Неточные совпадения
Я
запомнил эту песню от
слова до
слова...
Я ее крепко обнял, и так мы оставались долго. Наконец губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный поцелуй; ее руки были холодны как лед, голова горела. Тут между нами начался один из тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже
запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение
слов, как в итальянской опере.
Я только
запомнил, что она прокричала, что мои
слова «напускные, в мелкой душе взлелеянные, пальцем вывороченные».
—
Слово «честь» значит долг, — говорил он (я передаю лишь смысл и сколько
запомню).
— В наше время полезно вслушиваться в
слова умных людей и
запоминать их, — слегка заступилась за меня Анна Андреевна.
Но из
слов моих все-таки выступило ясно, что я из всех моих обид того рокового дня всего более
запомнил и держал на сердце лишь обиду от Бьоринга и от нее: иначе я бы не бредил об этом одном у Ламберта, а бредил бы, например, и о Зерщикове; между тем оказалось лишь первое, как узнал я впоследствии от самого Ламберта.
— «Тем даже прекрасней оно, что тайна…» Это я
запомню, эти
слова. Вы ужасно неточно выражаетесь, но я понимаю… Меня поражает, что вы гораздо более знаете и понимаете, чем можете выразить; только вы как будто в бреду… — вырвалось у меня, смотря на его лихорадочные глаза и на побледневшее лицо. Но он, кажется, и не слышал моих
слов.
— или как там, — вот никак не могу стихов
запомнить, — у меня тут лежат, — ну я вам потом покажу, только прелесть, прелесть, и, знаете, не об одной только ножке, а и нравоучительное, с прелестною идеей, только я ее забыла, одним
словом, прямо в альбом.
Вот собственные
слова его, я их записал и
запомнил: «Как закричит, бывало, на меня, я так на коленки перед ними и паду».
Голубчики мои, — дайте я вас так назову — голубчиками, потому что вы все очень похожи на них, на этих хорошеньких сизых птичек, теперь, в эту минуту, как я смотрю на ваши добрые, милые лица, — милые мои деточки, может быть, вы не поймете, что я вам скажу, потому что я говорю часто очень непонятно, но вы все-таки
запомните и потом когда-нибудь согласитесь с моими
словами.
А Агафья уже подозревала, мои тогдашние
слова запомнила, подкралась и вовремя подсмотрела: ворвалась, бросилась на него сзади, обняла, ружье выстрелило вверх в потолок; никого не ранило; вбежали остальные, схватили его, отняли ружье, за руки держат…
К чему
слова! Для сердца нет указки.
Немало клятв безумных приберешь
В пылу любви, немало обещаний;
Да разве их
запомнишь после? Клятвы
Цепями ты считаешь, я —
словами,
Не помню их, и сердца не вяжу,
Вольно ему любить и разлюбить;
Любил тебя, теперь люблю другую,
Снегурочку.
Словом, старики не
запомнили никогда еще такой веселой свадьбы.
В пансионе Рыхлинского было много гимназистов, и потому мы все заранее знакомились с этой рукописной литературой. В одном из альбомов я встретил и сразу
запомнил безыменное стихотворение, начинавшееся
словами: «Выхожу задумчиво из класса». Это было знаменитое добролюбовское «Размышление гимназиста лютеранского вероисповедания и не Киевского округа». По вопросу о том, «был ли Лютер гений или плут», бедняга говорил слишком вольно, и из «чувства законности» он сам желает, чтобы его высекли.
Я не понял ничего, но невольно
запоминал такие и подобные
слова, — именно потому
запоминал, что в простоте этих
слов было нечто досадно таинственное: ведь не требовалось никакого особого уменья взять камень, кусок хлеба, чашку, молоток!
Но и сама она и все ее
слова были не просты. Это раздражало меня, мешая
запомнить молитву.
Она говорила, сердясь, что я бестолков и упрям; это было горько слышать, я очень добросовестно старался
запомнить проклятые стихи и мысленно читал их без ошибок, но, читая вслух, — неизбежно перевирал. Я возненавидел эти неуловимые строки и стал, со зла, нарочно коверкать их, нелепо подбирая в ряд однозвучные
слова; мне очень нравилось, когда заколдованные стихи лишались всякого смысла.
— В нашем отечестве, равно как и в Европе, всеобщие, повсеместные и ужасные голода посещают человечество, по возможному исчислению и сколько
запомнить могу, не чаще теперь как один раз в четверть столетия, другими
словами, однажды в каждое двадцатипятилетие. Не спорю за точную цифру, но весьма редко, сравнительно.
— По-моему, вы даже, может быть, и очень умны иногда, — продолжал князь, — вы давеча вдруг сказали одно
слово очень умное. Вы сказали про мое сомнение об Ипполите: «Тут одна только правда, а стало быть, и несправедливо». Это я
запомню и обдумаю.
Старик запасчик стоял на коленях и, откладывая широкие кресты, благочестиво качал головой, точно он хотел
запомнить каждое
слово манифеста.
Вокруг них осторожно кружились шпионы, ловя чуткими ушами отдельные возгласы,
запоминая лица, манеры и
слова, а с другой стороны улицы на них смотрела группа полицейских с револьверами у пояса.
—
Запомнил! — ответил Весовщиков. Но Игнат, по-видимому, не поверил ему, снова повторил все стуки,
слова и знаки и наконец протянул руку.
Мальчик в штанах. Отец мой сказывал, что он от своего дедушки слышал, будто в его время здешнее начальство ужасно скверно ругалось. И все тогдашние немцы до того от этого загрубели, что и между собой стали скверными
словами ругаться. Но это было уж так давно, что и старики теперь ничего подобного не
запомнят.
— Ну, теперь тебя не убедишь; увидишь сам со временем, а теперь
запомни мои
слова только: любовь пройдет, повторяю я, и тогда женщина, которая казалась тебе идеалом совершенства, может быть, покажется очень несовершенною, а делать будет нечего.
Нравились мне в этих романах и хитрые мысли, и пылкие чувства, и волшебные события, и цельные характеры: добрый, так уж совсем добрый; злой, так уж совсем злой, — именно так, как я воображал себе людей в первой молодости; нравилось очень, очень много и то, что все это было по-французски и что те благородные
слова, которые говорили благородные герои, я мог
запомнить, упомянуть при случае в благородном деле.
— Гм! Это, может быть, и неправда. По крайней мере вы бы записывали и
запоминали такие
слова, знаете, в случае разговора… Ах, Степан Трофимович, я с вами серьезно, серьезно ехала говорить!
— Высокие
слова! Вы разрешаете загадку жизни! — вскричал капитан, наполовину плутуя, а наполовину действительно в неподдельном восторге, потому что был большой любитель словечек. — Из всех ваших
слов, Николай Всеволодович, я
запомнил одно по преимуществу, вы еще в Петербурге его высказали: «Нужно быть действительно великим человеком, чтобы суметь устоять даже против здравого смысла». Вот-с!
Я именно слышал, как она сказала: «простите». Сцена была очень быстра. Но я решительно помню, что часть публики уже в это самое время устремилась вон из зала, как бы в испуге, именно после этих
слов Юлии Михайловны. Я даже
запоминаю один истерический женский крик сквозь слезы...
Арина Петровна сидит в своем кресле и вслушивается. И сдается ей, что она все ту же знакомую повесть слышит, которая давно, и не
запомнит она когда, началась. Закрылась было совсем эта повесть, да вот и опять, нет-нет, возьмет да и раскроется на той же странице. Тем не менее она понимает, что подобная встреча между отцом и сыном не обещает ничего хорошего, и потому считает долгом вмешаться в распрю и сказать примирительное
слово.
Она точно на стене написала эти
слова крупными буквами, и Матвею легко было
запомнить их, но смысл этих
слов был неясен для него.
Потом Кожемякин стоял в церкви, слушал, как священник, всхлипывая, читал бумагу про убийство царя, и навсегда
запомнил важные, печальные
слова...
Шубин умен, и я для тебя
запомнила его
слова; а по-моему: что же общего между вами?
Она
запомнила эти звуки, много раз повторив про себя чужие
слова, в которых ее сердце итальянки и матери чувствовало оскорбительный смысл; в тот же день она пошла к знакомому комиссионеру и спросила его — что значат эти
слова?
Я покорюсь, только вот я тебе при отце говорю — это в последний раз, —
запомни ты мои
слова!
— Только вчера я неопровержимо убедился в этом. Я вчера пережил такие восторженные моменты, да не один я, а весь театр; такие моменты, о каких до сих пор и в мечтах не было. Монолог Лауренции, обесчещенной командором ордена Колотавры, владельцем Овечьего источника, призывающей на сходке народ отомстить тирану, вызвал ураган вocтоpгa, какого никто не
запомнит. Особенно
слова ее в монологе...
Так
запомнила М. Н. Ермолова каждое
слово богомолки.
Убедительно-ласковый голос Ухтищева однотонно звучал в ушах Фомы, и хотя он не вслушивался в
слова речи, но чувствовал, что они какие-то клейкие, пристают к нему и он невольно
запоминает их.
Я не расслышал
слов, не
запомнил мотива и не знаю теперь, какая это была песня.
Все эти
слова доктора Бегушев хорошо
запомнил и вместе с тем, по своей подозрительности, подумал, что зачем Перехватов, ухаживая, как говорят, за Домной Осиповной, отправляет ее за границу? Он, может быть, как некогда сделать и сам Бегушев хотел, предполагает увезти ее от мужа. Перехватов в самом деле желал удалить Домну Осиповну, но только не от мужа, а от начавшего за ней ухаживать Янсутского.
— Долгов, — продолжал с глубокомысленным видом граф, — как сам про себя говорит, — человек народа, демократ, чувствующий веяние минуты… (Долгов действительно это неоднократно говорил Хвостикову, поэтому тот и
запомнил его
слова буквально.) А Бегушев, например, при всем его уме, совершенно не имеет этого чутья, — заключил граф.
Но так как ваши беспрерывные проекты насчет меня начинают мне до смерти надоедать, начинают мучить меня, то прошу вас не говорить мне об этом ни
слова, слышите ли, маменька, — ни
слова, и я бы желала, чтоб вы это
запомнили!
Запомни же ныне ты
слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда:
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.
Я слушал — и каждое его
слово запоминал навсегда, но не буду приводить всего, иначе на склоне лет опять ярко припомню этот час, и, наверно, разыграется мигрень.
Никак я не мог
запомнить этих хороших
слов и стал просыпаться.
«Печальным последствиям». Немного неопределенные, но какие внушительные
слова! А что, если муж дульцевской женщины останется вдовцом? Я вытер испарину на лбу, собрался с силой и, минуя все эти страшные места, постарался
запомнить только самое существенное: что, собственно, я должен делать, как и куда вводить руку. Но, пробегая черные строчки, я все время наталкивался на новые страшные вещи. Они били в глаза.
— Я «вечный муж-с»! — проговорил Павел Павлович с приниженно-покорною усмешкой над самим собой. — Я это словечко давно уже знал от вас, Алексей Иванович, еще когда вы жили с нами там-с. Я много ваших
слов тогда
запомнил, в тот год. В прошлый раз, когда вы сказали здесь «вечный муж», я и сообразил-с.
Я многие ваши
слова и изречения запомнил-с, ваши мысли-с.
Подобные акафисты она мне нередко читала, а также писала в письмах, и я эти
слова запомнил хорошо…
Ещё с начала её речи Тихон Павлович почувствовал, что её глаза как-то щиплют его за сердце, остановившись на его лице и как бы стараясь
запомнить его. Когда она сказала «такие», сделав паузу перед этим
словом, — он почувствовал, что в этой паузе много обидного для него. А потом она заговорила о боге. Он пригласил её с собой совсем не для этого. И в душе его вспыхнуло раздражение против неё. Он строго и веско заговорил...
— Я уйду навсегда из твоего дома! — выкрикивал Цирельман, задыхаясь, и его тонкие, длинные пальцы судорожно рвали ворот лапсердака. — Я уйду и не призову на твою голову отцовского проклятия, которому внимает сам Иегова; но знай, что со мною уходит твое счастье и твой спокойный сон. Прощай, Абрам, но
запомни навсегда мои последние
слова: в тот день, когда твой сын прогонит тебя от порога, ты вспомнишь о своем отце и заплачешь о нем…