Этот роман напомнил читателям «Юрия Милославского»; он написан с тою же силою таланта, утратившего может быть только первую свежесть и новость; но, конечно, роман не произвел и не мог произвести такого же впечатления уже по одной разности эпох: в «Юрии Милославском», в 1612 году, дело
шло о спасении русской земли; оно составляло главное содержание, а все прочее было придаточной обстановкой; а в «Брынском лесу» положение государства, конечно, весьма интересное и важное по своим последствиям, составляет небольшую придаточную часть и служит, так сказать, введением в интригу романа, по несчастью — любовную.
Неточные совпадения
И зажил бы себе наш Петр Иваныч на
славу, в полном удовольствии от новой Эвридики и позабыв
о старой, и жил бы таким образом до той минуты, когда, одряхлев и обессилев, сам пришел бы к заключению, что ему не об Эвридиках думать надлежит, а
о спасении души.
Так он лежал долго, думая то
о своем необходимом конце, то
о Пашеньке. Пашенька представлялась ему
спасением. Наконец он заснул. И во сне он увидал ангела, который пришел к нему и сказал: «
Иди к Пашеньке и узнай от нее, что тебе надо делать, и в чем твой грех, и в чем твое
спасение».
Головщик наш Арефа тут же стоял и сразу его послушал и ударил: «Отверзу уста», а другие подхватили, и мы катавасию кричим, бури вою сопротивляясь, а Лука смертного страха не боится и по мостовой цепи
идет. В одну минуту он один первый пролет перешел и на другой спущается… А далее? далее объяла его тьма, и не видно:
идет он или уже упал и крыгами проклятыми его в пучину забуровило, и не знаем мы: молить ли
о его
спасении или рыдать за упокой его твердой и любочестивой души?
— Вижу: хотели лишить себя жизни? — договорил
о. Мисаил засевшую у Половецкого в горле фразу. — Великий и страшный грех отчаяние, потому что оным отрицается безграничное милосердие божие. Страшно подумать, когда человек дерзает
идти против закона божия… Но есть и
спасение для кающегося, если покаяние с верой и любовью.
Не
о духе только, но и
о плоти, и притом
о социальной, точнее всечеловеческой плоти,
идет здесь речь, об ее
спасении и просветлении, а далее и об узрении человечества, как того живого существа, Адама-Кадмона, Grand etre,
о котором в единогласном прозорливстве говорят еврейские каббалисты,
О. Конт, Вл. Соловьев.
«
Славу мира возлюбил, — говорили про него строгие поборники старообрядства, — возлагает он надежду на князи и на сыны человеческие, в них же несть
спасения, водится с ними из-за почестей и ради того небрежет
о хранении отеческих преданий».
— Всем, всем: дело
идет о нашем
спасении.
Он имел достаточно силы и благоразумия, чтобы не вскрикнуть. Лицо его побелело, и глаза почти повисли на щеках, огромные, как бычачьи пузыри, но он не вскрикнул. Он тихонько поднялся, даже не поблагодарив меня, и
пошел к выходу, покачиваясь и судорожно замедляя шаги. Он боялся, что другие догадаются
о пожаре и не дадут уйти ему, единственному достойному
спасения и жизни.
Хотя отец Николай действительно не благословил работ, а лишь сказал
о повиновении рабов господину, но Терентьич
пошел на эту ложь, которая бывает часто во
спасение, так как по угрюмым лицам крестьян увидал, что они готовы серьезно воспротивиться
идти на страшную для них работу. Имя отца Николая должно было изменить их взгляд, по мнению Терентьича.
Духовник
шел с дарами на лестницу; вслед за ним входил Антонио Фиоравенти; навстречу
шел хозяин дома, бледный, дрожащий, с растрепанной головой, с запекшимися губами. Был полдень; солнце ярко освещало лестницу, все предметы резко означались. Первым делом барона, гордого, спесивого, родственника королевского, было броситься к ногам итальянца и молить его
о спасении супруги. Золото, поместья, почести, все сулил он ему, лишь бы спасти ту, которая была для него дороже самой жизни.
— Это его дело, а не твое, — прервал с твердостью граф Купшин. — Там нет ни сестры, ни брата, там нет родства, где дело
идет о благе отечества. Трудна жертва нашего доброго Петра, кто из нас с этим не согласится? Но я сам первый положил палец в эту рану и уверен, что, кроме ее, нет другого
спасения. Ожидаем теперь твоих возражений, Зуда.
Ано фрязове по своей вере какову крепость держат; сказывал мне посол цесарев про шпанского короля, как он свою землю очистил, и яз с тех речей и список к тебе
послал, и ты-б, господине,
о том великому князю пристойно говорил не только
спасения ради его, но и чти (чести) для государя великого князя».
Есть даже странное убеждение, что они не нужны, что религия есть только известные слова
о будущей жизни,
о боге, известные обряды, очень полезные для
спасения души по мнению одних и ни на что ненужные по мнению других, а что жизнь
идет сама собой и что для нее не нужно никаких основ и правил; нужно только делать то, что велят.