Неточные совпадения
— Установлено, что крестьяне села, возле коего потерпел крушение поезд, грабили вагоны, даже избили кондуктора, проломили череп ему, кочегару по морде попало, но ведь вагоны-то не могли они украсть. Закатили их куда-то, к черту
лешему. Семь человек арестовано, из них — четыре бабы. Бабы, сударь мой, чрезвычайно обозлены событиями! Это,
знаете, очень… Не радует, так сказать.
—
Леший его
знает, что у него на уме, — говаривала она, — все равно как солдат по улице со штыком идет. Кажется, он и смирно идет, а тебе думается: что, ежели ему в голову вступит — возьмет да заколет тебя. Судись, поди, с ним.
— А идол его
знает! Да ну его к
лешему!
—
Знаете, Матвей Савельич, это страшнее всех домовых и
леших, доль и судеб — и даже ваших записок, — вы понимаете? Наташа, пожалуйста, отведите Борю наверх, — иди, Борис!
— Господь его
знает! Вишь, какой
леший, слова не вымолвит!
Но ведь она — "Индюшка"! это не только я, но и все
знают; даже бабенька, и та иногда слушает-слушает ее, и вдруг креститься начнет, точно ее
леший обошел.
— Иди, иди, дрыхни
знай,
леший ты, окаянный! Ишь назюзился! Седой ведь уж ты…
Вот, третьего дня, повез я под вечер проезжего — знашь ты, какой-то не русской, не то француз, не то немец —
леший его
знает, а по нашему-то бает; и такой добрый, двугривенный дал на водку.
— Экой скорый! — пробормотала солдатка, захлопнув окно; — подождешь, не замерзнешь!… не спится видно тебе, так бродишь по лесу, как
леший проклятый… Она надела шубу, вышла, разбудила работника, и тот наконец отпер скрипучую калитку, браня приезжего; но сей последний, едва лишь ворвался на двор и
узнал от работника, что Борис Петрович тут, как опрометью бросился в избу.
Первый слух о
лешем пустил в народ, вероятно, лесной охотник; водяных девок, или чертовок, [В Оренбургской, а равно Казанской и Симбирской губерниях народ не
знает слова русалка] заметил рыбак; волков-оборотней открыл зверолов.
— А отколь мне
знать его? Эка
леший! Нешто у меня здесь мало всякого народу перебывает! Так мне всех и
знать… я его впервинку и в глаза-то вижу… да что вы его, братцы, слушаете? Может, лошадь-то у него крадена была… вы бы наперед эвто-то разведали.
Солдатка-то Петрухина повадилась опять, вишь, к нему таскаться; уж как угодила она,
леший ее
знает, а только в острог к нему таскалась.
Меньше всех дедушка
знал про
лешего, потому что этот жил где-то далеко у Селиванова двора и только иногда заходил к нам в густой ракитник, чтобы сделать себе новую ракитовую дудку и поиграть на ней в тени у сажалок.
С тех пор я стал таить все, что слышал от мельника, и зато
узнал так много интересного, что начал бояться не только ночью, когда все домовые,
лешие и кикиморы становятся очень дерзновенны и наглы, но даже стал бояться и днем.
Но чаще всего он вылезал под видом красного петуха на свою черную растрепанную крышу и кричал оттуда «кука-реку!» Все
знали, что его, разумеется, занимало не пение «ку-ка-реку», а он высматривал, не едет ли кто-нибудь такой, против кого стоило бы подучить
лешего и кикимору поднять хорошую бурю и затормошить его до смерти.
«Да что вы это,
лешие! — окликает тот опять. — Сказывайте, кого вы в здешнем остроге
знаете, может, и нас
узнаете тоже».
Кучер. Да нынче привели с выставки, какие-то дорогие, пустопсовые, что ль,
леший их
знает! Либо собакам в кучерской, либо кучерам жить. Так и скажите.
— Н-да-с, — продолжал архитектор, облизав ложку, которой взял варенье из вазы, и опустив её в стакан. — Вы, конечно,
знаете, что все эти черти,
леший, ад и прочее — всё это называется предрассудками, суевериями, то есть — чепуха…
— Какое не по нраву, Гаврило Андреич! девка она ничего, работница, смирная девка… Да ведь вы сами
знаете, Гаврило Андреич, ведь тот-то,
леший, кикимора-то степная, ведь он за ней…
— Да как же, — возразил я, — ты что-то мне неладно говоришь, с девкою этою приключилось не от того. Я
знаю, что ее
леший воровал, она, слышно, пропадала долгое время. Зачем же ты меня обманываешь? — А сам все ему в рожу гляжу и вижу, что он от последних моих слов позеленел, даже и в языке позамялся.
Заинтересовало это меня: слыхал я об этих
леших, — слыхал много, а на опыте сам не имел. Вышел я из своего логовища к калитке, и точно-с, на удивление: гул такой, что я бы не поверил, если бы не своими ушами слышал: то ржет, например, как трехгодовалый жеребенок, то вдруг захохочет, как человек, то перекликаться, аукаться начнет, потом в ладоши захлопает, а по заре,
знаете, так во все стороны и раздается.
Иду я на улицу-с; мужиков, баб толпа, толкуют промеж собой и приходят по-прежнему на
лешего; Аксинья мечется, как полоумная, по деревне, все ищет,
знаете. Сделалось мне на этого
лешего не в шутку досадно: это уж значит из-под носу у исправника украсть. Сделал я тут же по всей деревне обыск, разослал по всем дорогам гонцов — ничего нету; еду в Марково: там тоже обыск. Егор Парменыч дома, юлит передо мной.
— Так как же, — говорю, —
знать ты это
знаешь, а сама лжешь, и не в пустяках каких-нибудь, а призываешь на себя нечистую силу. Ты не шути этим: греха этого тебе, может быть, и не отмолить. Все, что ты матери плела на
лешего, как он тебя вихрем воровал и как после подкинул, — все это ты выдумала, ничего этого не бывало, а если и сманивал тебя, так какой-нибудь человек, и тебе не след его прикрывать.
— Да что вы,
лешие, без пути зубы-то скалите? — крикнула Акулина. — Стоят, из пустого в порожнее перекладывают, а разгадать ума не хватает.
Знаю, к чему Чапурины пиры затевают.
— Такое уж у них поведенье, — сказал Морковников. — По уставу, видно, по ихнему так требуется, а впрочем,
леший их
знает, прости Господи.
И сама не
знает, какого ей
лешего нужно!
«Русалки! Либо
леший! Кто их
знает!» — вихрем пронеслась взволнованная мысль в юной головке девушки.
Соня. Не
знаю, отчего это так долго доктора нет. Я сказала Степану, что если он не застанет земского врача, то чтоб поехал к
Лешему.
Зачем я дурно создан? Как я завидую этому шалому Федору или этому глупому
Лешему! Они непосредственны, искренни, глупы… Они не
знают этой проклятой, отравляющей иронии…
Тася отлично
знала, что все это вздор, и что самые маленькие дети не верят в существование русалок. Правда, простой народ думает, что они существуют — и русалки, и
лешие, и всякая «нечистая сила», как называет их няня, которая верит в них… Но все это очень смешно!
— Она, вероятно,
узнала, что вы стоите теперь во главе лесопромышленной компании, и предполагала, что вы пожалуете на наш съезд „
леших“…
— Во, ветер! Сам-то ты ветер! Такой большой вырос, а про
лешего не
знаешь. И чему только эти господа детей своих учат! — и Митька, возмущенный невежеством барчонка, даже сплюнул в сторону.
— Да что ты, барин, кормилец, я хоть раб на белом свете, а меня добрые люди
знают и ничем не ругают… Правда, парнишки шинкаревы трунят, да зубоскалят иногда надо мной: ты, дескать не лесничий, а
леший… Намедни…
— Да что ты, боярин, кормилец, я хоть раб на белом свете, а меня добрые люди
знают и ничем не хают… Правда, парнишки шинкаревы трунят, да зубоскалят иное время надо мной: ты, дескать, не лесничий, а
леший… Намедни…