Неточные совпадения
— А? Так это насилие! — вскричала Дуня, побледнела как смерть и бросилась
в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой. Она не кричала; но она впилась взглядом
в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением. Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но лицо его было бледно по-прежнему. Насмешливая улыбка не
покидала его.
В Лондоне
в 1920 году, зимой, на
углу Пикадилли и одного переулка, остановились двое хорошо одетых людей среднего возраста. Они только что
покинули дорогой ресторан. Там они ужинали, пили вино и шутили с артистками из Дрюриленского театра.
Но ему нравилась эта жизнь, и он не
покидал ее. Дома он читал увражи по агрономической и вообще по хозяйственной части, держал сведущего немца, специалиста по лесному хозяйству, но не отдавался ему
в опеку, требовал его советов, а распоряжался сам, с помощию двух приказчиков и артелью своих и нанятых рабочих.
В свободное время он любил читать французские романы: это был единственный оттенок изнеженности
в этой, впрочем, обыкновенной жизни многих обитателей наших отдаленных
углов.
— Я
кинула его
в угол, там больше ничего нет, — сказала Оксана.
Крыша мастерской уже провалилась; торчали
в небо тонкие жерди стропил, курясь дымом, сверкая золотом
углей; внутри постройки с воем и треском взрывались зеленые, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным костром,
кидая в него снег лопатами.
В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая слезы из глаз; я выбрался из-под крыльца и попал под ноги бабушке.
Баба скрылась и через минуту высунула из окна обе руки, придерживая
в них горящий
уголь, но не вытерпела и
кинула его на землю.
Не одна она оплакивала разлуку: сильно горевал тоже камердинер Сашеньки, Евсей. Он отправлялся с барином
в Петербург,
покидал самый теплый
угол в дому, за лежанкой,
в комнате Аграфены, первого министра
в хозяйстве Анны Павловны и — что всего важнее для Евсея — первой ее ключницы.
— Тоже благородное сердце, — пробормотал Панталеоне, но Санин угрюмо взглянул на него… Старик уткнулся
в угол кареты. Он сознавал свою вину; да, сверх того, он с каждым мгновеньем все более изумлялся: неужели это он взаправду сделался секундантом, и лошадей он достал, и всем распорядился, и мирное свое обиталище
покинул в шесть часов утра? К тому же ноги его разболелись и заныли.
Павлуша
покидал свой
угол и медленными шагами, словно его
в спину толкали, приближался к матери.
Они не пошли
в комнату, где собирались товарищи, а сели
в общей зале
в углу. Было много публики, но пьяных не замечалось, хотя речи звучали громко и ясно, слышалось необычное возбуждение. Климков по привычке начал вслушиваться
в разговоры, а мысль о Саше, не
покидая его, тихо развивалась
в голове, ошеломлённой впечатлениями дня, но освежаемой приливами едкой ненависти к шпиону и страха перед ним.
Осуществите ее
в целой массе лиц, искаженных жаждой любостяжания и любострастия, заставьте этих людей метаться, рвать друг друга зубами, срамословить, свальничать, убивать и
в довершение всего
киньте куда-нибудь
в угол или на хоры горсть шутов-публицистов, умиленно поющих гимны собственности, семейственности и государственности!
— Сделайте милость, господа, — повторил настоятельно хозяин, — Мишель, ступай,
кинь папиросу, точно не накуришься! Осип Касьяныч, пожалуйте! Полно вам там сидеть
в углу. Виктор Павлыч, пойдемте, — прибавил хозяин, беря комика за руку.
И он поспешно входит
в тот покой,
Где часто с Тирзой пламенные ночи
Он проводил… Всё полно тишиной
И сумраком волшебным; прямо
в очи
Недвижно смотрит месяц золотой
И на стекле
в узоры ледяные
Кидает искры, блески огневые,
И голубым сиянием стена
Игриво и светло озарена.
И он (не месяц, но мой Сашка) слышит,
В углу на ложе кто-то слабо дышит.
Во всю последнюю путину Жозеф не
покидал своего
угла и показался Глафире лишь
в Эйдкунене, у таможенного прилавка, но затем, переехав русскую границу, он начал ей досаждать на каждой станции, подбегая к окну ее вагона и прося ее «серьезно» сказать ему: имеет ли она средство спасти его?
Она не ошиблась:
в темном
углу за дверью лежал небольшой тюричек с толокном, леденцами и завернутый
в мягкую обертку горячий, свежеиспеченный пеклеванный хлебец. Бельская сложила все это
в карман, едва вместивший сокровища, и уже готовилась
покинуть угол, как вдруг неприятный, резкий голос заставил ее вскрикнуть от испуга.
С заворота улицы ветер ударяет
в угол дома; старые бревна трещат; гул погоды проносится мимо окна и
кидает в него горсти снега.
Облако застлало ей глаза. Она рванулась к нему, подняла обе руки и, с подергиванием
в углах рта,
кинула ему прямо
в лицо...