Неточные совпадения
Я лег на диван, завернувшись в шинель и оставив свечу на лежанке, скоро задремал и проспал бы спокойно, если б, уж очень поздно,
Максим Максимыч, взойдя в
комнату, не разбудил меня. Он бросил трубку на стол, стал ходить по
комнате, шевырять в печи, наконец лег, но долго кашлял, плевал, ворочался…
Первый день я провел очень скучно; на другой рано утром въезжает на двор повозка… А!
Максим Максимыч!.. Мы встретились как старые приятели. Я предложил ему свою
комнату. Он не церемонился, даже ударил меня по плечу и скривил рот на манер улыбки. Такой чудак!..
Максим Максимыч сел за воротами на скамейку, а я ушел в свою
комнату. Признаться, я также с некоторым нетерпением ждал появления этого Печорина; хотя, по рассказу штабс-капитана, я составил себе о нем не очень выгодное понятие, однако некоторые черты в его характере показались мне замечательными. Через час инвалид принес кипящий самовар и чайник.
А тут вдруг
Максим Иванович из третьей
комнаты услышал и завопил.
Было ли это следствием простуды, или разрешением долгого душевного кризиса, или, наконец, то и другое соединилось вместе, но только на другой день Петр лежал в своей
комнате в нервной горячке. Он метался в постели с искаженным лицом, по временам к чему-то прислушиваясь, и куда-то порывался бежать. Старый доктор из местечка щупал пульс и говорил о холодном весеннем ветре;
Максим хмурил брови и не глядел на сестру.
Девочка точно исполнила свое обещание и даже раньше, чем Петрусь мог на это рассчитывать. На следующий же день, сидя в своей
комнате за обычным уроком с
Максимом, он вдруг поднял голову, прислушался и сказал с оживлением...
Молодая девушка почувствовала на себе эти сосредоточенные, внимательные взгляды, однако это ее не смутило. Она прошла через
комнату своею обычною ровною поступью, и только на одно мгновение, встретив короткий из-под бровей взгляд
Максима, она чуть-чуть улыбнулась, и ее глаза сверкнули вызовом и усмешкой. Пани Попельская вглядывалась в своего сына.
Несколько дней он был как-то кротко задумчив, и на лице его появлялось выражение тревоги всякий раз, когда мимо
комнаты проходил
Максим. Женщины заметили это и просили
Максима держаться подальше. Но однажды Петр сам попросил позвать его и оставить их вдвоем. Войдя в
комнату,
Максим взял его за руку и ласково погладил ее.
«
Максим меня доедет!» — пригрозил Кожемякин сам себе, тихонько, точно воровать шёл, пробираясь в
комнату. Там он сел на привычное место, у окна в сад, и, сунув голову, как в мешок, в думы о завтрашнем дне, оцепенел в них, ничего не понимая, в нарастающем желании спрятаться куда-то глубоко от людей.
Строгий и красивый, он всё повышал голос, и чем громче говорил, тем тише становилось в
комнате. Сконфуженно опустив голову, Кожемякин исподлобья наблюдал за людьми — все смотрели на
Максима, только тёмные зрачки горбуна, сократясь и окружённые голубоватыми кольцами белков, остановились на лице Кожемякина, как бы подстерегая его взгляд, да попадья, перестав работать, положила руки на колени и смотрела поверх очков в потолок.
«Это
Максим, к ней, подлец!» — сообразил он, заметавшись по
комнате, а потом, как был в туфлях, бросился на двор, бесшумно отодвинул засов ворот, приподнял щеколду калитки, согнувшись нырнул во тьму безлунной ночи. Сердце неприятно билось, он сразу вспотел, туфли шлёпали, снял их и понёс в руках, крадучись вдоль забора на звук быстрых и твёрдых шагов впереди.
…Ночь. Лампа зачем-то поставлена на пол, и изо всех углов
комнаты на её зелёное пятно, подобное зоркому глазу Тиунова, сердито и подстерегающе смотрит тёплая темнота, пропахнувшая нашатырём и квашеной капустой. Босый, без пояса, расстегнув ворот рубахи, на стуле в ногах кровати сидит
Максим, то наклоняя лохматую голову, то взмахивая ею.
— Готов
Максим и шапка с ним, — ядовито проговорила, вставая и отходя в свою
комнату, матроска.
Шумели, к великому его удивлению, в
комнате молодых… Он постоял около двери, пожал плечами и слегка приотворил ее… Заглянув в спальную, он съежился и чуть не умер от удивления: среди спальни стоял
Максим Кузьмич и выделывал в воздухе отчаяннейшие salto mortale; возле него стояла Леля и аплодировала. Лица обоих светились счастьем.