Неточные совпадения
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать
с другой стороны сарая
с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники
пойдут в болото и будут палить из
ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
—
Идите,
идите, вы найдете дорогу на мельницу! — крикнул Левин и, оглянувшись,
с удовольствием увидел, что Весловский, нагнувшись и спотыкаясь усталыми ногами и держа
ружье в вытянутой руке, выбирался из болота к мужикам.
— Ну, теперь расходимся, — сказал Степан Аркадьич и, прихрамывая на левую ногу и держа
ружье наготове и посвистывая собаке,
пошел в одну сторону. Левин
с Весловским
пошли в другую.
Спешат темнолицые рабочие, безоружные солдаты, какие-то растрепанные женщины, — люди, одетые почище,
идут не так быстро, нередко проходят маленькие отряды солдат
с ружьями, но без офицеров, тяжело двигаются грузовые автомобили, наполненные солдатами и рабочими.
Город уже проснулся, трещит,
с недостроенного дома снимают леса, возвращается
с работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно смотрят на людей, которых учат ходить по земле плечо в плечо друг
с другом, из-за угла выехал верхом на пестром коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли небольшие пушки, явились солдаты в железных
шлемах и прошла небольшая толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом
с ним подросток тащил на плече, как
ружье, палку
с национальным флагом.
После третьего выстрела он прислушался минут семь, но, не слыша ничего, до того нахмурился, что на минуту как будто постарел, медленно взял
ружье и нехотя
пошел по дорожке, по-видимому
с намерением уйти, но замедлял, однако, шаг, точно затрудняясь
идти в темноте. Наконец
пошел решительным шагом — и вдруг столкнулся
с Верой.
Он ничего не отвечал, встряхнул
ружье на плечо, вышел из беседки и
пошел между кустов. Она оставалась неподвижная, будто в глубоком сне, потом вдруг очнулась,
с грустью и удивлением глядела вслед ему, не веря, чтобы он ушел.
Однажды, при них, заставили матрос маршировать: японцы сели на юте на пятках и
с восторгом смотрели, как четыреста человек стройно перекидывали в руках
ружья, точно перья, потом
шли, нога в ногу, под музыку, будто одна одушевленная масса.
Работа эта
шла внутри острога, снаружи же, у ворот, стоял, как обыкновенно, часовой
с ружьем, десятка два ломовых под вещи арестантов и под слабых и у угла кучка родных и друзей, дожидающихся выхода арестантов, чтобы увидать и, если можно, поговорить и передать кое-что отправляемым. К этой кучке присоединился и Нехлюдов.
Не отъехал он и 100 шагов, как ему встретилась сопутствуемая опять конвойным
с ружьем ломовая телега, на которой лежал другой, очевидно уже умерший арестант. Арестант лежал на спине на телеге, и бритая голова его
с черной бородкой, покрытая блинообразной шапкой, съехавшей на лицо до носа, тряслась и билась при каждом толчке телеги. Ломовой извозчик в толстых сапогах правил лошадью,
идя рядом. Сзади
шел городовой. Нехлюдов тронул за плечо своего извозчика.
Он расписался, я эту подпись в книге потом видел, — встал, сказал, что одеваться в мундир
идет, прибежал в свою спальню, взял двухствольное охотничье свое
ружье, зарядил, вкатил солдатскую пулю, снял
с правой ноги сапог,
ружье упер в грудь, а ногой стал курок искать.
На другой день мы выступили рано. Путь предстоял длинный, и хотелось поскорее добраться до реки Сан-хобе, откуда, собственно, и должны были начаться мои работы. П.П. Бордаков взял
ружье и
пошел стороной, я
с Дерсу по обыкновению отправился вперед, а А.И. Мерзляков
с мулами остался сзади.
Возвращавшиеся
с полевых работ стрелки говорили, что видели на дороге какого-то человека
с котомкой за плечами и
с ружьем в руках. Он
шел радостный, веселый и напевал песню. Судя по описаниям, это был Дерсу.
Был у меня щенок от нее, отличный щенок, и в Москву везти хотел, да приятель выпросил вместе
с ружьем; говорит: в Москве тебе, брат, будет не до того; там уж
пойдет совсем, брат, другое.
Он хотел
идти назад и искать свою трубку, но я советовал ему подождать, в надежде, что люди, идущие сзади, найдут его трубку и принесут
с собой. Мы простояли 20 минут. Старику, видимо, очень хотелось курить. Наконец он не выдержал, взял
ружье и сказал...
Вековые дубы, могучие кедры, черная береза, клен, аралия, ель, тополь, граб, пихта, лиственница и тис росли здесь в живописном беспорядке. Что-то особенное было в этом лесу. Внизу, под деревьями, царил полумрак. Дерсу
шел медленно и, по обыкновению, внимательно смотрел себе под ноги. Вдруг он остановился и, не спуская глаз
с какого-то предмета, стал снимать котомку, положил на землю
ружье и сошки, бросил топор, затем лег на землю ничком и начал кого-то о чем-то просить.
Беда неразумному охотнику, который без мер предосторожности вздумает
пойти по подранку. В этих случаях кабан ложится на свой след, головой навстречу преследователю. Завидев человека, он
с такой стремительностью бросается на него, что последний нередко не успевает даже приставить приклад
ружья к плечу и выстрелить.
Но надо отличать зверопромышленника от промышленника. Насколько первый в большинстве случаев отличается порядочностью, настолько надо опасаться встречи со вторым. Промышленник
идет в тайгу не для охоты, а вообще «на промысел». Кроме
ружья, он имеет при себе саперную лопату и сумочку
с кислотами. Он ищет золото, но при случае не прочь поохотиться за «косачами» (китайцами) и за «лебедями» (корейцами), не прочь угнать чужую лодку, убить корову и продать мясо ее за оленину.
После этого он выстрелил из
ружья в воздух, затем бросился к березе, спешно сорвал
с нее кору и зажег спичкой. Ярким пламенем вспыхнула сухая береста, и в то же мгновение вокруг нас сразу стало вдвое темнее. Испуганные выстрелом изюбры шарахнулись в сторону, а затем все стихло. Дерсу взял палку и накрутил на нее горящую бересту. Через минуту мы
шли назад, освещая дорогу факелом. Перейдя реку, мы вышли на тропинку и по ней возвратились на бивак.
Сделав нужные распоряжения, мы взяли
с ним
ружья и
пошли на разведку.
Шарлотта. Кончила. Теперь
пойду. (Надевает
ружье.) Ты, Епиходов, очень умный человек и очень страшный; тебя должны безумно любить женщины. Бррр! (
Идет.) Эти умники все такие глупые, не
с кем мне поговорить… Все одна, одна, никого у меня нет и… и кто я, зачем я, неизвестно… (Уходит не спеша.)
Чтобы промышлять охотой, надо быть свободным, отважным и здоровым, ссыльные же, в громадном большинстве, люди слабохарактерные, нерешительные, неврастеники; они на родине не были охотниками и не умеют обращаться
с ружьем, и их угнетенным душам до такой степени чуждо это вольное занятие, что поселенец в нужде скорее предпочтет, под страхом наказания, зарезать теленка, взятого из казны в долг, чем
пойти стрелять глухарей или зайцев.
Если нужда заставляет охотиться
с собакой, которая гоняется, то как скоро она найдет высыпку, надобно сейчас привязать собаку, потому что гораздо больше убьешь без нее, особенно если несколько человек
с ружьями или без
ружей будут
идти около охотника не в дальнем расстоянии друг от друга, равняясь в одну линию.
Пешком эта охота слишком тяжела, и потому для отысканья русачьих маликов надобно ездить верхом, а всего лучше в легких санях; разбирать путаницы всех жировок, или жиров, и ходов не должно, а надобно объезжать их кругом и считать входы и выходы: если нет лишнего выхода — русак лежит тут, в жирах, что, впрочем, бывает довольно редко; отыскав же выход и увидя, наконец, что заяц начал метать петли, охотник должен уже пешком,
с ружьем наготове и
с взведенными курками,
идти по малику: логово где-нибудь недалеко, и надобно не зевать и не слишком заглядываться на свежесть следов, а смотреть, нет ли сметки вбок и не лежит ли русак где-нибудь в стороне.
Я встал, стряхнул
с себя апатию и
с ружьем в руках
пошел вверх по долинке, окаймленной
с обеих сторон невысокими холмами, покрытыми хвойно-смешанным лесом.
После завтрака я взял свое
ружье и
пошел осматривать долинку, в которой мы встали биваком.
С утра погода стояла великолепная: на небе не было ни единого облачка, солнце обильно
посылало свои живительные лучи, и потому всюду на земле было так хорошо — по-праздничному. Кустарниковая и травяная растительность имела ликующий вид; из лесу доносились пронзительные крики. дятлов, по воздуху носились шмели, порхали бабочки…
Часовой ходил
с ружьем auf und ab [взад и вперед (нем.).] и смотрел на меня. «Qui vive» — sagte er auf einmal, [«Кто
идет?» (фр.) — сказал он вдруг (нем.).] и я молчал. «Qui vive?» — sagte er zum zweiten Mal, [«Кто
идет?» (фр.) — сказал он второй раз (нем.).] и я молчал. «Qui vive?» — sagte er zum dritten Mal, [«Кто
идет?» (фр.) — сказал он в третий раз (нем.).] и я бегал.
— У меня нет; но у папаши есть, — отвечал Павел
с одушевлением и сейчас же
пошел к ключнице и сказал ей: — Афимья, давай мне скорей папашино
ружье из чулана.
Одно новое обстоятельство еще более сблизило Павла
с Николаем Силычем. Тот был охотник ходить
с ружьем. Павел, как мы знаем, в детстве иногда бегивал за охотой, и как-то раз,
идя с Николаем Силычем из гимназии, сказал ему о том (они всегда почти из гимназии ходили по одной дороге, хотя Павлу это было и не по пути).
Отпустив затем разбойников и Лизавету, Вихров подошел к окну и невольно начал смотреть, как конвойные,
с ружьями под приклад, повели их по площади, наполненной по случаю базара народом. Лизавета
шла весело и даже как бы несколько гордо. Атаман был задумчив и только по временам поворачивал то туда, то сюда голову свою к народу. Сарапка
шел, потупившись, и ни на кого не смотрел.
Подошли мы таким манером часов в пять утра к селенью, выстроились там солдаты в ширингу; мне велели стать в стороне и лошадей отпрячь; чтобы, знаете, они не испугались, как стрелять будут; только вдруг это и видим: от селенья-то
идет громада народу… икону, знаете, свою несут перед собой…
с кольями,
с вилами и
с ружьями многие!..
Тогда я
шел далее. Мне нравилось встречать пробуждение природы; я бывал рад, когда мне удавалось вспугнуть заспавшегося жаворонка или выгнать из борозды трусливого зайца. Капли росы падали
с верхушек трясунки,
с головок луговых цветов, когда я пробирался полями к загородной роще. Деревья встречали меня шепотом ленивой дремоты. Из окон тюрьмы не глядели еще бледные, угрюмые лица арестантов, и только караул, громко звякая
ружьями, обходил вокруг стены, сменяя усталых ночных часовых.
— А в самом деле, кажется, много лишнего народа
идет, — сказал Гальцин, останавливая опять того же высокого солдата
с двумя
ружьями. — Ты зачем
идешь? Эй, ты, остановись!
— Стуцер французской, ваше благородие, отнял; да я бы не
пошел, кабы не евтого солдатика проводить, а то упадет неравно, прибавил он, указывая на солдата, который
шел немного впереди, опираясь на
ружье и
с трудом таща и передвигая левую ногу.
Теперь мы тут заживем славно, а зимой, может, в Петербург переедем; только, жалко, охота кончилась, а то бы я вас потешил; ну,
с ружьем можешь охотиться, Вольдемар? дичи пропасть, я, пожалуй, сам
пойду с тобой когда-нибудь.
Выходя из острога на работу, арестанты строились перед кордегардией в два ряда; спереди и сзади арестантов выстроивались конвойные солдаты
с заряженными
ружьями. Являлись: инженерный офицер, кондуктор […кондуктор… — Кондукторами в военно-инженерных частях назывались унтер-офицеры.] и несколько инженерных нижних чинов, приставов над работами. Кондуктор рассчитывал арестантов и
посылал их партиями куда нужно на работу.
Но уже конвойный
с ружьем не сопровождал нас: мы
пошли с унтер-офицером.
По обеим же сторонам колонны непрерывной цепью, спускаясь и поднимаясь по балкам,
шли егеря в высоких сапогах, полушубках и папахах,
с ружьями на плечах и патронами на перевязи.
Солдаты
с ружьями на плечах
шли сначала по дороге, потом, пройдя шагов пятьсот, свернули
с нее и, шурша сапогами по сухим листьям, прошли шагов двадцать вправо и остановились у сломанной чинары, черный ствол которой виднелся и в темноте.
Пошли мы однажды
с отцом на Ошму, по окуня;
идём лесом, темно, — вдруг навстречу нам сельца Болотина барин шагает,
с ружьём,
с сумой охотничьей.
Это я, брат твой, Степан Михайлович, ничего не бойся!» Он
послал кучера, лакея и старого слугу Прасковьи Ивановны заложить коляску, в которой она приехала из Чурасова, поставил шесть человек
с ружьями, саблями и рогатинами у входа в выход, а сам
с остальными,
с помощью топоров и железного лома, принялся отбивать дверь.
Лукашка
пошел на кордон, а дядя Ерошка в то же время свистнул собак и, перелезши через плетень, задами обошел до квартиры Оленина (
идя на охоту, он не любил встречаться
с бабами). Оленин еще спал, и даже Ванюша, проснувшись, но еще не вставая, поглядывал вокруг себя и соображал, пора или не пора, когда дядя Ерошка
с ружьем за плечами и во всем охотничьем уборе отворил дверь.
— А ты и не видал! Маленький видно, — сказал Лукашка. — У самой у канавы, дядя, — прибавил он серьезно, встряхивая головой. —
Шли мы так-то по канаве, как он затрещит, а у меня
ружье в чехле было. Иляска как лопнет…. Да я тебе покажу, дядя, кое место, — недалече. Вот дай срок. Я, брат, все его дорожки знаю. Дядя Мосев! — прибавил он решительно и почти повелительно уряднику: — пора сменять! — и, подобрав
ружье, не дожидаясь приказания, стал сходить
с вышки.
Мерный топот шагов на конце улицы прервал хохот. Три солдата в шинелях,
с ружьями на плечо
шли в ногу на смену к ротному ящику. Ефрейтор, старый кавалер, сердито глянув на казаков, провел солдат так, что Лукашка
с Назаркой, стоявшие на самой дороге, должны были посторониться. Назарка отступил, но Лукашка, только прищурившись, оборотил голову и широкую спину и не тронулся
с места.
Двое конвойных
с ружьями ввели в середину каре Орлова. Он
шел, потупившись. Его широкое, сухое, загорелое лицо, слегка тронутое оспой, было бледно. Несколько минут чтения приговора нам казались бесконечными. И майор, и офицеры старались не глядеть ни на Орлова, ни на нас. Только ротный капитан Ярилов, дослужившийся из кантонистов и помнивший еще «сквозь строй» и шпицрутены на своей спине, хладнокровно, без суеты, распоряжался приготовлениями.
Иванов сидит за столом и читает книгу. Боркин, в больших сапогах,
с ружьем, показывается в глубине сада; он навеселе; увидев Иванова, на цыпочках
идет к нему и, поравнявшись
с ним, прицеливается в его лицо.
Главное удовольствие было все-таки впереди, именно — охота. Меня долго не отпускали; но потом состоялось соглашение в такой форме, что я
пойду с Николаем Матвеичем, но только без
ружья. Да у меня и не было своего
ружья, хотя Николай Матвеич и обещал у кого-то достать.
Он
шел со своим
ружьем и
с заплечником на спине, а я —
с кузовком для грибов.
Солдат сурово,
с опаскою взглянул на него, переглянулся
с товарищем и пощупал замок у
ружья. Другой сделал так же. И всю дорогу до тюрьмы солдаты точно не
шли, а летели по воздуху — так, поглощенные преступником, не чувствовали они ни земли под ногами, ни времени, ни самих себя.
Житейкин,
с двухствольным
ружьём в руках, пьяный, без шапки, сверкая багровой лысиной,
шёл во главе своих кожевников и неистово скандалил, орал...