Потому те из представителей «отрицательного богословия», которые, отрицая в применении к Божеству всякое кто или что, тем не менее оставляют в качестве единственного его атрибута бытие, взятое в его противоположности к небытию, неправомерно вводят в трансцендентную
идею Божества определение, заимствованное из области имманентного [Так, напр., Филон Александрийский, утверждая бескачественность Бога, в то же время приписывает ему, в качестве единственного определения, бытие: о ων (Vita Mos. 1 (14) 75. IV, 115).
Неточные совпадения
Православные, католики, протестанты, чувствующие себя ортодоксальными, очень нападали на мою
идею несотворенной свободы, видели в ней нехристианский дуализм, гностицизм, ограничение всемогущества
Божества.
Учение о Софии, которое стало популярно в религиозно-философских и поэтических течениях начала XX в., связано с платоновским учением об
идеях. «София есть выраженная, осуществленная
идея», — говорит Соловьев. «София есть тело Божие, материя
Божества, проникнутая началом Божественного единства».
Идея обожествления человека у Мейстера Эккерта и германских мистиков получена с Востока, от Дионисия Ареопагита, развивалась в протесте против католического разобщения человека и
Божества и ведет к пантеизму.
Космос, предвечно пребывающий в
Божестве, есть полное, гармоническое, свободное бытие, осуществленное и утвержденное бытие всех существ, всех
идей Бога в их окончательном соединении.
Нельзя осмыслить мира и мировую историю помимо
идеи Троичности
Божества, необходимо поставить в центре мировой трагедии Логос.
В основе древних, дохристианских религий, и язычества и Ветхого Завета, лежала
идея жертвы, жажда искупления путем кровавых жертвоприношений, потребность умилостивить
божество.
На востоке
идея является в своей чистой бесконечности, как безусловная субстанция в себе, an sich, безо всякой формы, безо всякого определения, поглощающая и подавляющая все конечное, человеческое; поэтому единственная форма общества здесь есть теократия, в которой человек безусловно подчинен
божеству…
Он посадил гостя на топорном стуле возле лавки, на которой лежал, и заговорил с ним о троичности, троичности во всем, в ипостасях
божества, в
идеях и в видимых элементах строения общества.
Первая рассказывает путешествие царевича Нинея, внука царицы
Идеи (в которой нетрудно узнать Екатерину), в разные страны, для того чтобы отыскать, где обитают
божества Правды, Человеколюбия, Мужества и Мудрости.
Мир
идей у Платона образует самостоятельную софийную фотосферу, одновременно и закрывающую и открывающую то, что за и над этой сферой — само
Божество;
идеи у Платона остаются в неустроенной и неорганизованной множественности, так что и относительно верховной
идеи блага,
идеи идей, не устранена двусмысленность, есть ли она
Идея в собственном и единственном смысле или же одна из многих
идей, хотя бы и наивысшая (особое место в этом вопросе занимает, конечно, только «Тимей» с его учением о Демиурге [«Демиург» по-греч. означает «мастер», «ремесленник», «строитель»; у Платона — «Творец», «Бог».
Однако в основе его лежит глубокая
идея, содержится откровение об ипостасности
Божества, преодолевается безликий пантеизм.
Основной
идеей теологии Эккегарта, придающей ей нехристиански-неоплатонический характер, является его противопоставление Gott и Gottheit [Бог и
божество (нем.).
Учение Платона об
идеях, вершиной которых является
идея Блага, само
Божество, необходимо имеет два аспекта, вверх и вниз:
идеи имеют самосущее бытие в «умном месте», представляя собой нечто трансцендентное мировому бытию, как быванию, но они же его собой обосновывают, бытие причастно им, а они бытию, между двумя мирами существует неразрывная связь — причины и следствия, основы и произведения, эроса и его предмета и т. д.
Правда, эта последняя ступень, установляющая иерархическое соотношение Творца, Софии и мира, далеко не достаточно проявлена в ранних и средних диалогах Платона, где может скорее получиться такое впечатление, что мир
идей, София, и есть самое высшее начало мира, почти сливается с
Божеством.
София — Церковь, восприемлющая на себя дары откровения триипостасного
Божества,
идея Божия есть, по слову откровения, и «тело» Христово, тело Божие.
Он различает четыре вида природы, которые объемлют в себе и
Божество и тварь: природа «не творящая и несотворенная» или
Божество вне творения, «природа творящая и несотворенная» или
Божество в творении, затем природа «сотворенная творящая», как совокупность творческих
идей или природа идеальная, и, наконец, природа «не творящая и сотворенная» или мир.
В системе Шеллинга (я разумею, конечно, его последнюю, наиболее совершенную и договоренную систему «Philosophie der Offenbarung») с ее учением о самораскрытии троичного
Божества через мировой процесс
идея отрицательного богословия о трансцендентности
Божества соответствует лишь определенному моменту бо-. жественной и космической диалектики.
По глубочайшему смыслу учения Платона, мир
идей есть не что иное, как София, т. е. хотя и живое откровение
Божества, но еще не само
Божество.
И Бог у Аристотеля есть только философская
идея, постулат
Божества, «доказательство бытия Божия», вне всякого личного к Нему отношения.