Неточные совпадения
Теперь, в уединении деревни, она чаще и чаще стала сознавать эти радости. Часто, глядя на них, она делала всевозможные усилия, чтоб убедить себя, что она заблуждается, что она, как мать, пристрастна к своим детям; всё-таки она не
могла не говорить себе, что у нее прелестные дети, все шестеро, все в равных родах, но такие, какие редко бывают, — и
была счастлива ими и гордилась ими.
То она думала о том, как жизнь
могла бы
быть еще
счастлива, и как мучительно она любит и ненавидит его, и как страшно бьется ее сердце.
— Ты смотришь на меня, — сказала она, — и думаешь,
могу ли я
быть счастлива в моем положении? Ну, и что ж! Стыдно признаться; но я… я непростительно
счастлива. Со мной случилось что-то волшебное, как сон, когда сделается страшно, жутко, и вдруг проснешься и чувствуешь, что всех этих страхов нет. Я проснулась. Я пережила мучительное, страшное и теперь уже давно, особенно с тех пор, как мы здесь, так
счастлива!.. — сказала она, с робкою улыбкой вопроса глядя на Долли.
— До тех пор — а это
может быть всегда — вы счастливы и спокойны. Я вижу по Анне, что она
счастлива, совершенно
счастлива, она успела уже сообщить мне, — сказала Дарья Александровна улыбаясь; и невольно, говоря это, она теперь усумнилась в том, действительно ли Анна
счастлива.
Вот они и сладили это дело… по правде сказать, нехорошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна
быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он все-таки ее муж, а что Казбич — разбойник, которого надо
было наказать. Сами посудите, что ж я
мог отвечать против этого?.. Но в то время я ничего не знал об их заговоре. Вот раз приехал Казбич и спрашивает, не нужно ли баранов и меда; я велел ему привести на другой день.
— Да, мой друг, — продолжала бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся слезу, — я часто думаю, что он не
может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту, любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она не
может быть с ним
счастлива; и помяните мое слово, если он не…
Я так привык к ее бескорыстной, нежной любви к нам, что и не воображал, чтобы это
могло быть иначе, нисколько не
был благодарен ей и никогда не задавал себе вопросов: а что,
счастлива ли она? довольна ли?
— Ах, Татьяна Павловна, зачем бы вам так с ним теперь! Да вы шутите,
может, а? — прибавила мать, приметив что-то вроде улыбки на лице Татьяны Павловны. Татьяны Павловнину брань и впрямь иногда нельзя
было принять за серьезное, но улыбнулась она (если только улыбнулась), конечно, лишь на мать, потому что ужасно любила ее доброту и уж без сомнения заметила, как в ту минуту она
была счастлива моею покорностью.
Глядя на фотографию, она чувствовала себя такой, какой она
была изображена на ней, и мечтала о том, как она
была счастлива тогда и
могла бы еще
быть счастлива с ним теперь.
— Она? — Марья Павловна остановилась, очевидно желая как можно точнее ответить на вопрос. — Она? — Видите ли, она, несмотря на ее прошедшее, по природе одна из самых нравственных натур… и так тонко чувствует… Она любит вас, хорошо любит, и
счастлива тем, что
может сделать вам хоть то отрицательное добро, чтобы не запутать вас собой. Для нее замужество с вами
было бы страшным падением, хуже всего прежнего, и потому она никогда не согласится на это. А между тем ваше присутствие тревожит ее.
Раз или два, впрочем, Надежда Васильевна высказывала Привалову, что
была бы совсем
счастлива, если бы
могла навсегда остаться в Гарчиках. Она здесь открыла бы бесплатную школу и домашнюю лечебницу. Но как только Максим поправится, придется опять уехать из Гарчиков на прииски.
За последние три недели Надежда Васильевна слишком много пережила в своей комнате и
была несказанно
счастлива уже тем, что
могла в такую критическую минуту оставаться одна.
— «Что сделано, того не воротишь, — сказал молодой человек в крайнем замешательстве, — виноват перед тобою и рад просить у тебя прощения; но не думай, чтоб я Дуню
мог покинуть: она
будет счастлива, даю тебе честное слово.
— И рада бы, да не
могу… Аншанте! [
Счастлива! (от фр. enchantée)] До пятницы. Дочку привозите. Мсьё Обрящин
будет! — в заключение язвит гостья на прощанье.
Девушка
была совершенно
счастлива, что
может на свои средства содержать отца, — она зарабатывала уже около пятидесяти рублей в месяц, потому что, кроме переводов в «Запольском курьере», занимала еще место секретаря этой газеты.
Теперь она
была счастлива, что целых две недели
могла проводить с доктором по нескольку часов в день среди самой сближающей обстановки.
Петр Елисеич наливал стаканы, а Нюрочка подавала их по очереди. Девочка
была счастлива, что
могла принять, наконец, деятельное участие в этой церемонии, и с удовольствием следила, как стаканы быстро выпивались, лица веселели, и везде поднимался смутный говор, точно закипала приставленная к огню вода.
Конечно, не всякий
может похвалиться, что он имел в жизни такого друга, каким
была для маркизы Рогнеда Романовна, но маркиза
была еще счастливее. Ей казалось, что у нее очень много людей, которые ее нежно любят и готовы за нею на край света. Положим, что маркиза в этом случае очень сильно ошибалась, но тем не менее она все-таки
была очень
счастлива, заблуждаясь таким приятным образом. Это сильно поддерживало ее духовные силы и давало ей то, что в Москве называется «форсом».
Это упоение злобы встречается у шиллеровских натур, разумеется;
может быть, потом ей
было нечего
есть, но я уверен, что она
была счастлива.
Иногда ей удавалось встречать там Техоцкого, и хотя, по своему положению в губернском свете, она не
могла ни говорить, ни танцевать с ним, но в эти вечера она
была вполне
счастлива.
— Нет, он мужчина, а мужчины все честолюбивы; но Ральф — фи! — это тряпка! Индиана не
могла быть с ним
счастлива: она попала из огня в воду.
— Не так, как мечтала… но
счастлива иначе, нежели мечтала, разумнее,
может быть, больше — не все ли это равно?.. — с замешательством отвечала Лизавета Александровна, — и вы тоже…
Но тут столько страхов и противоречий возникало в воображении Сусанны Николаевны, что она ничего отчетливо понять не
могла и дошла только до такого вывода, что
была бы совершенно
счастлива, если бы Углаков стал ей другом или братом, но не более…
— Ах, нет, он меня любит, но любит и карты, а ты представить себе не
можешь, какая это пагубная страсть в мужчинах к картам! Они забывают все: себя, семью, знакомятся с такими людьми, которых в дом пустить страшно. Первый год моего замужества, когда мы переехали в Москву и когда у нас бывали только музыканты и певцы, я
была совершенно
счастлива и покойна; но потом год от году все пошло хуже и хуже.
В одном из углов сидит томная мадам Первагина и как-то знойно дышит под влиянием речей и взглядов Сережи Свайкина; она
счастлива и,
быть может, одна из всех наличных дам не завидует баронессе.
Любонька в людской, если б и узнала со временем о своем рождении, понятия ее
были бы так тесны, душа спала бы таким непробудимым сном, что из этого ничего бы не вышло; вероятно, Алексей Абрамович, чтобы вполне примириться с совестью, дал бы ей отпускную и,
может быть, тысячу-другую приданого; она
была бы при своих понятиях чрезвычайно
счастлива, вышла бы замуж за купца третьей гильдии, носила бы шелковый платок на макушке,
пила бы по двенадцати чашек цветочного чая и народила бы целую семью купчиков; иногда приходила бы она в гости к дворечихе Негрова и видела бы с удовольствием, как на нее с завистью смотрят ее бывшие подруги.
Если б я
была счастлива,
могла ли бы я говорить с вами так, как я теперь говорю…
Кукушкина. Разве такие люди, как вы,
могут оценить благородное воспитание! Моя вина, я поторопилась! Выдь она за человека с нежными чувствами и с образованием, тот не знал бы, как благодарить меня за мое воспитание. И она
была бы
счастлива, потому что порядочные люди не заставляют жен работать, для этого у них
есть прислуга, а жена только для…
Вы зарабатываете более двухсот рублей в месяц и половину
можете отдать жене, которая всегда
могла бы
быть счастлива с лучшим человеком, который бы ценил ее, ежели бы вы не завязали ее век.
А то, что одна побольше знает математики, а другая умеет играть на арфе, это ничего не изменит. Женщина
счастлива и достигает всего, чего она
может желать, когда она обворожит мужчину. И потому главная задача женщины — уметь обвораживать его. Так это
было и
будет. Так это в девичьей жизни в нашем мире, так продолжается и в замужней. В девичьей жизни это нужно для выбора, в замужней — для властвованья над мужем.
— Друг мой! — сказала Полина, прижав к своему сердцу руку Рославлева, — не откажи мне в этом! Я не сомневаюсь, не
могу сомневаться, что
буду счастлива; но дай мне увериться, что и я
могу составить твое счастие; дай мне время привязаться к тебе всей моей душою, привыкнуть мыслить об одном тебе, жить для одного тебя, и если можно, — прибавила она так тихо, что Рославлев не
мог расслышать слов ее, — если можно забыть все, все прошедшее!
Будь счастлива, если
можешь!» И тут бы вы устремили на нее взор, — взор закалаемого агнца, если можно так выразиться, — вообразите все это и подумайте, какой эффект произвели бы эти слова на ее сердце!
Когда моя мать достигла исполнения этого пламенного и давнишнего своего желания, она
была так
счастлива; так светла и радостна, что я глубоко почувствовал, что с любовью матери никакая другая любовь сравниться не
может.
Тузенбах(нетерпеливое движение). Через час я вернусь и опять
буду с тобой. (Целует ей руки.) Ненаглядная моя… (Всматривается ей в лицо.) Уже пять лет прошло, как я люблю тебя, и все не
могу привыкнуть, и ты кажешься мне все прекраснее. Какие прелестные, чудные волосы! Какие глаза! Я увезу тебя завтра, мы
будем работать,
будем богаты, мечты мои оживут. Ты
будешь счастлива. Только вот одно, только одно: ты меня не любишь!
«Я пишу к вам. Простите мне мое нетерпение; но я целый год
была счастлива надеждой; виновата ли я, что не
могу теперь вынести и дня сомнения? Теперь, когда уже вы приехали,
может быть, вы уже изменили свои намерения. Тогда это письмо скажет вам, что я не ропщу и не обвиняю вас. Я не обвиняю вас за то, что не властна над вашим сердцем; такова уж судьба моя!
Тетя Соня долго не
могла оторваться от своего места. Склонив голову на ладонь, она молча, не делая уже никаких замечаний, смотрела на детей, и кроткая, хотя задумчивая улыбка не покидала ее доброго лица. Давно уже оставила она мечты о себе самой: давно примирилась с неудачами жизни. И прежние мечты свои, и ум, и сердце — все это отдала она детям, так весело играющим в этой комнате, и
счастлива она
была их безмятежным счастьем…
Федя. Ах, милая Саша, голубушка,
может,
может. И еще
будет счастлива, гораздо счастливее, чем со мной.
Я не
могла засыпать, вставала, садилась на постель к Кате и говорила ей, что я совершенно
счастлива, чего, как теперь я вспоминаю, совсем не нужно
было говорить ей: она сама
могла видеть это.
Софья. Я одним тобою
могу на свете
быть счастлива.
Марья Дмит<ревна>. Да! мой сын меня любит. Я это видела вчера, я чувствовала жар его руки, я чувствовала, что он всё еще мой! Так! душа не переменяется. Он всё тот же, каков
был сидящий на моих коленах, в те вечера, когда я
была счастлива, когда слабость, единственная слабость, не
могла еще восстановить против меня небо и людей!
Варвара Михайловна не забыла, но не
могла сдержать своего обещания не объясняться с дочерью до отъезда Шатова, это мы уже знали; впрочем, она помнила об этом, и потому, исполняя отчасти обещанное: не спрашивать невесту, нравится ли ей жених, она описывала только яркими красками будущее их счастие и заключила тем, что она сама
будет тогда совершенно
счастлива, когда ее милая, добрая Наташа сделается женою Ардальона Семеныча.
И никак она не
могла дать себе ответа, и когда возвращалась домой, то думала, что едва ли здесь она
будет счастлива и что ехать со станции сюда гораздо интереснее, чем жить здесь.
Роза слушала эту песню и
была счастлива: ей казалось, что соловей
поет для нее, а
может быть, это
была и правда.
Но теперь я
счастлива, как вряд ли кто другой
может быть счастлив на земле…
Я
была бы почти
счастлива, совершая долг свой, если бы… я
могла уважать моего мужа.
По-вашему, я виноват в том, что моя жена не весела, не
счастлива и… и
может быть не знает, чего ей надо.
В душе моей я чувствовала Бога: я никогда не
была так
счастлива, как в эти вечно памятные мне минуты, и уже не
могла позволить совершиться грозившему несчастию, не употребив всех сил отвратить его.
Мучась тем, что я не
могу полюбить ее более, чем умею, я чувствовал безмерную радость, когда брал из рук почталиона и подавал ей в неделю раз письмо из Петербурга, надписанное по-русски, но высоко-немецким почерком: я по предчувствию и по наведению знал, что эти письма приходят от Филиппа Кольберга, — и мудрено
было, чтобы я в этом ошибался, потому что при появлении каждого такого письма, приходившего с немецкою аккуратностию в воскресный день, раз в неделю, maman теряла свою внешнюю спокойность — и, перечитывая написанное по нескольку раз, погружалась в тихое, но восторженное созерцание или воспоминание чего-то чудно-прекрасного и…
была счастлива.
А что касается её, то она, Милица,
может быть, не
счастлива, нет, а спокойна, хотя бы только в том случае разве, если ей представится хоть какая-нибудь возможность принести пользу своей работой, своим присутствием, своей жизнью, наконец, если это понадобится там, на театре военных действий.
–…Только два мгновения в жизни я
была счастлива, и оба эти мгновения я пережила с тобою. И вот я не
могу оторвать себя от тебя. А ты так противно элементарен душою, ты мещанин до мозга костей!