается
коляска, в которой сидит полная пожилая дама, в pince-nez и с пестрым зонтиком; спиной к ней,
на козлах, рядом с кучером, сидит приказчик — молодой человек, в соломенной шляпе. У барыни лицо испугано.
Этьен вскакивает
на козла, и кучер, оглянувшись
на толпу, которая сторонится от мертвого тела, бьет по лошадям.
Коляска катит дальше.
Нетерпение барыни достигает крайних пределов. Движение и говор подзадоривают ее. Она велит заложить
коляску и сама едет
на пожар. Ночь темна и холодна. Почва слегка почерствела от слабого, предутреннего мороза, и лошади глухо стучат по ней, как по ковру. Лакей Гаврила сидит
на козлах рядом с кучером и нетерпеливо ерзает. Он оглядывается, бормочет, то и дело приподнимается с таким видом, как будто от него зависит судьба Крещенского…
Здесь было выпито две дюжины пива, причем члены качали председателя и, наконец, распевая «Феню», отправились обратно к плоту, где их ожидала генеральшина
коляска с кучером Герасимом
на козлах.
Заметив хорошенькое личико в
коляске, маски лезут
на козлы,
на подножки,
на запятки, более смелые втискиваются даже в самую
коляску и бесцеремонно болтают с сидящими в них красавицами.
В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузьминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузьминишны, был очень значительный человек. Его везли в
коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным вéрхом.
На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
— С Богом! — сказал Ефим, надев шляпу, — вытягивай! — Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей
на ходу вскочил
на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора
на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах,
коляске и бричке все крестились
на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.