Неточные совпадения
Хлестаков (провожая).Нет, ничего. Это все очень смешно, что вы говорили. Пожалуйста, и
в другое тоже время… Я это очень люблю. (Возвращается и, отворивши
дверь,
кричит вслед ему.)Эй вы! как вас? я все позабываю, как ваше имя и отчество.
К удивлению, бригадир не только не обиделся этими словами, но, напротив того, еще ничего не видя, подарил Аленке вяземский пряник и банку помады. Увидев эти дары, Аленка как будто опешила;
кричать — не
кричала, а только потихоньку всхлипывала. Тогда бригадир приказал принести свой новый мундир, надел его и во всей красе показался Аленке.
В это же время выбежала
в дверь старая бригадирова экономка и начала Аленку усовещивать.
Увидав, что женщина, стоявшая
в дверях, двинулась было итти, он
крикнул ей: «Постой, я сказал».
—
В пять часов, и
в сюртуке, пожалуйста! —
крикнул он еще раз, возвращаясь к
двери.
Подошед к окну, постучал он пальцами
в стекло и
закричал: «Эй, Прошка!» Чрез минуту было слышно, что кто-то вбежал впопыхах
в сени, долго возился там и стучал сапогами, наконец
дверь отворилась и вошел Прошка, мальчик лет тринадцати,
в таких больших сапогах, что, ступая, едва не вынул из них ноги.
— Я видел, видел! —
кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же час принять
в суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы из благодеяния подсунули!
В дверях, прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы ей жали одной рукой руку, другою, левой, вы и положили ей тихонько
в карман бумажку. Я видел! Видел!
— Да что те надо? Кто таков? —
крикнул работник, выходя к нему. Раскольников вошел опять
в дверь.
Неподвижное и серьезное лицо Раскольникова преобразилось
в одно мгновение, и вдруг он залился опять тем же нервным хохотом, как давеча, как будто сам совершенно не
в силах был сдержать себя. И
в один миг припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение, когда он стоял за
дверью, с топором, запор прыгал, они за
дверью ругались и ломились, а ему вдруг захотелось
закричать им, ругаться с ними, высунуть им язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать!
Раскольников стоял и сжимал топор. Он был точно
в бреду. Он готовился даже драться с ними, когда они войдут. Когда они стучались и сговаривались, ему несколько раз вдруг приходила мысль кончить все разом и
крикнуть им из-за
дверей. Порой хотелось ему начать ругаться с ними, дразнить их, покамест не отперли. «Поскорей бы уж!» — мелькнуло
в его голове.
— Умирать-то не след! —
крикнула Катерина Ивановна и уже бросилась было растворить
дверь, чтобы разразиться на них целым громом, но столкнулась
в дверях с самою г-жой Липпевехзель, которая только что успела прослышать о несчастии и прибежала производить распорядок. Это была чрезвычайно вздорная и беспорядочная немка.
— Да отвори, жив аль нет? И все-то он дрыхнет! —
кричала Настасья, стуча кулаком
в дверь, — целые дни-то деньские, как пес, дрыхнет! Пес и есть! Отвори, что ль. Одиннадцатый час.
— Ба! Да и
в самом деле! —
закричал удивившийся Кох. — Так что ж они там! — И он неистово начал дергать
дверь.
— Подобно исходу из плена египетского, —
крикнул он как раз
в те секунды, когда Самгин входил
в дверь. — А Моисея — нет! И некому указать пути
в землю обетованную.
— Эй, барин, ходи веселей! —
крикнули за его спиной. Не оглядываясь, Самгин почти побежал. На разъезде было очень шумно, однако казалось, что железный шум торопится исчезнуть
в холодной, всепоглощающей тишине.
В коридоре вагона стояли обер-кондуктор и жандарм,
дверь в купе заткнул собою поручик Трифонов.
Нотариус не внушал доверия, и Самгин подумал, что следует посоветоваться с Дроновым, — этот, наверное, знает, как продают дома.
В доме Варвары его встретила еще неприятность: парадную
дверь открыла девочка подросток — черненькая, остроносая и почему-то с радостью, весело
закричала...
Пред ним, одна за другой, мелькали, точно падая куда-то, полузабытые картины: полиция загоняет московских студентов
в манеж, мужики и бабы срывают замок с
двери хлебного «магазина», вот поднимают колокол на колокольню; криками ура встречают голубовато-серого царя тысячи обывателей Москвы, так же встречают его
в Нижнем Новгороде, тысяча людей всех сословий стоит на коленях пред Зимним дворцом, поет «Боже, царя храни»,
кричит ура.
Вбежали два лакея, буфетчик,
в двери встал толстый человек с салфеткой на груди, дама колотила кулаком по столу и
кричала...
Толпа из бесформенной кучи перестроилась
в клин, острый конец его уперся
в стену хлебного магазина, и как раз на самом острие завертелся, точно ввертываясь
в дверь, красненький мужичок. Печник обернулся лицом к растянувшейся толпе, бросил на головы ее длинную веревку и
закричал, грозя кулаком...
Из обеих
дверей выскочили, точно обожженные, подростки, девицы и юноши, расталкивая их, внушительно спустились с лестницы бородатые, тощие старики,
в длинных одеждах,
в ермолках и бархатных измятых картузах, с седыми локонами на щеках поверх бороды, старухи
в салопах и бурнусах, все они бормотали,
кричали, стонали, кланяясь, размахивая руками.
— Алина, иди, переоденься, —
крикнула Лидия, появляясь
в дверях.
В пестром платье,
в чалме из полотенца, она была похожа на черкешенку-одалиску с какой-то картины.
Не заходя
в свою комнату, он сердито и вызывающе постучал
в дверь Дмитрия, из-за
двери весело
крикнули...
А иногда она торжественно уходила
в самый горячий момент спора, но, остановясь
в дверях, красная от гнева,
кричала...
Самгин, не ответив, налил вина
в его стакан. Количество ряженых возросло, толпа стала пестрее, веселей, и где-то близко около
двери уже задорно
кричал Лютов...
Было хорошо видно, что люди с иконами и флагами строятся
в колонну, и
в быстроте, с которой толпа очищала им путь, Самгин почувствовал страх толпы. Он рассмотрел около Славороссова аккуратненькую фигурку историка Козлова с зонтиком
в одной руке, с фуражкой
в другой; показывая толпе эти вещи, он, должно быть, что-то говорил,
кричал. Маленький на фоне массивных
дверей собора, он был точно подросток, загримированный старичком.
Снова войдя
в полутемный коридор, он увидал ее
в двери ванной; растрепанная,
в капоте на голом теле, она подавленно
крикнула...
— Кто там? — сердито
крикнула мать и невероятно быстро очутилась
в дверях. — Ты? Ты прошел через кухню? Почему так поздно? Замерз? Хочешь чаю…
Через день, прожитый беспокойно, как пред экзаменом, стоя на перроне вокзала, он увидел первой Алину: явясь
в двери вагона, глядя на людей сердитым взглядом, она
крикнула громко и властно...
Самгин незаметно подвигался к
двери; ему не хотелось встречи с Кутузовым, а того более — с Поярковым и Дунаевым.
В комнате снова бурно
закричали, кто-то возмутился...
Если дети слишком шумели и топали, снизу, от Самгиных, поднимался Варавка-отец и
кричал, стоя
в двери...
— Вы не имете права сдерживать меня, —
кричал он, не только не заботясь о правильности языка, но даже как бы нарочно подчеркивая искажения слов;
в двери купе стоял, точно врубленный, молодой жандарм и говорил...
Вдруг ему стало так легко, весело; он начал ходить из угла
в угол, даже пощелкивал тихонько пальцами, чуть не
закричал от радости, подошел к
двери Ольги и тихо позвал ее веселым голосом...
— Бабушка, Вера приехала! —
крикнул он, проходя мимо бабушкиного кабинета и постучав
в дверь.
— Не может быть: это двое делали, — отрывисто отвечал профессор и, отворив
дверь в другую комнату,
закричал: — Иван Иванович!
Наша
дверь отворена была настежь, а
в коридоре, уже освещенном,
кричали и бегали люди.
Вскочила это она,
кричит благим матом, дрожит: „Пустите, пустите!“ Бросилась к
дверям,
двери держат, она вопит; тут подскочила давешняя, что приходила к нам, ударила мою Олю два раза
в щеку и вытолкнула
в дверь: „Не стоишь, говорит, ты, шкура,
в благородном доме быть!“ А другая
кричит ей на лестницу: „Ты сама к нам приходила проситься, благо есть нечего, а мы на такую харю и глядеть-то не стали!“ Всю ночь эту она
в лихорадке пролежала, бредила, а наутро глаза сверкают у ней, встанет, ходит: „
В суд, говорит, на нее,
в суд!“ Я молчу: ну что, думаю, тут
в суде возьмешь, чем докажешь?
Вчера один из гребцов
кричит к нам
в дверь каюты: «Ваше высокоблагородие! а ваше высокоблагородие!» — «Ну?» — сказал я.
— Да, плохая, плохая, барин, жизнь наша, что говорить, — сказал старик. — Куда лезете! —
закричал он на стоявших
в дверях.
— Живей, что ль, поворачивайся там, Маслова, говорю! —
крикнул старший надзиратель
в дверь камеры.
Не останавливаясь, рабочие пошли, торопясь и наступая друг другу на ноги, дальше к соседнему вагону и стали уже, цепляясь мешками за углы и
дверь вагона, входить
в него, как другой кондуктор от
двери станции увидал их намерение и строго
закричал на них.
— Чего не видали, я вам дам, подай-ка мне сюда костыль! —
крикнула старуха на стоявших
в двери. — Затвори, что ли!
— Финашка! —
закричала сторожиха
в дверь. — Куда, постреленок, забежал.
В третьей камере слышались крики и возня. Смотритель застучал и
закричал: «смирно»! Когда
дверь отворили, опять все вытянулись у нар, кроме нескольких больных и двоих дерущихся, которые с изуродованными злобой лицами вцепились друг
в друга, один за волосы, другой за бороду. Они только тогда пустили друг друга, когда надзиратель подбежал к ним. У одного был
в кровь разбит нос, и текли сопли, слюни и кровь, которые он утирал рукавом кафтана; другой обирал вырванные из бороды волосы.
— Дело мое к вам
в следующем, — начал Симонсон, когда-тo они вместе с Нехлюдовым вышли
в коридор.
В коридоре было особенно слышно гуденье и взрывы голосов среди уголовных. Нехлюдов поморщился, но Симонсон, очевидно, не смущался этим. — Зная ваше отношение к Катерине Михайловне, — начал он, внимательно и прямо своими добрыми глазами глядя
в лицо Нехлюдова, — считаю себя обязанным, — продолжал он, но должен был остановиться, потому что у самой
двери два голоса
кричали враз, о чем-то споря...
Надзиратель, гремя железом, отпер замок и, растворив
дверь камеры, из которой хлынул еще более вонючий, чем
в коридоре, воздух,
крикнул...
Он приблизил еще раз лицо к стеклу и хотел
крикнуть ей, чтобы она вышла, но
в это время она обернулась к
двери, — очевидно, ее позвал кто-то.
— Тонечка, голубчик, ты спасла меня, как Даниила, сидящего во рву львином! —
закричал Веревкин, когда
в дверях столовой показалась высокая полная женщина
в летней соломенной шляпе и
в травянистого цвета платье. — Представь себе, Тонечка, твой благоверный сцепился с Сергеем Александрычем, и теперь душат друг друга такой ученостью, что у меня чуть очи изо лба не повылезли…
— Вы бы-с… — рванулся вдруг штабс-капитан с сундука у стенки, на котором было присел, — вы бы-с…
в другое время-с… — пролепетал он, но Коля, неудержимо настаивая и спеша, вдруг
крикнул Смурову: «Смуров, отвори
дверь!» — и только что тот отворил, свистнул
в свою свистульку. Перезвон стремительно влетел
в комнату.
Очевидно, этот самый господин и
крикнул из-за
двери: «кто таков», так как другого мужчины
в комнате не было.
— Славно, Митя! Молодец, Митя! —
крикнула Грушенька, и страшно злобная нотка прозвенела
в ее восклицании. Маленький пан, багровый от ярости, но нисколько не потерявший своей сановитости, направился было к
двери, но остановился и вдруг проговорил, обращаясь ко Грушеньке...
— С прохожим мещанином сбежала, — произнес он с жестокой улыбкой. Девочка потупилась; ребенок проснулся и
закричал; девочка подошла к люльке. — На, дай ему, — проговорил Бирюк, сунув ей
в руку запачканный рожок. — Вот и его бросила, — продолжал он вполголоса, указывая на ребенка. Он подошел к
двери, остановился и обернулся.