Неточные совпадения
«Дерзай!» — за ними слышится
Дьячково слово; сын его
Григорий, крестник старосты,
Подходит к землякам.
«Хошь водки?» — Пил достаточно.
Что тут у вас случилося?
Как в
воду вы опущены?.. —
«Мы?.. что ты?..» Насторожились,
Влас положил на крестника
Широкую
ладонь.
Вся дрожа, сдернула она его с пальца; держа в пригоршне, как
воду, рассмотрела его она — всею душою, всем сердцем, всем ликованием и ясным суеверием юности, затем, спрятав за лиф, Ассоль уткнула лицо в
ладони, из-под которых неудержимо рвалась улыбка, и, опустив голову, медленно пошла обратной дорогой.
В кухне — кисленький запах газа, на плите, в большом чайнике, шумно кипит
вода, на белых кафельных стенах солидно сияет медь кастрюль, в углу, среди засушенных цветов, прячется ярко раскрашенная статуэтка мадонны с младенцем. Макаров сел за стол и, облокотясь, сжал голову свою
ладонями, Иноков, наливая в стаканы вино, вполголоса говорит...
В саду стало тише, светлей, люди исчезли, растаяли; зеленоватая полоса лунного света отражалась черною
водою пруда, наполняя сад дремотной, необременяющей скукой. Быстро подошел человек в желтом костюме, сел рядом с Климом, тяжко вздохнув, снял соломенную шляпу, вытер лоб
ладонью, посмотрел на
ладонь и сердито спросил...
Вскрикивая, он черпал горстями
воду, плескал ее в сторону Марины, в лицо свое и на седую голову. Люди вставали с пола, поднимая друг друга за руки, под мышки, снова становились в круг, Захарий торопливо толкал их, устанавливал, кричал что-то и вдруг, закрыв лицо
ладонями, бросился на пол, — в круг вошла Марина, и люди снова бешено, с визгом, воем, стонами, завертелись, запрыгали, как бы стремясь оторваться от пола.
Лидия, брызнув
водою в лицо ее и гладя мокрой
ладонью щеки свои, сказала...
Там на спинках скамеек сидели воробьи, точно старенькие люди; по черноватой
воде пруда плавал желтый лист тополей, напоминая
ладони с обрубленными пальцами.
— Ах, как я люблю
воду! — повторяла Прасковья Ивановна, с восторгом хлопая
ладонями. — Плыть, плыть без конца!
Он быстро разделся, звонко хлопнул себя
ладонями по голому, шоколадному от загара телу и бросился в
воду, подымая вокруг себя бугры кипящей пены.
Из Нижнего я выехал в первой половине июня на старом самолетском пароходе «Гоголь», где самое лучшее было — это жизнерадостный капитан парохода, старый волгарь Кутузов, знавший каждый кусок Волги и под
водой и на суше как свою
ладонь. Пассажиров во всех трех классах было масса. Многие из них ехали с выставки, но все, и бывшие, и не бывшие на выставке, ругались и критиковали. Лейтмотив был у всех...
Во всех сапогах оказались булавки и иголки, пристроенные так ловко, что они впивались мне в
ладонь. Тогда я взял ковш холодной
воды и с великим удовольствием вылил ее на голову еще не проснувшегося или притворно спавшего колдуна.
Так этот воин еще приготовлялся к купанью, тогда как лекарь, сидя на камне и болтая в
воде ногами, вертелся во все стороны и весело свистал и вдруг неожиданно так громко треснул подплывшего к нему Ахиллу
ладонью по голой спине, что тот даже вскрикнул, не от удара, а от громогласного звука.
Он кидал во все стороны косенькие свои глазки, вежливенько улыбался, бил
ладонями комаров и, не уставая, точил слова, а они текли, звеня, точно тонкая струйка
воды из худого ведра.
Шакир шагал стороной, без шапки, в тюбетейке одной, она взмокла, лоснилась под дождём, и по смуглому лицу татарина текли струи
воды. Иногда он, подняв руки к лицу, наклонял голову, мокрые
ладони блестели и дрожали; ничего не видя перед собою, Шакир оступался в лужи, и это вызывало у людей, провожавших гроб, неприятные усмешки. Кожемякин видел, что горожане смотрят на татарина косо, и слышал сзади себя осуждающее ворчание...
— Ах! Э! Поди вот толкуй с ним! Эх ты! — воскликнул Захар, отчаянно ударяя
ладонями по полам рубахи, с которой
вода текла как из желоба.
Проминание Глеба заключалось в том, что он проводил часа три-четыре в
воде по пояс, прогуливаясь с неводом по мелководным местам Оки, дно которой было ему так же хорошо известно, как его собственная
ладонь. Раз, однако ж, после такого «проминанья» он вернулся домой задолго перед закатом солнца: никогда прежде с ним этого не случалось.
«Так вон они как! Вот что. А мне и невдомек было! Знамо, теперь все пропало, кануло в
воду… Что ж! Я им не помеха, коли так… Господь с ними!» — бормотал Ваня, делая безотрадные жесты и на каждом шагу обтирая
ладонью пот, который катился с него ручьями. Ночь между тем была росистая и сырая. Но он чувствовал какую-то нестерпимую духоту на сердце и в воздухе. Ему стало так жарко, что он принужден даже был распахнуть одежду.
Словно к Святой время пришло! — вымолвил Аким, прикладывая
ладонь к глазам и озираясь на стороны, чтоб отыскать мальчика, который, присев на корточки подле потока, швырял в
воду камни.
На гулком мосту остановились, и Саша наклонился над перилами, точно окунул голову в воздух и низкий басовый хор лягушек. Среди лугов и свисшего лозняка уходила в небо неширокая
вода, и когда плюнул подошедший Колесников, шлепок звякнул, как
ладонь по голому телу.
Задыхаясь от усилия, Назар поднял вверх выше головы ведро с
водой и вылил ее на спину жеребца от холки до хвоста. Это было знакомое Изумруду бодрое, приятное и жуткое своей всегдашней неожиданностью ощущение. Назар принес еще
воды и оплескал ему бока, грудь, ноги и под репицей. И каждый раз он плотно проводил мозолистой
ладонью вдоль по шерсти, отжимая
воду. Оглядываясь назад, Изумруд видел свой высокий, немного вислозадый круп, вдруг потемневший и заблестевший глянцем на солнце.
Тут, в половине горы, где тихий и будто сонный шум
воды в потоках слышался уже без перерывов, — мельник вдруг остановился, как вкопанный, и ударил себя
ладонью по лбу.
Но только на минуту. Круги скоро улеглись,
вода выгладилась, стая уток скрылась за верхушками леса… Только на самой середине неподвижно лежали две убитые птицы, а от берега отчаливал небольшой плот. Стрелок торопливо толкался шестом, по временам прикрывая глаза рукою и глядя из-под
ладони по направлению к нам.
Николай Назаров обогнул мыс, ловко загребая одним веслом, причалил, взял вёсла и выскочил на мостик купальни. Посмотрев в
воду, как в зеркало, парень пригладил волоса, застегнул вышитый ворот рубахи, надел жилет, взглянул на часы и, взвесив их на
ладони, неодобрительно покачал головою. Потом, перекинув через руку новый синий пиджак, не спеша пошёл в гору, двигая мускулами лица, точно выбирая выражение, с каким удобнее войти наверх.
За окном весело разыгралось летнее утро — сквозь окроплённые росою листья бузины живой ртутью блестела река, трава, примятая ночной сыростью, расправляла стебли, потягиваясь к солнцу; щёлкали жёлтые овсянки, торопливо разбираясь в дорожной пыли, обильной просыпанным зерном; самодовольно гоготали гуси, удивлённо мычал телёнок, и вдоль реки гулко плыл от села какой-то странный шлёпающий звук, точно по
воде кто-то шутя хлопал огромной
ладонью.
В тени одной из лодок лежал Василий Легостев, караульщик на косе, передовом посте рыбных промыслов Гребенщикова. Лежал он на груди и, поддерживая голову
ладонями рук, пристально смотрел в даль моря, к едва видной полоске берега. Там, на
воде, мелькала маленькая черная точка, и Василию было приятно видеть, как она всё увеличивается, приближаясь к нему.
Я поглядел на него внимательно. Он только что умылся и причесал гладко назад свои волосы, смочив их
водой; они были еще влажны, и это придавало его лицу жалкое, и невинное, и праздничное выражение, за которым всего яснее чувствовалась близость смерти. Помню также, что он все время пристально и как будто с удивлением рассматривал свои ногти и
ладони, точно они были чужие.
Никита молчит в полном сознании вины и усердно подливает
воду на
ладони рассердившегося господина.
И он показывал четвертую страницу письма, на которой неумелыми, дрожащими линиями был обведен контур растопыренной детской руки и посередине, как раз на
ладони, было написано: «Тосик руку приложил». Перед тем как приложить руку, Тосик, по-видимому, был занят каким-нибудь делом, связанным с употреблением
воды и грязи, так как на тех местах, что приходились против выпуклостей
ладони и пальцев, бумага сохраняла явственные следы пятен.
Отчего, если подержать жестяную кружку с холодной
водой в
ладонях,
вода согреется, а
ладони охолодеют?
Облокотясь о борт и чуть-чуть склонясь стройным станом, Наташа до локтя обнажила белоснежную руку, опустила ее в
воду и с детской простотой, улыбаясь, любовалась на струйки, что игриво змеились вкруг ее бледно-розовой
ладони.
Когда садится солнце, он берет простыню, мыло и плетется в купальню, где не спеша раздевается, долго разглаживает
ладонями свою голую грудь и лезет в
воду.
Вера Дмитриевна, уткнувшись лицом в
ладони, плакала, стыдясь своих слез и не в силах сдержать. А он нежно гладил ее по волосам. Белый сумрак спускался на море. Бултыхала
вода, над тихою поверхностью кувыркались выгнутые черные спины дельфинов с торчащими плавниками. И все кругом было смутно и бело.
Утречком, чуть серый день наступил, по горам-скалам до ущелья дотянулся, скочил князь Суворов, сухарик пососал, вестового кликнул. Ледяной
воды в рот набрал, в
ладони прыснул, ночную муть с личика смыл и спрашивает...
Когда же подошел к Луизе, то, всплеснув жалостно руками и сказав только: «Гм! гм!» — схватил шляпу Густава, почерпнул ею в ручье
воды, которою и вспрыснул лицо Луизы; но, заметив, что это средство не помогало, опрометью побежал в дом, как проворный мальчик, вмиг возвратился, сопровождаемый горничною и снабженный разными спиртами, тер Луизе виски,
ладони и успел привести ее в чувство.
Из оцинкованного корыта шел теплый пар. Алевтина Петровна раскладывала на столике мыло, кокосовую мочалу, коробочку с присыпкой. Распеленали ребенка. Стали мерить градусником
воду. Голый мальчишка лежал поперек кровати, дергал ногами и заливался старчески-шамкающим плачем. Мать, с засученными рукавами, подняла его, голенького, положила над корытом так, что все тельце лежало на ее белой мягкой
ладони, и погрузила в
воду.