Неточные совпадения
Глаза его горели лихорадочным огнем. Он почти начинал бредить; беспокойная улыбка бродила на его губах. Сквозь возбужденное состояние духа уже проглядывало страшное бессилие. Соня поняла, как он
мучается. У ней тоже
голова начинала кружиться. И странно он так говорил: как будто и понятно что-то, но… «но как же! Как же! О господи!» И она ломала руки
в отчаянии.
Сморщив пятнистое лицо, покачиваясь, дергая
головою, Лютов стал похож на человека, который, сидя
в кабинете дантиста,
мучается зубной болью.
Из недели
в неделю, изо дня
в день тянулась она из сил,
мучилась, перебивалась, продала шаль, послала продать парадное платье и осталась
в ситцевом ежедневном наряде: с
голыми локтями, и по воскресеньям прикрывала шею старой затасканной косынкой.
Она
мучилась и задумывалась, как она выйдет из этого положения, и не видала никакой цели, конца. Впереди был только страх его разочарования и вечной разлуки. Иногда приходило ей
в голову открыть ему все, чтоб кончить разом и свою и его борьбу, да дух захватывало, лишь только она задумает это. Ей было стыдно, больно.
Он знал это и потому, предчувствуя что-нибудь смешное, брал мало-помалу свои меры: вынимал носовой платок, смотрел на часы, застегивал фрак, закрывал обеими руками лицо и, когда наступал кризис, — вставал, оборачивался к стене, упирался
в нее и
мучился полчаса и больше, потом, усталый от пароксизма, красный, обтирая пот с плешивой
головы, он садился, но еще долго потом его схватывало.
Ей сделалось и обидно и стыдно за него, за то, что он ничего не понимает, что он мог обедать с своими банковскими, когда она здесь
мучилась одна, что и сейчас он пришел
в это страшное место с праздничным хмелем
в голове.
— Харитина, помнишь мою свадьбу? — заговорил он, не открывая глаз, — ему страстно хотелось исповедаться. — Тогда
в моленной… У меня
голова закружилась… и потом весь вечер я видел только тебя. Это грешно… я
мучился… да. А потом все прошло… я привык к жене… дети пошли… Помнишь, как ты меня целовала тогда на мельнице?
Гордей Карпыч окончательно сбит с толку и обессилен; сознание всего окружающего решительно
мутится в его
голове; он никак не может отыскать своих мыслей, которые никогда и не были крепко связаны между собой, а теперь уж совсем разлетелись
в разные стороны.
Насколько мне понравились твои произведения, я скажу только одно, что у меня
голова мутилась, сердце леденело, когда читала их: боже мой, сколько тут правды и истины сказано
в защиту нас, бедных женщин, обыкновенно обреченных жить, что как будто бы у нас ни ума, ни сердца не было!»
Ежов бегал по комнате, как охваченный безумием, бумага под ногами его шуршала, рвалась, летела клочьями. Он скрипел зубами, вертел
головой, его руки болтались
в воздухе, точно надломленные крылья птицы. Фома смотрел на него со странным, двойственным чувством: он и жалел Ежова, и приятно было ему видеть, как он
мучается.
При мысли об этих тысячах у ней
голова даже начинала
мутиться,
в глазах темнело, и, точно звездочки светлые, мелькала перед ней цифра — пятьсот тысяч; но препятствием ко всему этому стоял Бегушев.
Нет,
мучься, сколько есть у тебя муки, всю отдай, иначе был бы ты подлец, и смысла б
в тебе не было, хоть
головой в воду!
— Должно, нездоров я.
В голове того… туманится. Мысли
мутятся.
Не спал и молодой человек. Лежа под открытым окном — это было его любимое место, — заложив руки за
голову, он задумчиво следил за читавшим. Когда бродяга углублялся
в книгу и лицо его становилось спокойнее, на лице молодого человека тоже выступало спокойное удовлетворение, когда же лоб бродяги сводился морщинами и глаза
мутились от налегавшего на его мысли тумана, молодой человек беспокоился, приподымался с подушки, как будто порываясь вмешаться
в тяжелую работу.
Сумасшедшие не спят. Они страдают, и
в голове у них все
мутится. Да.
Мутится и падает… И им хочется выть, царапать себя руками. Им хочется стать вот так, на четвереньки, и ползти тихо-тихо, и потом разом вскочить и закричать...
Шаблова. Да ведь Николай горд; засело
в голову, что завоюю, мол, — ну и
мучится. А может, ведь он и из жалости; потому нельзя и не пожалеть ее, бедную. Муж у нее такой же путаник был; мотали да долги делали, друг другу не сказывали. А вот муж-то умер, и пришлось расплачиваться. Да кабы с умом, так еще можно жить; а то запутаться ей, сердечной, по уши. Говорят, стала векселя зря давать, подписывает сама не знает что. А какое состояние-то было, кабы
в руки. Да что вы
в потемках-то?
Иона сидел,
мутясь, и
в нем от слов князя ходил холодок, словно он наглотался мяты.
В голове не было уже никаких мыслей, а так, одни обрывки. Сумерки заметно заползали
в комнату. Тугай втолкнул ручку
в карман, поморщившись, встал и глянул на часы.
В голове у Ионы все
мутилось, и мысли прыгали бестолково, как зайцы из мешка,
в разные стороны.
Опять эта беленькая собачка! Дворник не пожалел ее, стукнул
головою об стену и бросил
в яму, куда бросают сор и льют помои. Но она была жива. И
мучилась еще целый день. А я несчастнее ее, потому что
мучаюсь целые три дня. Завтра — четвертый, потом пятый, шестой… Смерть, где ты? Иди, иди! Возьми меня!
Долго ждал он возвращения Тани. Сердце так и замирало, так и колотилось
в груди,
в ушах звенело,
в голове мутилось… Сам не свой стоял Алексей… Сроду не бывало с ним этого.
Жалко ему стало ту, за которую так недавно с радостью сложил бы
голову…
Мутится в уме, двоятся мысли… То покойница вспоминается, то Марья Гавриловна на память идет.
— О судьбе твоей все думаю… Недолго мне, Фленушка, на свете жить. Помру, что будет с тобой?.. Душа
мутится, дух замирает, только об этом подумаю. Всякий тебя обидит, никакой у тебя заступы не будет… Горько будет тебе
в злобе мира, во всех суетах его… — Так, взволнованным голосом, склонив
голову на плечо Фленушки, говорила Манефа.
Мутится у Дуни
в очах, сердце так и стучит,
голова кружится, стало ей страшно; тихонько просит она отца удалиться от этого шума и гама.
Молчит Марко Данилыч, с удивленьем поглядывает на Орошина, а сам про себя думает: «Эк расшутился, собака! Аль у него
в голове-то с водки стало
мутиться».
Около дороги, на рубеже, стояла каменная баба. Косарь сел к ее подножию.
В ушах звенело и со звоном проходило по
голове,
в глазах
мутилось от жары и голода. Больная ступня ныла, и тупая боль ползла от нее через колено
в пах.
Был шестой час вечера. Зной стоял жестокий, солнечный свет резал глаза; ветерок дул со степи, как из жерла раскаленной печи, и вместе с ним от шахт доносился острый, противный запах каменноугольного дыма… Мухи назойливо липли к потному лицу;
в голове мутилось от жары; на душе накипало глухое, беспричинное раздражение.
Ее образ, блестящий, обаятельный, предстал перед ним. Она, как живая, сидела перед ним здесь, на этом самом кресле, около которого валялся этот обрывок ленты, но не та Мадлен, какой она была за последнее время, а та, которую он помнит
в Париже, и от одного присутствия которой у него кружилась
голова,
мутилось в глазах.
Граф Жорж
мучился холодностью бывшей уличной авантюристки, положительно потерял
голову и готов был на всякую безумную выходку, чтобы добиться взаимности очаровавшей его женщины, разжигавшей
в нем страсть и ревность своей почти явной благосклонностью к другим.
Ну, ты рассуди, да и все вы, — добавила Лизавета Петровна, поднявши
голову на женщин, которые столпились у дивана, — рассудите вы сами, какая бы охота была мне идти сюда, досаждать вам, вводить вас
в пущий грех, самой
мучиться от всего, что я здесь вижу!
Следствие продолжалось вестись тайно, но Салтыкова, конечно, понимала, что дело ведется серьезно, и что пощады ей ожидать нечего, и странное дело, эта грозная будущность, эта предстоящая ей расплата за прошлое, очень мало интересовали ее. Она
мучилась и страдала по другой причине. Господствующей
в ее
голове мыслью, почти пунктом ее помешательства была месть «мерзавке Машке», как называла она Марью Осиповну Оленину.
«Мне не удастся с ним пробыть наедине ни минуты, не только что переговорить. Боже мой, зачем он его привез именно сегодня! Бедная Катя, что я скажу ей завтра? Объяснить, что так вышло, что он приехал не один. А она там
мучается, как
мучается. Продолжить еще эту для нее нестерпимую муку неизвестности? Нет, надо что-нибудь придумать!» — мелькали
в голове молодой девушки отрывочные мысли.
— Настала кончина века и час Страшного суда!
Мучьтесь, окаянные нечестивцы! я умираю страдальцем о Господе, — произнес он, пробился сквозь солдат и бросился стремглав с берега
в Лелию. Удар
головы его об огромный камень отразился
в сердцах изумленных зрителей. Ужас
в них заменил хохот. Подняли несчастного. Череп был разбит; нельзя было узнать на нем образа человеческого.
Одна благодушная дама, заведовавшая приютом, где исправляли таких несчастных, рассказывала мне, что они еще кое-как «маячат день», но «с приближением сумерек ими точно овладевает дьявол; он их томит, они начинают
мучиться взаперти, как звери
в клетках, и готовы разбить себе
головы, чтобы уйти куда-то».