Неточные совпадения
Слуга. Вы изволили в первый день спросить обед, а
на другой день только закусили семги и потом пошли всё в
долг брать.
Победа над Наполеоном еще более утвердила их в этом мнении, и едва ли не в эту самую эпоху сложилась знаменитая пословица:"Шапками закидаем!", которая впоследствии
долгое время служила девизом глуповских подвигов
на поле брани.
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они рассудили, что
на свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой
долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет его и в вознаграждение не получает ничего. Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать, не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего дня.
Верные ликовали, а причетники, в течение многих лет питавшиеся одними негодными злаками, закололи барана и мало того что съели его всего, не пощадив даже копыт, но
долгое время скребли ножом стол,
на котором лежало мясо, и с жадностью ели стружки, как бы опасаясь утратить хотя один атом питательного вещества.
Они охотнее преклонялись перед Волосом или Ярилою, но в то же время мотали себе
на ус, что если
долгое время не будет у них дождя или будут дожди слишком продолжительные, то они могут своих излюбленных богов высечь, обмазать нечистотами и вообще сорвать
на них досаду.
Сам Каренин был по петербургской привычке
на обеде с дамами во фраке и белом галстуке, и Степан Аркадьич по его лицу понял, что он приехал, только чтоб исполнить данное слово, и, присутствуя в этом обществе, совершал тяжелый
долг.
Она знала, что, несмотря
на поглощающие почти всё его время служебные обязанности, он считал своим
долгом следить за всем замечательным, появлявшимся в умственной сфере.
Она услыхала голос возвращавшегося сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову, посмотрела
на него
долгим взглядом и, приблизив свое лицо с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
«Господи, прости и помоги», не переставая твердил он себе, несмотря
на столь
долгое и казавшееся полным отчуждение, чувствуя, что он обращается к Богу точно так же доверчиво и просто, как и во времена детства и первой молодости.
Как бы пробудившись от сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и
на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его
долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже будут другие.
Дарья же Александровна считала переезд в деревню
на лето необходимым для детей, в особенности для девочки, которая не могла поправиться после скарлатины, и наконец, чтоб избавиться от мелких унижений, мелких
долгов дровлнику, рыбнику, башмачнику, которые измучали ее.
Перечтя список
долгам, Вронский переписал его, подразделив
на три разряда.
Но Алексей Александрович не чувствовал этого и, напротив того, будучи устранен от прямого участия в правительственной деятельности, яснее чем прежде видел теперь недостатки и ошибки в деятельности других и считал своим
долгом указывать
на средства к исправлению их. Вскоре после своей разлуки с женой он начал писать свою первую записку о новом суде из бесчисленного ряда никому ненужных записок по всем отраслям управления, которые было суждено написать ему.
Она знала тоже, что действительно его интересовали книги политические, философские, богословские, что искусство было по его натуре совершенно чуждо ему, но что, несмотря
на это, или лучше вследствие этого, Алексей Александрович не пропускал ничего из того, что делало шум в этой области, и считал своим
долгом всё читать.
Помещик с седыми усами был, очевидно, закоренелый крепостник и деревенский старожил, страстный сельский хозяин. Признаки эти Левин видел и в одежде — старомодном, потертом сюртуке, видимо непривычном помещику, и в его умных, нахмуренных глазах, и в складной русской речи, и в усвоенном, очевидно,
долгим опытом повелительном тоне, и в решительных движениях больших, красивых, загорелых рук с одним старым обручальным кольцом
на безыменке.
После
долгих споров дело решили тем, чтобы мужикам принять эти одиннадцать стогов, считая по пятидесяти возов,
на свою долю, а
на господскую долю выделять вновь.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления
долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не в силах итти дальше, сошел с дороги в лес и сел в тени осин
на нескошенную траву. Он снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись
на руку,
на сочную, лопушистую лесную траву.
Деньги за две трети леса были уже прожиты, и, за вычетом десяти процентов, он забрал у купца почти все вперед за последнюю треть. Купец больше не давал денег, тем более что в эту зиму Дарья Александровна, в первый раз прямо заявив права
на свое состояние, отказалась расписаться
на контракте в получении денег за последнюю треть леса. Всё жалование уходило
на домашние расходы и
на уплату мелких непереводившихся
долгов. Денег совсем не было.
Она молча села в карету Алексея Александровича и молча выехала из толпы экипажей. Несмотря
на всё, что он видел, Алексей Александрович всё-таки не позволял себе думать о настоящем положении своей жены. Он только видел внешние признаки. Он видел, что она вела себя неприлично, и считал своим
долгом сказать ей это. Но ему очень трудно было не сказать более, а сказать только это. Он открыл рот, чтобы сказать ей, как она неприлично вела себя, но невольно сказал совершенно другое.
После
долгих хлопот о снятии запрещения деньги были готовы к выдаче; но нотариус, услужливейший человек, не мог выдать талона, потому что нужна была подпись председателя, а председатель, не сдав должности, был
на сессии.
Петрицкий был молодой поручик, не особенно знатный и не только не богатый, но кругом в
долгах, к вечеру всегда пьяный и часто за разные и смешные и грязные истории попадавший
на гауптвахту, но любимый и товарищами и начальством.
В то время как старший брат женился, имея кучу
долгов,
на княжне Варе Чирковой, дочери декабриста безо всякого состояния, Алексей уступил старшему брату весь доход с имений отца, выговорив себе только 25 000 в год.
— Семерка дана! — закричал он, увидав его наконец в цепи застрельщиков, которые начинали вытеснять из лесу неприятеля, и, подойдя ближе, он вынул свой кошелек и бумажник и отдал их счастливцу, несмотря
на возражения о неуместности платежа. Исполнив этот неприятный
долг, он бросился вперед, увлек за собою солдат и до самого конца дела прехладнокровно перестреливался с чеченцами.
На дне лодки я нашел половину старого весла и кое-как, после
долгих усилий, причалил к пристани.
Четверть часа спустя Печорин вернулся с охоты; Бэла бросилась ему
на шею, и ни одной жалобы, ни одного упрека за
долгое отсутствие… Даже я уж
на него рассердился.
«Есть еще одна фатера, — отвечал десятник, почесывая затылок, — только вашему благородию не понравится; там нечисто!» Не поняв точного значения последнего слова, я велел ему идти вперед, и после
долгого странствовия по грязным переулкам, где по сторонам я видел одни только ветхие заборы, мы подъехали к небольшой хате,
на самом берегу моря.
Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб,
на котором, только при
долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства.
Митька принес шпагу. Исполнив
долг свой, сел я к нему
на кровать и сказал...
Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Иерусалиме». «Только приступи, — говорил он, —
на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси:
долг, гордость, приличие, общее мнение, насмешка, презрение… Надо только не смотреть, а идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если
на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»
Мы вышли вместе с Грушницким;
на улице он взял меня под руку и после
долгого молчания сказал...
Чичиков так занялся разговорами с дамами, или, лучше, дамы так заняли и закружили его своими разговорами, подсыпая кучу самых замысловатых и тонких аллегорий, которые все нужно было разгадывать, отчего даже выступил у него
на лбу пот, — что он позабыл исполнить
долг приличия и подойти прежде всего к хозяйке.
Я приглашаю вспомнить
долг, который
на всяком месте предстоит человеку.
Когда проносился мимо его богач
на пролетных красивых дрожках,
на рысаках в богатой упряжи, он как вкопанный останавливался
на месте и потом, очнувшись, как после
долгого сна, говорил: «А ведь был конторщик, волосы носил в кружок!» И все, что ни отзывалось богатством и довольством, производило
на него впечатление, непостижимое им самим.
— А сказать ли вам
на это, Петр Петрович, что чрез два года будете опять кругом в
долгах, как в шнурках?
Искоса бросив еще один взгляд
на все, что было в комнате, он почувствовал, что слово «добродетель» и «редкие свойства души» можно с успехом заменить словами «экономия» и «порядок»; и потому, преобразивши таким образом речь, он сказал, что, наслышась об экономии его и редком управлении имениями, он почел за
долг познакомиться и принести лично свое почтение.
— Какое поправит! — сказал Хлобуев, махнувши рукой. — Все пойдет
на уплату необходимейших
долгов, а затем для себя не останется и тысячи.
На что Чичиков с весьма вежливым наклонением головы и искренним пожатием руки отвечал, что он не только с большою охотою готов это исполнить, но даже почтет за священнейший
долг.
Теперь только истинно и ясно чувствую, что есть какой-то
долг, который нужно исполнять человеку
на земле, не отрываясь от того места и угла,
на котором он постановлен.
Проходит после того десять лет — мудрец все еще держится
на свете, еще больше прежнего кругом в
долгах и так же задает обед, и все думают, что он последний, и все уверены, что завтра же потащут хозяина в тюрьму.
— Счел
долгом представиться вашему превосходительству. Питая уваженье к доблестям мужей, спасавших отечество
на бранном поле, счел
долгом представиться лично вашему превосходительству.
Точно как бы после
долгих странствований приняла уже его родная крыша и, по совершенье всего, он уже получил все желаемое и бросил скитальческий посох, сказавши: «Довольно!» Такое обаятельное расположенье навел ему
на душу разумный разговор хозяина.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много
на веку своем, претерпел
на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже
на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный
долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Поедет ли домой: и дома
Он занят Ольгою своей.
Летучие листки альбома
Прилежно украшает ей:
То в них рисует сельски виды,
Надгробный камень, храм Киприды
Или
на лире голубка
Пером и красками слегка;
То
на листках воспоминанья,
Пониже подписи других,
Он оставляет нежный стих,
Безмолвный памятник мечтанья,
Мгновенной думы
долгий след,
Всё тот же после многих лет.
Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел всё это строго;
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу;
Цензуре
долг свой заплачу
И журналистам
на съеденье
Плоды трудов моих отдам;
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!
Не обращая
на мое присутствие в передней никакого внимания, хотя я счел
долгом при появлении этих особ поклониться им, маленькая молча подошла к большой и остановилась перед нею.
Коли так рассуждать, то и
на стульях ездить нельзя; а Володя, я думаю, сам помнит, как в
долгие зимние вечера мы накрывали кресло платками, делали из него коляску, один садился кучером, другой лакеем, девочки в середину, три стула были тройка лошадей, — и мы отправлялись в дорогу.
— А ей-богу, хотел повесить, — отвечал жид, — уже было его слуги совсем схватили меня и закинули веревку
на шею, но я взмолился пану, сказал, что подожду
долгу, сколько пан хочет, и пообещал еще дать взаймы, как только поможет мне собрать
долги с других рыцарей; ибо у пана хорунжего — я все скажу пану — нет и одного червонного в кармане.
После обеда все, которым предстояла дорога, легли отдыхать и спали крепко и
долгим сном, как будто чуя, что, может, последний сон доведется им вкусить
на такой свободе.
Движимый состраданием, он швырнул ему один хлеб,
на который тот бросился, подобно бешеной собаке, изгрыз, искусал его и тут же,
на улице, в страшных судорогах испустил дух от
долгой отвычки принимать пищу.
Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных
на свободу, — словом, крупною монетою отплачивали козаки прежние
долги.