— Ах, этот ваш граф, — с злобой заговорила княжна, — это лицемер, злодей, который сам настроил
народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил ее народ за то, что она по-французски заговорила…
Неточные совпадения
—
Народ у нас смиренный, он сам
бунтовать не любит, — внушительно сказал Козлов. — Это разные господа, вроде инородца Щапова или казачьего потомка Данилы Мордовцева, облыжно приписывают русскому мужику пристрастие к «политическим движениям» и враждебность к государыне Москве. Это — сущая неправда, — наш
народ казаки вовлекали в бунты. Казак Москву не терпит. Мазепа двадцать лет служил Петру Великому, а все-таки изменил.
— Вот, например, англичане: студенты у них не
бунтуют, и вообще они — живут без фантазии, не бредят, потому что у них — спорт. Мы на Западе плохое — хватаем, а хорошего — не видим. Для
народа нужно чаще устраивать религиозные процессии, крестные хода. Папизм — чем крепок? Именно — этими зрелищами, театральностью.
Народ постигает религию глазом, через материальное. Поклонение богу в духе проповедуется тысячу девятьсот лет, но мы видим, что пользы в этом мало, только секты расплодились.
Но он хочет
взбунтовать самые низшие слои трудового
народа и готов присоединить к ним элементы разбойничьи, преступные.
Народ не нужно готовить к революции путем пропаганды, его нужно только
взбунтовать.
— Погодите маненько, ваше высокородие, — остановил его голова, —
народ сильно оченно тронулся от этого!..
Бунтуют!.. «Это, говорят, все божеское наказание на нас, что слушаемся мы!» — не хотят теперь и моленной вовсе ломать!
Расставлены были сотские и десятники, чтобы отгонять подозрительный
народ от господского дома; даже приглашена была полиция на всякий случай, если бы мужичье вздумало
бунтовать.
— Ведь теперь что надо, —
бунтовать надо
народу? Конечно! Об этом все думают, только каждый в особицу, про себя. А нужно, чтобы вслух заговорили… и сначала должен кто-нибудь один решиться…
— Пойду один по селам, по деревням. Буду
бунтовать народ. Надо, чтобы сам
народ взялся. Если он поймет — он пути себе откроет. Вот я и буду стараться, чтобы понял — нет у него надежды, кроме себя самого, нету разума, кроме своего. Так-то!
То же, что людей будто бы истязают и убивают для того, чтобы заставить их работать на богатых, есть софизм; войска посылаются против
народа только тогда, когда
народ, не понимая своей выгоды,
бунтует и нарушает спокойствие, нужное для всеобщего блага.
— Эти люди, — медленно и вразумительно начал горбатый, — агенты иностранных государств, главным образом — Англии, они получают огромное жалованье за то, чтоб
бунтовать русский
народ и ослаблять силу нашего государства. Англичанам это нужно для того, чтобы мы не отобрали у них Индию…
Также о бедном
народе и что нужно
бунтовать его против государя нашего, перебить всё правительство, занять высшие должности и посредством социализма снова устроить крепостное право — при нём для них будет полная свобода.
Тогда везде говорили, что эти пожары происходят будто от поджогов; даже утверждали, что это не простые грабительские поджоги, а поджоги, производимые «красными» с целию
взбунтовать народ.
Своим чередом
Шли дожди,
бунтовали стихии,
А
народ… мы не знали о нем.
Вот Строгоновы и написали царю: «Отдал ты нам землю, мы ее под твою руку покорили; теперь воровской царек Кучум против тебя
бунтует и хочет и эту землю отнять, и нас разорить. Вели ты нам занять землю за Уральскими горами; мы Кучума завоюем и всю его землю под твою руку подведем». Царь согласился и отписал: «Если сила у вас есть, отберите у Кучума землю. Только из России много
народу не сманивайте».
— Нет, это все поляки! Известно, на то и поляк, чтобы
бунтовать! поляк завсегда
бунтует! — объясняли другие зипуны и чуйки, и это последнее объяснение было наиболее общим, наиболее распространенным в простом
народе.
— Это мальчишки, которых правительство кормит, поит и одевает на свой счет, — раздался голос с коня, — а они, неблагодарные,
бунтуют!.. Из них, братцы, со временем выйдут подьячие, которые грабят вас, грабят
народ — дадим им хороший урок!
— А потому, ваше благородие, что, по моему матросскому понятию,
народ здесь вовсе кроткий, и, значит, королю надо быть кротким, а то долго ли этих самых канаков обидеть… Они все стерпят…
бунтовать не станут, хоть расказни их…
Бакунин хотел
взбунтовать народ, не поучая его.
— Нет, королева, нет уже теперь времени разбирать, кто прав, кто виноват, — встревоженно заговорили сановники. —
Народ шумит,
бунтует. Войско ждет. Возьми меч, королева, и стань во главе войска, пока не поздно.
Одержимые политическим безумием, заговорщики все же хорошо понимали, что русский
народ вообще, и русских солдат в частности, можно
взбунтовать не «против царя», а только «за царя». Таков внутренний смысл появления всех русских самозванцев.
Народ с беспечностью ждал неприятеля, не
бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что̀ должно было сделать.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска отступая наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого
бунтовать народ?
Правитель в это время находился в смущении от дошедших до него слухов о волнении в
народе. Бубаста успела
взбунтовать всю александрийскую чернь рассказами о вине христиан, и многие, по ее научению, побежали на Фаррос к мемфиту Пеоху, чтобы услыхать от него подтверждение слов Бубасты, а другие собрались в огромном числе и двинулись к дому правителя.