Неточные совпадения
В кухне — кисленький запах газа, на плите,
в большом чайнике, шумно
кипит вода, на белых кафельных стенах солидно сияет медь кастрюль,
в углу, среди засушенных цветов, прячется ярко раскрашенная статуэтка мадонны с младенцем. Макаров сел за стол и, облокотясь, сжал
голову свою ладонями, Иноков, наливая
в стаканы вино, вполголоса говорит...
Он нехорошо возбуждался. У него тряслись плечи, он совал
голову вперед, желтоватое рыхлое лицо его снова окаменело, глаза ослепленно мигали, губы, вспухнув, шевелились, красные, неприятно влажные. Тонкий голос взвизгивал, прерывался,
в словах
кипело бешенство. Самгин, чувствуя себя отвратительно, даже опустил
голову, чтоб не видеть пред собою противную дрожь этого жидкого тела.
— Что ж кричать? — печально качая
голым черепом и вздыхая тяжко, спросил адвокат Вишняков, театрал и шахматист. — Поздно кричать, — ответил он сам себе и широко развел руки. — Всё разрушается, всё! Клим Иванович замечательно правильно указал, что Русь — глиняный горшок,
в котором
кипят, но не могут свариться разнообразные, несоединимые…
Заходила ли речь о мертвецах, поднимающихся
в полночь из могил, или о жертвах, томящихся
в неволе у чудовища, или о медведе с деревянной ногой, который идет по селам и деревням отыскивать отрубленную у него натуральную ногу, — волосы ребенка трещали на
голове от ужаса; детское воображение то застывало, то
кипело; он испытывал мучительный, сладко болезненный процесс; нервы напрягались, как струны.
Работа на приисках
кипела, но Бахареву пришлось оставить все и сломя
голову лететь
в Шатровские заводы.
Ее слова ожесточили молодую затворницу,
голова ее
кипела, кровь волновалась, она решилась дать знать обо всем Дубровскому и стала искать способа отправить кольцо
в дупло заветного дуба;
в это время камушек ударился
в окно ее, стекло зазвенело, и Марья Кириловна взглянула на двор и увидела маленького Сашу, делающего ей тайные знаки. Она знала его привязанность и обрадовалась ему. Она отворила окно.
Я вспоминал, глядя на новых товарищей, как он раз, на пирушке у губернского землемера, выпивши, играл на гитаре плясовую и, наконец, не вытерпел, вскочил с гитарой и пустился вприсядку; ну эти ничем не увлекутся,
в них не
кипит кровь, вино не вскружит им
голову.
Последний раз я виделся с Прудоном
в С.-Пелажи, меня высылали из Франции, — ему оставались еще два года тюрьмы. Печально простились мы с ним, не было ни тени близкой надежды. Прудон сосредоточенно молчал, досада
кипела во мне; у обоих было много дум
в голове, но говорить не хотелось.
Добрые люди винили меня за то, что я замешался очертя
голову в политические движения и предоставил на волю божью будущность семьи, — может, оно и было не совсем осторожно; но если б, живши
в Риме
в 1848 году, я сидел дома и придумывал средства, как спасти свое именье,
в то время как вспрянувшая Италия
кипела пред моими окнами, тогда я, вероятно, не остался бы
в чужих краях, а поехал бы
в Петербург, снова вступил бы на службу, мог бы быть «вице-губернатором», за «оберпрокурорским столом» и говорил бы своему секретарю «ты», а своему министру «ваше высокопревосходительство!».
Накалит солнышко затылок-то,
голова, как чугун,
кипит, а ты, согнувшись
в три погибели, — косточки скрипят, — идешь да идешь, и пути не видать, глаза потом залило, а душа-то плачется, а слеза-то катится, — эхма, Олеша, помалкивай!
Он совсем потонул
в сизых облаках…
В квадратной
голове старика
кипели какие-то мысли и новые решения.
Вот вопросы, которые
кипели в детской
голове моей, и я разрешил себе их тем, что Михайлушка и бабушка недобрые люди и что мой отец их боится.
Несколько человек солидно отошли от толпы
в разные стороны, вполголоса переговариваясь и покачивая
головами. Но все больше сбегалось плохо и наскоро одетых, возбужденных людей. Они
кипели темной пеной вокруг Рыбина, а он стоял среди них, как часовня
в лесу, подняв руки над
головой, и, потрясая ими, кричал
в толпу...
И вот Александров решается сказать не излучающимися флюидами, а грубыми, неподатливыми словами то, что давно уже собиралось и
кипело у него
в голове.
Приходилось разбираться
в явлениях почти кошмарных. Вот рано утром он стоит на постройке у собора и видит — каменщики бросили
в творило извести чёрную собаку. Известь только ещё гасится, она
кипит и булькает, собака горит, ей уже выжгло глаза, захлёбываясь, она взвизгивает, судорожно старается выплыть, а рабочие, стоя вокруг творила
в белом пару и пыли, смеются и длинными мешалками стукают по
голове собаки, погружая искажённую морду
в густую, жгучую, молочно-белую массу.
Марина(покачав
головой). Порядки! Профессор встает
в двенадцать часов, а самовар
кипит с утра, все его дожидается. Без них обедали всегда
в первом часу, как везде у людей, а при них
в седьмом. Ночью профессор читает и пишет, и вдруг часу во втором звонок… Что такое, батюшки? Чаю! Буди для него народ, ставь самовар… Порядки!
— Какие? — переспросил он, крепко потирая лоб рукой. — Забыл я. Ей-богу, забыл! Погоди, может, вспомню. У меня их всегда
в башке — как пчёл
в улье… так и жужжат! Иной раз начну сочинять, так разгорячусь даже…
Кипит в душе, слёзы на глаза выступают… хочется рассказать про это гладко, а слов нет… — Он вздохнул и, тряхнув
головой, добавил: —
В душе замешано густо, а выложишь на бумагу — пусто…
— Знаю, брат, что не
в том; а впрочем,
в чем оно состоит-то?.. Но если б ты видел Курбеева! Ты, пожалуйста, не воображай его себе каким-нибудь пустым болтуном. Говорят, я был красноречив когда-то. Я перед ним просто ничего не значу. Это был человек удивительно ученый, знающий,
голова, творческая, брат,
голова в деле промышленности и предприятий торговых. Проекты самые смелые, самые неожиданные так и
кипели у него на уме. Мы соединились с ним и решились употребить свои силы на общеполезное дело…
Юрий спал… но вдруг, как ужаленный скорпионом, пробудился; на него были устремлены два черные глаза и светлый кинжал!.. ад и проклятие!.. еще вчера он ненасытно лобзал эти очи, еще вчера за эту маленькую ручку он бы отдал всё свое имущество!..
в одно мгновение вырвал он у Зары смертоносное орудие и кинул далеко от себя; но турчанка не испугалась, не смутилась… она тихо отошла, сложила руки, склонила
голову на грудь, готовая принять заслуженную казнь, готовая слушать безмолвно все упреки, все обиды… о,
в ней точно
кипела южная кровь!..
Агитаторы оба взаимно были друг другом недовольны, и оба были не
в духе. Для первого шага у них уже было довольно неудач. Ничипоренко, однако, первый нашелся, как ему выйти из такого неприятного положения. Сидя после этого обеда
в трактирном нумере у окна,
в которое ярко светило спускавшееся к закату солнце и
в которое врывался шум и гром с заречья, где
кипела ярмарка, Ничипоренко несколько раз озирался на своего унылого и поникшего
головою партнера и, наконец, сказал...
Дело
в том, что эта наука существует как наука, и тогда она имеет великий результат; а результат отдельно вовсе не существует: так
голова живого человека
кипит мыслями, пока шеей прикреплена к туловищу, а без него она — пустая форма.
Бурно
кипит грязь, сочная, жирная, липкая, и
в ней варятся человечьи души, — стонут, почти рыдают. Видеть это безумие так мучительно, что хочется с разбегу удариться
головой о стену. Но вместо этого, закрыв глаза, сам начинаешь петь похабную песню, да еще громче других, — до смерти жалко человека, и ведь не всегда приятно чувствовать себя лучше других.
Безлюдье, степь. Кругом всё бело,
И небеса над
головой…
Еще отчаянье
кипелоВ душе, упившейся враждой,
И смерти лишь она алкала,
Когда преступная нога,
Звуча цепями, попирала
Недружелюбные снега
Страны пустынной, сиротливой…
Среди зверей я зверем стал,
Вином я совесть усыплял
И ум гасил…
В горницах Марьи Гавриловны шумно идет пированье.
Кипит самовар, по столам и по окнам с пуншем стаканы стоят. Патап Максимыч с Смолокуровым, удельный
голова с кумом Иваном Григорьичем, купцы, что из города
в гости к Манефе приехали, пароходчик из Городца частенько усы
в тех стаканах помачивают… Так справляют они древнюю, но забытую братчину-петровщину на том самом месте, где скитская обрядность ее вконец загубила, самую память об ней разнесла, как ветер осенний сухую листву разносит…
— Так помни же мое слово и всем игуменьям повести, —
кипя гневом, сказал Патап Максимыч, — если Настасья уходом уйдет
в какой-нибудь скит, — и твоей обители и всем вашим скитам конец… Слово мое крепко… А ты, Настасья, — прибавил он, понизив голос, — дурь из
головы выкинь… Слышишь?.. Ишь какая невеста Христова проявилась!.. Чтоб я не слыхал таких речей…
Сроду не вспадало ему
в голову, что могло быть где-нибудь такое многолюдство, чтобы мог
кипеть такой несмолкаемый шум, такая толкотня и бестолочь.
Глаза Малгоржана налились кровью, губы дрожали,
в душе
кипела ревность, а
в голове вставал призрак вопроса: как же ты теперь без кузинки существовать-то будешь?..
В моей
голове кипела странная и, если хотите, смешная работа.
На Ключарной улице мы вошли
в убогий, покосившийся домик.
В комнате тускло горела керосинка. Молодая женщина с красивым, испуганным лицом, держа на руках ребенка, подкладывала у печки щепки под таганок, на котором
кипел большой жестяной чайник.
В углу, за печкой, лежал на дощатой кровати крепкий мужчина лет тридцати, — бледный, с полузакрытыми глазами; закинув руки под
голову, он слабо стонал.
— Ну, кончит, бог даст… Молодость, знаете: кровь
кипит,
в голове бродит!.. — Юрасов повел сухими пальцами перед лбом. — Этим огорчаться не следует; перебродит, взгляды установятся и все будет хорошо. Вот увидите.
Внутри у ней все то
кипело, то замирало… Она
в первый раз рыдала
в спальне, уткнув
голову в подушки, чтобы заглушить рыдания.
А тут лунный месяц из-за гребешков альпийских выплыл, снежинки перепархивают, будто белые мотыльки
в синьке
кипят. Одним словом, красота. Ветер на буйных крылах за гору перемахнул, над хребтом грохочет,
в ущелье не достигает. Солдат, значит, не подморозит. Перекрестил Суворов адъютантову
голову — "Ступай спать, Христос с тобой!"И пошел к себе
в киргизский шатер, что всегда за им
в обозе возили.
Иван Иванович уселся
в покойное кресло у письменного стола. Оба привезенных им молодых человека были еще до такой степени возбуждены,
головы их были так бешено настроены, кровь так сильно
кипела в венах, что они не могли спокойно оставаться на местах и ходили взад и вперед по комнате, стараясь не столкнуться друг с другом.
Не то было, повторяем, каких-нибудь двадцать, двадцать пять лет тому назад, — жизнь
кипела ключом, била через край и разливалась широкой волной по всему Петербургу, юноши, со школьной скамьи уже так или иначе хлебнувшие этой одуряющей влаги, бросались сломя
голову в жизненный водоворот.
Мысли за мыслью, догадки за догадкой вязались
в голове ее; вдруг одно страшное сомнение мелькнуло пред ней и всю ее обхватило… сердце ее то
кипело, как разожженная сера, то стыло, будто под ледяной рукой мертвеца.
В голове у Ширяева было тяжело.
В комнате потемнело. Лицо Марьи Сергеевны стало еще бледнее, болезненнее и раздраженнее. Ширяев видел, как все
в ней
кипит, словно кто-то ушиб ей постоянно болящую язву. Он взял со столика книжку журнала, стал перелистывать. Чтоб отвлечь Марью Сергеевну от ее настроения, спросил...
Когда начальник удалился
в кабинет, Кувырков стоял с минуту, опустив на грудь
голову, и потом совершенно убитый вышел на улицу. Шел Кувырков, а сердце у него так и
кипело,
в ушах стоял звон, а он земли не видел под собою, будто как он проиграл генеральное сражение. Так он прошел ряд улиц и на угле одной из них наткнулся на саечника, и вдруг тот ему крикнул: тпру!