Неточные совпадения
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё
дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и
изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
Уже раз взявшись за это
дело, он добросовестно перечитывал всё, что относилось к его предмету, и намеревался осенью ехать зa границу, чтоб
изучить еще это
дело на месте, с тем чтобы с ним уже не случалось более по этому вопросу того, что так часто случалось с ним по различным вопросам. Только начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы не читали их. Прочтите; они разработали этот вопрос».
Он был уверен, что достаточно хорошо
изучил провинциалов во время поездок по
делам московского патрона и Марины.
Он, с огнем опытности в руках, пускался в лабиринт ее ума, характера и каждый
день открывал и
изучал все новые черты и факты, и все не видел
дна, только с удивлением и тревогой следил, как ее ум требует ежедневно насущного хлеба, как душа ее не умолкает, все просит опыта и жизни.
Он за стенами как будто слышал ее голос и бессознательно соображал и предвидел ее слова и поступки. Он в несколько
дней изучил ее привычки, вкусы, некоторые склонности, но все это относилось пока к ее внешней и домашней жизни.
Райский так увлекся всей этой новостью
дела, личностей, этим заводом, этими массами лесного материала, отправлявшегося по водам до Петербурга и за границу, что решил остаться еще неделю, чтобы
изучить и смысл, и механизм этого большого
дела.
Но, взамен того, мне известно как пять моих пальцев, что все эти биржи и банкирства я узнаю и
изучу в свое время, как никто другой, и что наука эта явится совершенно просто, потому только, что до этого дойдет
дело.
Я
изучил его недели в три окончательно, то есть пока шли до Англии; он меня, я думаю, в три
дня.
Знал несомненно, что нужно было
изучить, разобрать, уяснить себе, понять все эти
дела судов и наказаний, в которых он чувствовал, что видит что-то такое, чего не видят другие.
Кроме того, все с удовольствием сейчас же заметили, что он, в такое краткое пребывание у нас, всего в какие-нибудь три
дня может быть, сумел удивительно ознакомиться с
делом и «до тонкости
изучил его».
Днем на тропе Дерсу нашел человеческие следы. Он стал внимательно их
изучать. Один раз он поднял окурок папиросы и кусок синей дабы. По его мнению, здесь проходили два человека. Это не были рабочие-манзы, а какие-то праздные люди, потому что трудящийся человек не бросит новую дабу только потому, что она запачкана; он и старую тряпку будет носить до тех пор, пока она совсем не истреплется.
Теперь необходимо сказать несколько слов о том, как был организован вьючный обоз экспедиции. В отряде было 12 лошадей. Очень важно, чтобы люди
изучили коней и чтобы лошади, в свою очередь, привыкли к людям. Заблаговременно надо познакомить стрелков с уходом за лошадью, познакомить с седловкой и с конским снаряжением, надо приучить лошадей к носке вьюков и т.д. Для этого команда собрана была за 30
дней до похода.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил в вагоне, по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах,
изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе
дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Запутался по пьяному
делу на Хитровке сотрудник «Развлечения» Епифанов, вздумавший
изучать трущобы.
Юная особа, пленившая впервые мое сердце, каждый
день ездила с сестрой и братом в маленькой таратайке на уроки. Я отлично
изучил время их проезда, стук колес по шоссе и звякание бубенцов. К тому времени, когда им предстояло возвращаться, я, будто случайно, выходил к своим воротам или на мост. Когда мне удавалось увидеть розовое личико с каштановым локоном, выбивающимся из-под шляпки, уловить взгляд, поклон, благосклонную улыбку, это разливало радостное сияние на весь мой остальной
день.
Я не знаю, где теперь эта коллекция и кто
изучает по ней фауну Сахалина, но по немногим оставшимся экземплярам, в высшей степени изящным, и по рассказам я мог судить о богатстве коллекции и о том, сколько знания, труда и любви затрачено доктором Супруненко на это полезное
дело.
Утром на другой
день Карачунский послал в Тайболу за Кожиным и запиской просил его приехать по важному
делу вместе с женой. Кожин поставлял одно время на золотопромывальную фабрику ремни, и Карачунский хорошо его знал. Посланный вернулся, пока Карачунский совершал свой утренний туалет, отнимавший у него по меньшей мере час. Он каждое утро принимал холодную ванну, подстригал бороду, протирался косметиками, чистил ногти и внимательно
изучал свое розовое лицо в зеркале.
Губерния налетела сюда, как обыкновенно губернии налетают: один станет собираться, другому делается завидно, —
дело сейчас находится, и, смотришь, несколько человек, свободно располагающих временем и известным капиталом, разом снялись и полетели вереницею зевать на зеркальные окна Невского проспекта и
изучать то особенное чувство благоговейного трепета, которое охватывает человека, когда он прикасается к топазовой ручке звонка у квартиры могущественной особы.
— Будет шутить! — недоверчиво возразил Лихонин.Что же тебя заставляет здесь дневать и ночевать? Будь ты писатель-дело другого рода. Легко найти объяснение: ну, собираешь типы, что ли… наблюдаешь жизнь… Вроде того профессора-немца, который три года прожил с обезьянами, чтобы
изучить их язык и нравы. Но ведь ты сам сказал, что писательством не балуешься?
— Все сделаю, все сделаю! — говорил Вихров, решительно увлекаясь своим новым
делом и очень довольный, что приобрел его. —
Изучу весь этот быт, составлю об нем книгу, перешлю и напечатаю ее за границей.
С проницательностью, достойной лучшей участи, они намечают"человека судьбы", приснащиваются к нему, льстят,
изучают его характер и иногда даже
разделяют колебания и невзгоды его карьеры… разумеется, если есть уверенность, что"человек судьбы"сумеет вынырнуть вновь.
Генерал с своей стороны очень горячо и добросовестно отнесся к своей задаче и еще в Петербурге постарался
изучить все
дело, чтобы оправдать возложенные на него полномочия, хотя не мог понять очень многого, что надеялся пополнить уже на самом месте действия.
Ночь покрывает и этого магната-заводчика, для которого существует пятьдесят тысяч населения, полмиллиона десятин богатейшей в свете земли, целый заводский округ, покровительственная система, генерал Блинов, во сне грезящий политико-экономическими теориями, корреспондент Перекрестов, имеющий
изучить в две недели русское горное
дело, и десяток тех цепких рук, которые готовы вырвать живым мясом из магната Лаптева свою долю.
На Урал Перекрестов явился почти делегатом от горнопромышленных и биржевых тузов, чтобы «нащупать почву» и в течение двух недель «
изучить русское горное
дело», о котором он будет реферировать в разных ученых обществах, печатать трескучие фельетоны и входить с докладными записками в каждую официальную щель и в каждую промышленную дыру.
Мое правило такое: ревизуя, я не смотрю на эти их бумаги: это вздор,
дело второстепенное — я
изучаю край, смотрю на его потребности.
«Собираться стадами в 400 тысяч человек, ходить без отдыха
день и ночь, ни о чем не думая, ничего не
изучая, ничему не учась, ничего не читая, никому не принося пользы, валяясь в нечистотах, ночуя в грязи, живя как скот, в постоянном одурении, грабя города, сжигая деревни, разоряя народы, потом, встречаясь с такими же скоплениями человеческого мяса, наброситься на него, пролить реки крови, устлать поля размозженными, смешанными с грязью и кровяной землей телами, лишиться рук, ног, с размозженной головой и без всякой пользы для кого бы то ни было издохнуть где-нибудь на меже, в то время как ваши старики родители, ваша жена и ваши дети умирают с голоду — это называется не впадать в самый грубый материализм.
Он был человек отлично образованный, славно знал по-латыни, был хороший ботаник; в
деле воспитания мечтатель с юношескою добросовестностью видел исполнение долга, страшную ответственность; он
изучил всевозможные трактаты о воспитании и педагогии от «Эмиля» и Песталоцци до Базедова и Николаи; одного он не вычитал в этих книгах — что важнейшее
дело воспитания состоит в приспособлении молодого ума к окружающему, что воспитание должно быть климатологическое, что для каждой эпохи, так, как для каждой страны, еще более для каждого сословия, а может быть, и для каждой семьи, должно быть свое воспитание.
Круциферский, долго всматриваясь и вслушиваясь, — вроде того, как Густав Иванович
изучал замечание французского учителя, — наконец смутно понял, в чем
дело, взял стакан, выпил его разом и расхохотался.
Так тихо и мирно провел я целые годы, то сидя в моем укромном уголке, то посещая столицы Европы и
изучая их исторические памятники, а в это время здесь, на Руси, всё выдвигались вопросы, реформы шли за реформами, люди будто бы покидали свои обычные кривлянья и шутки, брались за что-то всерьез; я, признаюсь, ничего этого не ждал и ни во что не верил и так, к стыду моему, не только не принял ни в чем ни малейшего участия, но даже был удивлен, заметив, что это уже не одни либеральные разговоры, а что в самом
деле сделано много бесповоротного, над чем пошутить никакому шутнику неудобно.
Меня знали все брандмейстеры и пожарные, и я, памятуя мою однодневную службу в Ярославской пожарной команде в Воронеже, лазил по крышам, работал с топорниками, а затем уже,
изучив на практике пожарное
дело, помогал и брандмайору.
К этому Орлову поступил я ради его отца, известного государственного человека, которого считал я серьезным врагом своего
дела. Я рассчитывал, что, живя у сына, по разговорам, которые услышу, и по бумагам и запискам, какие буду находить на столе, я в подробности
изучу планы и намерения отца.
— Унесет у меня лодку-те… — говорит он, не двигаясь и взглядом знатока
изучая положение
дела. — Беспременно утащит.
Во второй вечер профессор, осунувшийся и побледневший без пищи, взвинчивая себя лишь толстыми самокрутками,
изучал новое поколение амеб, а в третий
день он перешел к первоисточнику, т. е. к красному лучу.
Чрез несколько
дней Петр узнал, что настоящую корабельную науку можно
изучить в Англии, и вскоре отправился туда.
Ведь Петр не вздумал же, например, пред вторым азовским походом
изучать все тонкости инженерного и артиллерийского искусства, не посвятил целые годы на изучение металлургии, когда обратил внимание на горнозаводское
дело, не стал учиться сам шить солдатские кафтаны и шляпы, когда заводил регулярное войско с новой обмундировкой.
В самом
деле, хотя императрица прекрасно
изучила русский язык, но все-таки это не был природный язык ее, и она никогда не могла привыкнуть к сбивчивой его грамматике, почему и признавалась открыто, что грамматики совсем не знает (66).
Во-вторых, чтоб не удивлялась моей манере и что у ворот: «человек, дескать, прямой и
изучил обстоятельства
дела».
Живя с самой весны в N-ском уезде и бывая почти каждый
день у радушных Кузнецовых, Иван Алексеич привык, как к родным, к старику, к его дочери, к прислуге,
изучил до тонкостей весь дом, уютную террасу, изгибы аллей, силуэты деревьев над кухней и баней; но выйдет он сейчас за калитку, и всё это обратится в воспоминание и утеряет для него навсегда свое реальное значение, а пройдет год-два, и все эти милые образы потускнеют в сознании наравне с вымыслами и плодами фантазии.
Шлегели
изучали Восток по книгам, которых в ту эпоху было немного. Современные нам знатоки Азии не видят в них залежей энтузиазма и энергии, большинство из них склонно думать, что возбудителем событий, совершающихся на Востоке в наши
дни, является энергия европейской культуры.
А часто ли случалось вам слышать, чтобы вас похвалили за какой-нибудь самостоятельный поступок, чтоб сказали даже просто: «Молодец, ты вот это
дело очень хорошо
изучил и можешь его дальше повести», или что-нибудь в этом роде?
Все остальное делалось скоро, мы спешили изготовить
дело к поездке фельдмаршала в Петербург, и изготовили так благовременно, что он мог до отъезда
изучить и детали
дела. Это было необходимо для обстоятельного объяснения на каждый могущий возникнуть в Петербурге вопрос. Самбурский был очень доволен, что князь вникает в
дело внимательно и даже делает себе отметки о землях.
Тут опять чуть ли не первое место принадлежит дамам и барышням, изучающим греческий язык, политическую экономию, философию, астрономию, и проч. Учиться чему-нибудь очень похвально, и почему ж даме или барышне не предоставить права
изучать что угодно? Но
дело не в науке;
дело в претензии и педантизм, которые наводят всегда на всех адскую скуку.
Все
дело в мере. Впрочем, от предмета
Отвлекся я — вернусь к нему опять:
Те колебанья в линиях портрета
Потребностью мне стало
изучать.
Ребячество, конечно, было это,
Но всякий вечер я, ложася спать,
Все думал: как по минованье ночи
Мой встретят взор изменчивые очи?
Изучать не нужные для духовной жизни науки, как астрономия, математика, физика и т. п., так же как пользоваться всякими удовольствиями, играми, катаниями, прогулками можно тогда, когда эти занятия не мешают делать то, что должно; но нехорошо заниматься пустыми науками, так же как и удовольствиями, когда они мешают настоящему
делу жизни.
Однако и Дуня не лишена дружбы Дорушки, очень доброй по природе. Несмотря на новых подруг, Дорушка по-прежнему раздает свои гостинцы подругам, и делится добрячка с ними каждым куском. По-прежнему ровна и ласкова она со всеми, а с Дуней ласковее всех, но нет теперь времени Дорушке посвящать все свои досуги Дуне. Целыми
днями просиживает она за работой.
Изучает выкройки, образцы… Шьет больше, нежели требуется в приюте, словом, всячески готовится к сложной роли будущей хозяйки мастерской.
Охотники целыми
днями наблюдали за животными,
изучали их нравы и повадки, знали, как подойти к ним и как их приручить.
Граф Алексей Григорьевич в немногие
дни хорошо
изучил ее характер.
— Виноват, — перебил ее Воротов, улыбаясь. — Я должен предупредить вас, мадмуазель, что лично для меня вам придется несколько изменить ваш метод.
Дело в том, что я хорошо знаю русский, латинский и греческий языки…
изучал сравнительное языковедение, и, мне кажется, мы можем, минуя Margot, прямо приступить к чтению какого-нибудь автора.
Но видеть что-либо и не надо Иоле: местоположение неприятельского судна он
изучил прекрасно, со
дня его появления здесь.
Попал я через одного француза с первых же
дней моего житья в этот сезон в пансиончик с общим столом, где сошелся с русским отставным моряком Д. — агентом нашего"Общества пароходства и торговли", образованным и радушным холостяком, очень либеральных идей и взглядов, хорошо изучившим лондонскую жизнь. Он тоже не мало водил и возил меня по Лондону, особенно по части экскурсий в мир всякого рода курьезов и публичных увеселений, где"нравы"с их отрицательной стороны всего легче и удобнее
изучать.